— Под дождем?
— Я уже чую, что скоро польет, — сказал он, потирая костяшки пальцев на левой кисти.
Когда Кэтлин отпирала машину, свист уже прекратился. Едва она выехала из Калландера, как пошел дождь, и чем дальше она отъезжала от городка в направлении Стерлинга, тем усерднее трудились дворники, очищая заливаемое водой стекло. Темнота еще больше ухудшала видимость. Кэтлин казалось, что свет фар пропадает в черной пустоте. Она сбавляла скорость, пока та не упала до сорока миль в час.
Сзади возникла машина. Водитель включил дальний свет и стал ее догонять. Кэтлин рефлекторно нажала на газ и тотчас же пожалела об этом. На повороте она чуть не вылетела за бровку. Кэтлин снова притормозила, и машина сзади начала нетерпеливо мигать фарами. Свет слепил глаза, и Кэтлин невольно зажмурилась.
Она сосредоточила внимание на дороге, поехала медленнее и в конце концов включила левый поворотник, показывая нетерпеливому водителю, что пропускает его вперед. Но тот не стал ее обгонять. Он еще больше сократил расстояние, продолжая непрестанно мигать и гудеть. Кэтлин разнервничалась. Она непроизвольно надавила на газ и, взглянув в зеркало заднего вида, задержала на нем взгляд на секунду дольше, чем следовало. Следующий поворот она заметила слишком поздно. Машину занесло, и она съехала на обочину. Тормоза не сработали, колеса не слушались руля. Ее вынесло в темноту. Затем все стихло, кроме хлещущих дождевых струй. Мотор замолчал, машина стала, лучи фар уперлись в заросли кустарника.
Правая кисть болела. Вероятно, она с размаху стукнулась о дверцу. Одна из пястных косточек была, очевидно, сломана.
Стиснув зубы, Кэтлин попробовала включить зажигание. Мотор чихнул, затем завелся. Она включила задний ход и нажала на газ. Колеса закрутились вхолостую, машина не сдвинулась с места. Кэтлин ощупью попробовала найти соскользнувшую с сиденья сумочку. Ее содержимое высыпалось на пол перед пассажирским сиденьем. Она поискала мобильник. Может быть, он закатился под сиденье. Может быть, она забыла его дома.
Нельзя было бесконечно сидеть в машине. Стоило попробовать добраться пешком до ближайшего населенного пункта, хотя она совершенно не представляла себе, где сейчас находилась. Из-за плохой видимости все ее внимание было сосредоточено на дороге, а не на том, мимо каких деревень она проезжала. Дорога от Калландера на запад была ей хорошо знакома. Но в восточном направлении она ездила только однажды, причем с противоположной стороны — из Стерлинга.
Она знала только одно: до Стерлинга еще далеко. От Калландера она тоже слишком далеко отъехала, чтобы дойти до него пешком под проливным дождем. Но где-нибудь ей попадется дом, откуда можно будет позвонить. Или остановится проезжающая машина. Кэтлин поискала зонтик, но не нашла. Может быть, он в багажнике.
Кэтлин осторожно открыла водительскую дверцу. Для этого пришлось дотянуться до нее левой рукой и затем толкнуть ногой. Приглушенный шум хлещущего дождя внезапно зазвучал в полную силу. Нет, выходить совсем не хочется. Но надо.
Быстро обежав машину, она открыла багажник. Никакого зонтика. И вообще ничего, что могло бы защитить ее от дождя. Она захлопнула крышку и поплелась в ту сторону, где, по ее представлению, должна была находиться дорога. Не прошло и десяти секунд, как она уже промокла до нитки. Грязь под ногами так и липла к сапожкам, не давая идти. Она с трудом продвигалась вперед.
Ее ослепил свет фар. Он возник ниоткуда. Шум мотора она не слышала. «Та машина, — подумала Кэтлин. — Водитель увидел, что я попала в аварию, ну конечно, он же ехал сзади. Он остановился, вызвал спасателей. Сейчас он подойдет посмотреть, что со мной…»
Она остановилась в луче света, заслоняясь от него больной рукой, и здоровой рукой помахала остановившемуся водителю. Ничего не происходило. Она пошла на свет, мокрая до костей, и очутилась на дороге. Подойдя к незнакомой машине, она увидела, что внутри пусто. Дверцы были заперты. Она подергала ручку — безрезультатно, постучала в стекло, пытаясь заглянуть внутрь салона.
Она позвала:
— Тут есть кто-нибудь? Где вы? Мне нужна помощь!
Шум хлещущего дождя поглотил ее голос. Казалось, она пытается докричаться сквозь звуконепроницаемую стену. Шаги она услышала только тогда, когда они приблизились сзади вплотную. Кэтлин успела издать только один звук, как ей на голову обрушился жестокий удар.
10
— Не представляю себе, отчего она так запаздывает, — заявила доктор Кин, взглянув на часы. — Сегодня днем я разговаривала с ней по телефону. Возможно, она еще не доехала. Наверное, просто не рассчитала, сколько ей понадобится времени, чтобы добраться до Эдинбурга.
— Она едет из Баллока?
— Не знаю. Может быть, позвоним ей? — Доктор Кин нажала на служебном телефоне кнопку быстрого набора, долго ждала, пока на том конце отзовутся, и положила трубку. — На работе ее уже нет. Должно быть, задерживается. В это время дороги плотно забиты транспортом.
Час пик давно миновал. Встретиться условились в восемь часов, чтобы Кэтлин Андерсон успела добраться до Эдинбурга. Времени у нее было больше чем достаточно, подумал Бен, но из вежливости только кивнул и посочувствовал:
— Прямо беда!
Доктор Кин хлопнула в ладоши.
— Можно пока начать без нее. Я, наверное, смогу вам сообщить что-нибудь интересное о фонде, — сказала она с ободряющей улыбкой.
Доктор Кин была привлекательная женщина лет сорока — сорока пяти, ее темные волосы блестели так, словно она только что вышла из парикмахерской, проведя там несколько часов, костюм свидетельствовал об изысканном вкусе, коротко подстриженные ногти были тщательно ухожены. На ней не было никаких украшений, кроме скромных часиков. Бен с первого взгляда отметил, что они от Картье. Даму с такой внешностью он скорее ожидал бы встретить в администрации частной клиники, чем в проекте по оказанию помощи детям из беднейших слоев населения. Даже в собственном кабинете она казалась каким-то чужеродным персонажем: он был скудно обставлен дешевой мебелью, на полу — покрытый пятнами серый ковер, краска на стенах облупилась. И вдруг среди всего этого доктор Кин! Родившаяся, выросшая и защитившая диссертацию в Эдинбурге. Казалось бы, истая дочь этого города, на деле же — избалованная девочка из Фетиса
[20]
, где живут одни богачи, для которых Эдинбург заканчивается сразу же за Холирудским парком. Наверняка до своего поступления в фонд «We help» она ни разу в жизни не заглядывала в Крейгмиллар.
— Во-первых, большое вам спасибо за то, что вы согласились уделить нам время, — начал Бен. — И особое спасибо за то, что пришли на встречу такая элегантная. Если бы я знал…
— Так и думала, что вы это скажете, — засмеялась доктор Кин. — Понимаете, я имею очень мало отношения к повседневной работе. Для этого у нас есть социальные работники, педагоги и психологи. Я к ней не причастна. Мое дело — заботиться о том, чтобы было достаточно денег.
