— То есть те, кому он поручил разузнать о делах Бри, на этот раз столкнулись с какими-то трудностями?
— Меня это не касается, — запальчиво возразил Седрик.
— Незаконное расследование?
— Уверен, что мой финансовый консультант никому бы не поручил предпринимать незаконные действия, — улыбнулся Седрик.
— Понимаю. Он находит кого-то, кто сделает что нужно и в сомнительном случае возьмет все на себя.
Бен посмотрел на Седрика, но тот только сказал:
— Я этого не касаюсь.
— Давайте поразмышляем. Итак, Бри кое-что прикарманивает. Но таким образом она разрушает дело, созданное ее семьей?
— У Бри Ливингстон были не лучшие отношения с отцом.
— Но она возглавила фирму.
— Ее сестры выказывали еще меньше интереса, но зато у них были ярко выраженные таланты к другим областям деятельности. Старшая работает в организации «Врачи без границ», младшая стала известным театральным режиссером. В театре «Ройал-Корт» в Лондоне сейчас идет одна из ее постановок.
— Ого! И какой же пьесы?
— Вы вряд ли ее знаете. Это премьера. Она сама ее написала.
Бен кивнул:
— А средняя сестра, Бри, пробовала силы в юриспруденции?
— Но так и не закончила курса. Ее отец отчасти, конечно, был этому рад. Так у него, по крайней мере, остался хоть кто-то, на чьи плечи можно было взвалить фирму.
— Вы думаете, что она переводит деньги в Швейцарию, с тем чтобы в один прекрасный день смыться?
Седрик кивнул:
— Похоже на то.
Они немного помолчали. Бен размышлял. Итак, Бри обкрадывает фирму, основанную ее дедом. Не очень-то она сентиментальна. Пока что все сходится. Она подтасовывает баланс, выигрывая время для того, чтобы умыкнуть деньги. Но тут теория уже давала сбой. А есть ли у Бри достаточные познания в бухгалтерском деле для осуществления таких транзакций? Более вероятно, что у нее есть помощник.
— А как насчет второго директора — Эндрю Митчелла? Может ли он быть соучастником? Мне что-то не верится, чтобы Бри умела подделывать финансовые отчеты.
Седрик рассмеялся:
— Миляга Эндрю! Его мечта стать одним из тех, кого он считает знатью. Его жена, адвокат по профессии, принадлежит к очень богатому семейству. Ее отец был весьма влиятельным судьей: сэр Ричард Несбит. Жена вхожа в те круги, к которым он всегда мечтал принадлежать. Многие утверждают, что он только потому на ней и женился. И, разумеется — ведь вы же на это намекали, — ходят слухи, что у него роман с Бри.
— А это так?
Седрик пожал плечами:
— Откуда мне знать!
— А ваш финансовый консультант, он не мог бы…
— Что-то разузнать? Давайте просто подождем. Иногда в таких делах требуется время, потому что приходится действовать с осторожностью.
Бен кивнул и спросил:
— Но с какого боку с этим связан фонд? Я имею в виду принятый мною факс.
Седрик покачал головой:
— К Бри это не может иметь никакого отношения. Иначе это означало бы, что она сама рубит сук, на котором сидит.
— Или с которого готовится упорхнуть, — возразил Бен. — Может быть, ей просто уже надоело.
— Надоело — что?
— Сам не знаю. Так, дурацкое предположение. Забудьте.
— В этом трудно отыскать смысл.
— Да. Уже понял.
— Но вы же не бросите это дело, так ведь?
— Ни в коем случае. Но давайте попробуем еще немного подумать. Кто мог быть заинтересован в том, чтобы нанести вред фонду? Могло ли это кому-нибудь принести выгоду? Существуют ли конкурирующие проекты? Или кто-то хотел бы загрести все деньги себе? Ну, что-нибудь в этом роде?
На миг задумавшись, Седрик пожал плечами.
— Сам фонд, как мне кажется, никому не мешает, — сказал он наконец. — Никому от него ни жарко ни холодно.
— А вот как раз с этим я не согласен.
Седрик посмотрел на него с удивлением:
— Вы полагаете, что, говоря о фонде, следует критически подойти к этому вопросу в экономическом плане?
— Нет, я скорее имел в виду в чисто человеческом плане.
Седрик удивленно приподнял брови:
— Слушаю.
Бен рассказал ему про Джейми и о подозрениях Сандера, что у этого сотрудника фонда, представившегося ему как Марк, были какие-то секреты с мальчиком.
— Остановитесь! — распорядился Седрик.
Дэвид кашлянул:
— Мы сейчас посреди автотрассы…
— Сам вижу. Остановитесь!
Дэвид включил левый поворот и съехал на обочину. Седрик уже отстегнул ремень безопасности. Он рывком открыл дверцу и выскочил из машины.
— Что такое? — спросил Бен. — И часто так?
— Бывает, — подтвердил Дэвид. — К счастью, обыкновенно он выбирает более безопасные места для размышлений.
— Ах, это он размышляет, — пробормотал Бен себе под нос и повернул голову, чтобы сквозь заднее стекло посмотреть, что делает Седрик.
Тот просто стоял позади машины, засунув руки в карманы и повернувшись спиной к шоссе, уставя глаза в темноту.
— Где мы сейчас?
— На дороге М8 между Глазго и Эдинбургом. Примерно посередине.
— Может быть, мне выйти и поговорить с ним? — спросил Бен.
— Нет, он это не приветствует. Через несколько минут он наверняка вернется в машину и продолжит разговор с вами, сэр.
Бен не помнил, чтобы кто-то когда-нибудь обращался к нему «сэр». Дома в графстве Дарем этого точно никогда не бывало, а если вдруг и случалось, то только в ироническом смысле. Но Дэвид употребил это обращение определенно всерьез. Вполне серьезно он повторил его и тогда, когда спросил Бена, не имеет ли тот ничего против, если он включит по радио новости.
Не успела закончиться метеосводка, как Седрик вернулся в машину.
— Извините, пожалуйста! Можно ехать.
Дэвид ловко встроился в поток машин и как ни в чем не бывало продолжил путь.
— Я что-нибудь сказал не так? — спросил Бен.
— Нет. Ничего подобного. Просто мне нужно было немного подумать.
Седрик снова погрузился в молчание, и Бен больше не решился задавать вопросы. Наконец Седрик снова заговорил:
— Я все время думал только о себе и о том, что мне может грозить. О деньгах и коммерческих делах. Я ни на секунду не задумался о детях.
— Вы же не могли этого знать, — сказал Бен.
— Но я же знал то, что вы рассказали мне с самого начала. Что было несколько смертей. С виду — несчастные случаи. И что же? Поинтересовался я этим хоть раз? Спросил ли, нельзя ли что-то сделать для родственников? Об этом я даже не вспомнил.
