Значит, подозревают настоящую ценность. Может быть, думают, как я когда-то, что в древней книге – секрет производства железа из пустых пород, в старину известный людям. Может быть, ожидают от книги таких откровений, что Церковь нашу пошатнут, а с ней – и всю Державу.
А когда истина откроется, а рано или поздно сработает Тайная Палата, и выяснит правду, наша жизнь медной монеты стоить не будет.
И наградят всех нас, от греха подальше, одним маленьким, но глубоким наделом земли в Крымской губернии. Маркус туда попозже отправится, после того как заплечных дел мастера с ним поработают и книгу со Слова выпытают, мы – пораньше.
Изначальное Слово… власть над всеми сокровищами мира!
Тут уж не до верности обещаниям. Кто бы их ни давал – Хан, Владетель или китайский Император.
– Спасибо за щедрое предложение, сударь, – сказал я.
– Это значит «нет»? – уточнил Комаров.
– Значит, нет. В Руссию мы не собираемся.
Вздохнул Фарид, горестно уставился в бокал, потом снова за часами потянулся, уставился в циферблат. Хорошие часы, с двумя стрелками. Для тех, кому каждая минута цену имеет. Одна стрелка в виде ложки сделана, другая – словно вилка. Затейливо.
– Тогда у меня есть еще одно предложение, – произнес Комаров. – Я помогу вам выбраться из Державы.
– Зачем?
– Чтобы украденный Маркусом манускрипт не достался Дому, – досадливо морщась, объяснил руссиец.
– Хоть как-нибудь, да навредить? – уточнил я.
– Да. Неужели вы против этого, Ильмар? Если против, если столь о благе Державы беспокоитесь – так в чем же дело? Отдайтесь Страже.
– Как я могу вам поверить? – спросил я. – Пообещаете вывести из Державы, а выведите прямо на руссийские мечи.
Фарид развел руками:
– Ильмар! Да это же будет похищение младшего принца Дома! Что вы! Одно дело – дать укрытие беглецам. Держава, даже если узнает, возмутится, протест заявит, ну и все. А вот если станет известно, что Маркуса насильно увели, – войны не миновать.
Говорил он искренне, я ничуть в том не сомневался. Вот уже почти сто лет, как между Державой и Ханством – мир. Худой мир, но и такой всем дорог.
И впрямь, не понимают пока руссийцы всей важности Маркуса.
Добровольно мы с ними отправимся или повинуясь силе – Держава не позволит Руссии владеть Изначальным Словом.
– Подумаю, – ответил я.
– У вас очень мало времени на решение, – сказал Фарид. – У Ханства есть друзья в Аквиникуме, но их силы небезграничны. В течение часа я еще могу вас вывести.
– Куда? – уточнил я на всякий случай.
– В Османскую империю. До Крайова – точно доведу. Сами понимаете, Ханство с османами не в лучших отношениях, так что это не ловушка.
– Я подумаю, – повторил я.
Фарид с улыбкой приподнял бокал. Я же, неумело поклонившись, вышел из номера.
Всюду ловушки. Всюду беда. В Аквиникуме оставаться – все равно что самим Страже отдаться. Поверить лазутчику Тайной Палаты – еще большая беда! Никогда в жизни я с мастерами потаенных дел не связывался. Даже с нашими, хоть и был однажды странный разговор со знакомым торговцем. Тот знал, чем я промышляю, и как-то завел речь о лазутчиках. Мол, если я соглашусь, будучи в чужих странах, мелкие поручения выполнять – никогда у меня проблем со Стражей не будет. Скользкий был разговор, на одних намеках, и я предпочел вид сделать, будто не пониманию предложения.
А тут – человек из Тайной Палаты Ханства!
Беда…
Я кинулся в номер Жерара. Но даже войти не успел – зашумел лифт, стукнули деревянные дверцы, и в коридор вышел епископ.
Мрачнее грозовой тучи.
– Ваше преосвященство… – начал я.
– Зайди, – скомандовал Жерар. И чуть ли не силой впихнул меня в свой номер.
А здесь царило веселье!
Центром его был Антуан, который, стоя у окна, что-то проникновенно декламировал. То ли стихи, то ли чудно рифмованную прозу, но слушали его все внимательно, с улыбками. Даже Арнольд скалился, причем не похоже, что от какой-нибудь похабщины. Хелен улыбалась открыто и беззаботно, Маркус был задумчив, Луиза неуверенно поглядывала на остальных, будто поджидая знак, чтобы рассмеяться в полный голос. Петер наливал в бокал вина – видно, для Антуана, чтобы промочил горло.
– У нас беда, – без обиняков начал Жерар. Улыбки сразу сползли с лиц. – Я пытался получить разрешение на выезд в османские земли, для поклонения святыням, оказавшимся в землях неверных. Кадор мне отказал. И объяснил, по величайшему секрету, что город окружают войска и Стража. Час назад влиятельных людей из Церкви и магистрата оповестили, что в Аквиникуме находится беглый принц Маркус и несколько бунтовщиков во главе с Ильмаром. Все дороги перекрыты.
Арнольд в досаде треснул по столу рукой. Хелен, куда спокойнее, сказала:
– Если попробовать прорваться на лётное поле…
– Девочка, без помощи обслуги тебе не взлететь, – напомнил Антуан.
– Взлечу на толкачах.
– Одна? Или с Маркусом?
– С Маркусом, – поколебавшись, ответила Хелен.
– А мы? – возмутилась Луиза.
Хелен лишь пожала плечами. Луиза беспомощно обвела нас взглядом и часто закивала.
– Хватит состязаться в благородстве, – поморщился Жерар. – Стража знает, что среди вас летунья, лётное поле охраняется.
– Среди вас? – уточнил Арнольд.
– Среди нас, – поправился Жерар. – Я пока вне подозрений, но проверять будут весь город. И я не знаю, что делать.
– Можно попробовать укрыться у нас, родители никогда не выдадут… – начал Петер.
Жерар покачал головой:
– Мальчик, ты не знаешь, что такое облава. Настоящая облава, когда назначены награды, подняты все стражники, привлечена армия. Они не успокоятся, пока не схватят Маркуса.
И как-то невольно все взгляды устремились к беглому принцу.
– Я… – начал Маркус.
Хелен потянулась, легонько шлепнула его по губам:
– Молчите, принц. Жерар прав, не время состязаться в благородстве. Мы спасаем не только и не столько свои жизни.
С полной обреченностью я понял, что выхода у нас нет. Достаточно было посмотреть на мрачное лицо Арнольда, на растерянного Жерара, чтобы убедиться – никто не держал в уме хитрых планов на спасение…
– У нас есть один выход, – пробормотал я.
– Что? – Епископ с недоверием посмотрел на меня.
А Маркус улыбнулся. Понимающе, будто не питал даже сомнений, что его спасут.
– Тот руссийский негоциант, что заходил вчера… аквинец… На самом деле он лазутчик Тайной Палаты. И он знает, кто мы.
