– Расскажете, что мы с Зюкиным выручили
вас из плена и продолжаем заниматься розысками Линда. Наш адрес не выдавайте.
Про то, что «Орлов» и прочие драгоценности у нас, вам ничего не известно.
Отдыхайте, набирайтесь сил. И вот еще что. – Он перешел на шепот, хотя
извозчик все равно по-французски понять не мог. – Судя по всему, Фрейби –
человек Линда. Приглядывайте за ним и будьте особенно осторожны. Но Карновичу
об этом ни слова, а то полковник от рвения может всё испортить. Про Бэнвилла же
непременно ему расскажите – пусть полиция подключится к розыскам, это осложнит
Линду существование. Ну всё, до свиданья. Если будет что-то срочное –
телефонируйте. Номер вам известен.
И он пожал ей руку. Ах, перчатки, сообразил я.
Мы совсем забыли купить для нее перчатки!
– До свидания, друзья мои. – Эмилия
похлопала длинными ресницами, перевела взгляд с Фандорина на меня. – Я
навеки ваша должница. Вы вызволили меня из этого кошмарного подвала, где я
задыхалась от запаха гнилой картошки. – Ее серые глаза озорно
блеснули. – Это было очень романтично, совсем как в рыцарском романе.
Правда, мне не доводилось слышать, чтобы рыцари, освобождая красавицу из
заколдованного замка, прибегали к помощи дворницкого лома.
Она помахала нам рукой на прощанье, и коляска
двинулась в сторону Мясницких ворот.
* * *
Мы долго смотрели вслед – пока пролетка не
скрылась за поворотом. Я искоса взглянул на Фандорина. Вид у него был
задумчивый и даже несколько растерянный. Это мне совсем не понравилось. Уж не
проникся ли сей ловелас особенными чувствами к Эмилии?
– Что дальше? – с нарочитой сухостью
спросил я.
Лицо Фандорина вдруг стало мрачным и
решительным, но ответил он мне не сразу, а после весьма продолжительной паузы.
– Итак, Зюкин, женщины и обозы в
безопасном месте. Мы снова на т-тропе войны. Доктор Линд разгуливает на
свободе, а это значит, что наша задача не выполнена.
– Важнее всего спасти его
высочество, – напомнил я. – Я надеюсь, что чувство мести не заставит
вас пренебречь судьбой Михаила Георгиевича.
Он смутился – это было видно. Значит, мое
напоминание оказалось кстати.
– Да-да, конечно. Но в любом случае нужно
сначала д-добраться до нашего неугомонного доктора. Как это сделать?
– Через Фрейби, – пожал плечами
я. – Наверняка у батлера есть какая-то связь с Линдом.
– Я вот всё думаю про мистера
Фрейби. – Эраст Петрович поднялся по ступенькам и открыл дверь. –
Что-то здесь не складывается. Если он, действительно, человек Линда, то зачем
бы ему предупреждать вас про шпиона? И зачем г-говорить, чтобы вы смотрели за
его господином в оба? Что-то здесь не так. Не могли бы вы припомнить, какие
именно слова он произнес?
– Очень хорошо запомнил. «Вы смотреть
лучше сегодня». Каждое слово по очереди выуживал из лексикона.
– Хм. А как это было по-английски? You…
watch out today?
– Нет, как-то по другому. – Я
нахмурил лоб, роясь в памяти. – Что-то такое на букву «б».
– На «б»? Better?
– Да, именно так!
– Ну-ка, попробуем восстановить
английскую фразу. «Вы» – это you, «смотреть» – это see или look, потом better,
«сегодня» – это today. «You see better today» – это бессмыслица. Стало быть,
получается «you look better today».
– Да, правильно! Те самые слова! –
обрадовался я.
Эраст Петрович развел руками:
– Тогда, Зюкин, вынужден вас
разочаровать. Это вовсе не рекомендация получше следить за Линдом, а выражение,
означающее «Сегодня вы выглядите лучше».
– Всего лишь? – разочаровался я.
– Увы. Вы с мистером Фрейби стали
жертвами буквального перевода.
Кажется, Фандорин был горд своей маленькой
победой. Еще бы – после вчерашнего конфуза с Бэнвиллом его слава аналитического
гения изрядно потускнела.
– Нельзя чересчур доверяться с-словарям.
А вот относительно шпиона он вам дал совет дельный. Мне надо было над этим
задуматься с самого начала. В Эрмитаже наверняка был кто-то, шпионивший на
Линда. Доктору было известно всё: и время вашего прибытия, и распорядок дня, и
даже то, куда и в каком составе вы отправились на прогулку. Бэнвилл, Карр и
Фрейби появились слишком поздно – они просто не успели бы всего этого выяснить.
– Кто же тогда шпион?
– Давайте думать. – Эраст Петрович
сел в гостиной на диван, закинул ногу на ногу. – Постойте-ка… Ну конечно!
Он хлопнул себя по колену.
– Вы слышали, как П-почтальон вчера, на
Ходынке, увидев вас, крикнул «Зюкин»?
– Разумеется, слышал.
– А откуда он, собственно знал, что вы –
Зюкин? Разве вы с ним з-знакомы?
– Нет, но он видел меня на почтамте и,
естественно, запомнил.
– Кого он видел на почтамте? – Эраст
Петрович вскочил на ноги. – Чиновника министерства земледелия и
государственных имуществ. Почтальон должен был решить, что это переодетый
Фандорин. Однако он каким-то образом понял, что это вы, хотя никогда п-прежде
вас не видел. Откуда, спрашивается, такая сверхъестественная проницательность?
– Ну, очевидно, ему позднее разъяснил
Линд, – предположил я.
– Хорошо, это очень даже возможно. Но
откуда доктор-то знал о вашем участии в операции? Письмо, в котором я назначал
встречу, было написано от моего имени, без какого-либо упоминания о вас. Разве
вы кому-нибудь г-говорили, что стали моим помощником в этом рискованном деле?
Я немного поколебался и решил, что в таком
ответственном деле скрытничать ни к чему.
– Когда мы проникли в Эрмитаж, я
рассказал о наших планах двоим. Но когда я вам объясню, как это произошло, вы
поймете, что другого выхода…
– Кому? – быстро спросил Эраст
Петрович. – Имена!
– Ее высочеству…
– Вы видели Ксению? – взволнованно
перебил он меня. – Что она сказала?
Я сухо ответил:
– Ничего. Она спрятала меня, и этого
довольно.
– А кто был второй? – вздохнув,
спросил Фандорин.
– Мой московский помощник Сомов. Он
оказался благородным человеком. Не только не выдал, но и обещал помощь…
И я пересказал содержание своего разговора с
Сомовым, стараясь припомнить всё в точности.
