– Одевайся! Живо! – Ирина вскочила и стала быстро натягивать на себя одежду.
Дайнека последовала ее примеру.
– Какая ты смешная! – неожиданно улыбнулась Ирина.
– Почему? – Дайнека заглянула в зеркало: она была испуганной и лохматой. – Что случилось?
– Пока не знаю.
В дверь постучали:
– Разрешите?..
– Пожалуйста! – крикнула Ирина.
Вошел Иван Данилович Казачков, за ним – невысокий спортивный парень, одетый в черные брюки и серый свитер. Взгляды обеих девушек остановились на Казачкове, но он указал на своего спутника:
– Знакомьтесь, следователь Дмитрий Петрович Ломашкевич.
– Следователь Следственного комитета по особо важным делам, – со значением уточнил тот и положил на стол солидную папку.
Дайнека одернула салфетку и стряхнула с нее хлебные крошки.
– В вагоне убийство? – наобум спросила Ирина.
– Советую думать, что говорите, – сказал Иван Данилович.
– Не затыкайте мне рот, – огрызнулась она.
– Хотел бы я посмотреть, у кого это получится.
– Вы Ирина Закаблук? – спросил следователь, обращаясь к Дайнеке. Та покрутила головой и указала на Ирину.
– Простите, – Ломашкевич обернулся к журналистке: – Меня предупредили, что…
– Можете быть уверены, – перебила она, – все, что расскажете, останется между нами.
– Меня предупредили, что вы журналистка. Вам я ничего не скажу.
– Ах вот как! Это почему же?
– В интересах следствия.
– До бо-о-оли знакомая фраза, – с издевкой протянула Ирина.
– Именно в интересах следствия, только из этих соображений. В вагоне едет солидный человек, заметная политическая фигура. Не исключено, что это провокация.
Следователь говорил короткими энергичными фразами. Переводя взгляд с одного лица на другое, он постоянно контролировал ситуацию и внутренний настрой всех присутствующих.
Дмитрию Петровичу было около тридцати. Довольно приятный внешне, он на редкость адекватно вписывался в окружающую обстановку. Теперь он расстегнул папку и достал из нее блокнот и ручку.
– Я понимаю, понимаю, – поддакнула Ирина и вежливо осведомилась: – Так кого убили-то?
Казачков ехидно заулыбался, а следователь сделал вид, что не расслышал вопроса.
– Сейчас я попрошу… – он выбирал, кого бы попросить выйти, и остановил свой взгляд на Дайнеке, – … вас подождать за дверью, пока мы здесь побеседуем с вашей попутчицей.
Дайнека вышла в коридор. За ней сразу закрыли дверь.
В коридоре она обнаружила всех, кто ехал в вагоне, в том числе незнакомых людей. Почти все они были в форме. Мужчины озабоченно переговаривались.
Дверь пятого купе была плотно закрыта, остальные распахнуты. Еще раз окинув взглядом коридор, Дайнека не обнаружила черноволосую девушку из второго купе. «Неужели ее…» – мысленно ужаснулась она, но тут же успокоилась: испуганно кутаясь в шаль, девушка выглянула из второго купе.
– Дела-а-а…
Дайнека обернулась на голос.
– Здравствуйте, Валентин.
Он молча кивнул в ответ.
– Что-то случилось?
– Людмила Вячеславовна, зайдите пожалуйста, – Казачков приоткрыл дверь, и Дайнека вернулась на свое место.
– Мне уйти? – спросила Ирина.
– Останьтесь, – ответил следователь. – Немного. Очень немного рассказала нам Ирина Ивановна.
– Я спала. Это что, вменяется мне в вину? – в голосе журналистки зазвучали скандальные нотки.
– Отнюдь. В нашей стране каждый человек имеет право на отдых.
Дмитрий Ломашкевич снова обратился к Дайнеке:
– Расскажите о том, как вы провели вчерашний вечер и прошедшую ночь. Кого видели, что слышали. Все.
Она задумалась:
– Подробно?
– Насколько это возможно.
– Значит, так, – бодро начала Дайнека, но тут же скисла, прикидывая, стоит ли упоминать, при каких обстоятельствах состоялось знакомство с Шепетовым. Решив, что не стоит, продолжила: – Вечером, в девять часов, нас пригласили в гости к Виктору…
– …Евгеньевичу, – вклинился Иван Данилович.
– К Виктору Евгеньевичу, – послушно повторила Дайнека. – Мы были там почти до одиннадцати часов, а потом пошли спать.
– Кто покидал купе в промежутке между девятью и одиннадцатью?
– Не помню…
– Напрягитесь.
– Он, – Дайнека кивнула в сторону Казачкова.
– Надолго?
– Нет.
– А точнее?
– Не помню, может быть, минут на пять или десять…
– Я выходил по малой нужде, – пояснил Иван Данилович.
– Пока находились у Шепетова, ничего не слышали?
– Ничего.
– А потом, когда спали, в соседнем, пятом купе что-то происходило?
– Все было тихо.
– Ясно… – Дмитрий Ломашкевич рассеянно уставился на чистый лист бумаги.
Дайнека активизировалась:
– Я хотела бы рассказать…
– Да-да, – подбодрил ее следователь.
– В этом вагоне едут два подозрительных типа.
– Где именно?
– В девятом купе! – Дайнека имела в виду двоих, похожих на уголовников. – Я их встретила ночью во время того происшествия. – Она добавила многозначительным шепотом: – Они были пьяные.
– Эти двое – начальник краевого управления внутренних дел Лев Осипыч Жуков и его заместитель Мединцев Николай Сергеевич… – предупредительно склонившись к следователю, пояснил Казачков.
Ирина Закаблук закатилась смехом. Дайнека стала пунцовой:
– Простите…
– Бывает. Что еще? О каком таком происшествии вы упомянули?
– Когда? – удивилась Дайнека.
– Только что.
Она в замешательстве покосилась на Казачкова:
– Я видела, как плакала проводница. Она сказала, что Иван Данилыч…
– Я уже информировал следователя об этом недоразумении, – снова вмешался он в разговор.
– Тогда – все! – Дайнека с неприязнью отвернулась от Казачкова.
– Спасибо, – Ломашкевич застегнул папку. – Ирина Ивановна, очень попрошу воздержаться от телефонных звонков. Впрочем, вы все равно меня не послушаетесь.
Мужчины вышли. Ирина выскочила вслед за ними.
– Вернитесь на свое место, – донесся из коридора мужской голос.
