— И кем же он работал? Финансовым консультантом? — беспомощно спросила Кэтлин.
— Детективом по экономическим вопросам. С собственной канцелярией. Непохоже, чтобы он экономил на аренде помещения.
— В Сити?
Вэл отрицательно покачала головой:
— Кэнэри-Уорф
[25]
. Господи, сколько же времени у него уходило на то, чтобы добираться отсюда на работу!
— Один час, с пересадкой на Юбилейную линию
[26]
, — к удивлению Вэл, сказала Кэтлин.
— Ты что там у себя в Шотландии выучила, что ли, план подземки наизусть? Похоже, это довольно-таки скучная страна. Раньше ты, помнится, даже не знала, как проехать в «Хэрродс»
[27]
.
Кэтлин покачала головой:
— Он сам однажды сказал. А я вдруг вспомнила. Он говорил: «Я тружусь каждый день по двенадцать часов и больше, да еще два часа трачу на дорогу туда и обратно, из которых целый час уходит на эту дурацкую Юбилейную линию. При таких условиях нельзя от меня требовать, чтобы я еще сам готовил себе завтрак».
— Ах, — сказала Вэл. — Как же мне будет его не хватать!
— Он действительно очень много работал, — вступилась за него Кэтлин.
— Это еще не причина, чтобы он с тобой…
— Вэл, его уже нет.
— Доехать до Сити можно за сорок пять минут без пересадки на Юбилейную. Неужели это тебя не насторожило?
— Нет. Я об этом как-то не подумала. А чем занимается детектив по экономическим делам?
— Наверное, всем, что пожелает его клиент. А он за это берет хорошие деньги.
Кэтлин не поняла:
— За что он берет хорошие деньги? Если бы речь шла о частном детективе, я бы могла себе представить. Частный детектив проверяет жен, не ходят ли они налево, или будущего зятя, не окажется ли тот брачным аферистом. Но детектив по экономическим делам?
Пожав плечами, Вэл захлопнула папку:
— В этих бумагах ты найдешь некоторые дела, которыми он занимался. Все они уже давние и завершенные. Вероятно, полиция забрала документы, относящиеся к текущим расследованиям, чтобы выяснить мотивы убийства. В этих бумагах речь идет о проверке персонала, о слежке за проектами, о слежке за конкурентами, о злоупотреблениях, связанных со страховыми случаями, и о проверке кредитоспособности различных фирм. Знаешь, что я тебе скажу, моя дорогая: хотя я всего лишь одна из многих простых маленьких секретарш, которые день-деньской мотаются по кабинетам Би-би-си, подавая начальству печенье, но все же рискну предположить, что работа Томаса имеет отношение к его смерти.
Борясь с навалившейся свинцовой усталостью, Кэтлин спросила:
— И что конкретно?
Вэл закатила глаза:
— Вот этого я не знаю. Это как-нибудь выяснит полиция. Но сама подумай: ни у кого нет причины заваливать банковского служащего, занимающегося инвестициями. Подать на него в суд — да, а убивать — нет. Зато если это детектив по экономическим расследованиям, чье основное занятие — копаться в чужом грязном белье…
— Просто не верится! Я ни о чем даже не догадывалась, — сказала Кэтлин.
— Тут все обретает новый смысл. Я спрашиваю: что мог делать детектив по экономическим делам в шотландском захолустье? — спросила Вэл с вызовом.
— Он собирался лечь в клинику, где лечат алкогольную зависимость.
— Это только прикрытие, — уверенно сказала Вэл. — Он за кем-то следил. — Она встала и раскрыла дверцы кухонных шкафчиков. — Вот бутылки вина. И вот. Дорогое виски. Здесь. Еще бутылки вина. А в холодильнике пиво. Чтобы человек с такими запасами алкоголя на кухне, которых хватило бы на пирушку для целого города, вдруг взял и лег в клинику лечиться от алкогольной зависимости? Не верю! — Скрестив руки на груди, она с вызовом посмотрела на Кэтлин. — Томас разнюхивал какое-то дело. На что спорим?
— Я не держу пари. Я главная подозреваемая, и рано или поздно меня посадят в тюрьму.
— Ты ничего такого не делала. Разве не так?
— Все улики против меня, Вэл. Я удрала от полиции. Одного этого уже достаточно, чтобы меня засадить.
Вэл кивнула:
— Знаю. Но пока что они тебя еще не поймали. И, кроме того, они же не могут тебя ни в чем…
— В ту ночь, когда его убили, Томас собирался встретиться со мной.
Как ни странно, Вэл эта новость нисколько не встревожила.
— Полиция знает об этом? Могут они до этого как-нибудь докопаться?
— Они мне еще ничего не сказали. Он прислал мне имейл. Просил прийти в полночь. Там была ссылка на карты «Гугл», чтобы я могла найти указанное место. Встреча назначалась на озере Лох-Катрин. Как нарочно!
Кэтлин ничего не сказала, каких страхов натерпелась, получив этот имейл. Как она заперлась в доме, как разложила наготове ножи, ножницы и все, что можно было использовать в качестве оружия, чтобы они были под рукой в каждой комнате. Как старательно вспоминала все, что знала из приемов самообороны, которым научилась еще во время своего замужества. Ей незачем было рассказывать о своих страхах, Вэл понимала это без слов.
— Откуда у него оказался твой электронный адрес?
— Не знаю.
— Он знал, где ты находишься.
— Да.
— А ты знала, что он знает. С ума сойти!
Он не пришел. Наступило утро, а вместе с дневным светом к ней вернулась уверенность, твердое убеждение, что он ничего ей не сделает. Если он, зная ее адрес, до сих пор к ней не заявился, ей и впредь нечего было опасаться. Она решила, как всегда, выйти на утреннюю пробежку… Его имейл она удалила. Но полиция рано или поздно обнаружит его в аккаунте Томаса.
— И для чего ему понадобилось с тобой встречаться? Вряд ли он хотел сообщить тебе, что решил пройти курс лечения от алкогольной зависимости.
— Может быть, все-таки для этого. — Голова у Кэтлин шла кругом.
— Среди ночи. На пустынном озере. Все ясно.
— О чем ты?
— Откуда он узнал, где тебя можно найти? Он был детективом. Каким-то образом выяснил. Затем он связался с тобой. Но не сразу после того, как выяснил, где ты…
— Откуда ты это знаешь?
— В такой клинике не бывает так, чтобы сегодня ты с ней связался, а завтра тебя уже положили на лечение. Если он хотел пройти курс, то почему связался с тобой только накануне того, как ему туда ложиться?
