- Будьте бесцеремонны, - посоветовал Аид Александрович и завалился в кресло. Рекрутов как мог завалился на стул.
- А Вам удивительно подходит титул, - польстил он. - Наверное, в прошлом Вы были королем. Или царем. Не припоминаете?
- Припоминаю, - буркнул Аид Александрович. - Во всяком случае, есть один свидетель, он утверждает, что я действительно Фридрих II, Великий. Только прошу Вас не расспрашивать меня ни о чем таком… это, видите ли, мое собачье дело, дорогой Сергей Степанович.
- Ну и ладно, - согласился Рекрутов. - Я тогда тоже не стану рассказывать Вам о моем прошлом, когда узнаю, - вот вам, Аид Александрович!
- Между прочим, - с некоторой уже серьезностью подхватил тот, - а что Вы сами о себе на сей счет думаете?
"Это мое собачье дело", - хотел огрызнуться Рекрутов, но не стал, а ответил - тоже уже вполне серьезно: - Видите ли… я не знаю такого состояния deja vu - можете себе представить? Оказывается, у всех было что-нибудь подобное, а у меня - никогда.
- Вас это беспокоит? - с улыбкой спросил Аид Александрович.
- Да. - Рекрутов сказал свое "да" почти обиженно и стал смотреть в окно.
- Сергейстепа-а-аныч! - позвал Аид. - Не горюйте, это ведь не у всех должно быть. И вообще… ничто не должно быть у всех сразу. Кроме того, есть ведь другая версия - более надежная, которая, я надеюсь, вам известна?
- Известна, известна, - пробубнил (вправду, кажется, огорченный) Рекрутов. - Это версия, в соответствии с которой воспоминания о прошлых жизнях объясняются тем, что в сознании человека смешиваются представления о прожитом и не прожитом, а только читанном, придуманном и так далее… криптомнезия. Скучная версия.
- Согласен, скучная. Но официальная.
- Ваша мне нравится больше.
- Да она не моя! Этой версии несколько тысяч лет.
- Как версии - да. Но вы же доказываете… Состояние бреда…
- Ничего я не доказываю, милый Сергей Степанович. Знаете, совсем недавно выяснилось, что и дневник, в общем-то, не мой.
- А чей? - обомлел Рекрутов. Аид Александрович пожал плечами.
- Не спрашивайте меня, Сергей Степанович, ни о чем, что касается этих дел. И, если хотите, примите один совет - примете?
- Приму. - Рекрутов окончательно перестал понимать Аида Александровича.
- Знаете, что… дорогой Вы мой коллега, не живите Вы так уж всерьез. Человек свободен лишь тогда, когда делает глупости - очаровательные непредсказуемые глупости, - вот такие, например…
Аид Александрович достал из портфеля бутылку явно-дареного-коньяку, очень импортного, взял со стола два стакана, налил по полному, потом подошел к окну и медленно, с глубоким-что-называется-чувством, вылил остальное на улицу. Оттуда полетели ругательства.
- Бранятся! - возмутился он. - Можно подумать, я им помои на голову вылил! Французский коньяк, между прочим… Наполеон! - Он перегнулся через подоконник. - Это Вам, - закричал он вниз, - для стимуляции мании величия!.. Здравствуйте. - Отошел от окна. Выругался. И пожаловался Рекрутову:
- Увидели меня, заулыбались, понимаете ли… Приветствовали. Рабы-с, Сергей Степанович, рабы! Я им всякую дрянь на голову - помои французские! - а они приветствовать… Потому что это я сделал. А попробовал бы кто-нибудь другой - Вы или нянька Персефона… такой бы хай подняли! Рабы… Ну, что ж. - Аид поднял стакан. - За очаровательные глупости, а? Рекрутов кашлянул.
- Вроде нельзя на работе… Аид Александрович? Вы же никогда не позволяли себе… раньше.
- Раньше! - передразнил Аид. - Раньше я думал, что сам себе князь. А теперь, когда надо мной князь на князе и князем погоняет…
- Я не понимаю вас. - Рекрутов взглянул честными глазами. - И потом - мне сегодня выступать. Встреча со школьниками московских школ… трансляция по телевидению. Я не буду коньяк… тем более столько.
- Вы должны хлопнуть этот стакан - весь. Не хотите за очарова-теяьные-непредсказуемые-глупости - давайте тогда за мое здоровье, Вам ведь мое здоровье дорого?
Рекрутов смутился. Аид был явно не в себе. Здоровьем спекулирует… странно.
- Ну, если пригубить только, - сбавил категоричности Рекрутов.
- Не пригубить, а стакан! - Аид категоричности не сбавлял.
- Но у меня же выступление!
- Тем более, милый человек! Явитесь туда - вдррабадан: наше Вам, дескать, с кисточкой! Выступление - подумаешь!.. У меня, вон, жена на сносях…
- Как, простите? - совсем потерял лицо Рекрутов.
- Так! Рожать скоро будем. Семерых. - Он сунул стакан в руки Рекрутову и произнес гипнотически серьезно: - Полный стакан, Сергей Степанович. По случаю беременности моей жены и позднего моего отцовства.
По такому случаю грех было не выпить - и Рекрутов, конечно, выпил… не веря, впрочем, ни одному слову Аида. Тот улыбался, как дитя, причем как не одно дитя - как несколько.
- Теперь идите встречайтесь со школьниками-московских-школ. Привет телевидению!
- Можно, значит? - усомнился Рекрутов. - Это ведь на полдня, но я Лену Кандаурову попросил за меня тут… с больными -
- Да какие тут больные! - расхохотался Аид. - Тут их сроду не было. Я вот сейчас и Лену Кандаурову отпущу. Привет! - и он весело помахал Рекрутову.
Рекрутов вышел, имея в сердце страх - небезосновательный, кстати. Проходя мимо комнатки няньки Персефоны, заглянул к ней, спросил:
- С Аидом - что, Серафима Ивановна?
- Порядок! - засмеялась нянька Персефона, кушая гранат. Ну, если порядок…
На Шаболовке Рекрутов был уже пьян. Ну, не вдрррабадан, конечно, как обещал Аид, но все-таки… Однако встреча с московскими школьниками, старательно бубнившими наизусть явно-не-свои-вопросы, шла как по маслу.
- Сергей Степанович! - Хорошо отрепетированная девочка улыбалась во весь Союз Советских Социалистических Республик. - Как Вы думаете, сможет ли отечественная медицина добиться того, чтобы человек жил вечно?
- Отечественный человек или вообще человек? - слетел с катушек Рекрутов и сам не заметил как. Другие, впрочем, заметили…
- Вообще человек, - уточнила девочка-интернационалистка.
- А зачем тебе, чтобы он жил вечно?
- Ну как же… - Девочка облизала сразу высохшие губы, но нашлась: - Это же так прекрасно - жить вечно!
- Прекрасно? - усомнился Рекрутов. - А мы и так живем вечно. И последние исследования, проведенные в нашей клинике, убедительно об этом свидетельствуют.
Кинокамера заплясала по стенам телестудии, по потолку: оператор, кажется, был опытным отечественным человеком.
- Простите-пожалуйста-не-могли-бы-Вы-рассказать-об-этом-по-подробнее, - отбарабанил мальчуган, по-видимому, точно следуя предполагавшейся партитуре.
