Книга Книга теней, страница 37. Автор книги Евгений Клюев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Книга теней»

Cтраница 37

- Я сейчас мужа позову… Сандрик!

Наконец дверь отворилась. На пороге стоял синий халат с кистями и неприветливым лицом.

- Здравствуйте, - сказал Петр. - Простите, что в такое время…

- Вас, может быть, с лестницы спустить?

Нет, это уже начинает огорчать…

- Не очень-то вы гостеприимны, - не выдержал Петр.

- Зато Вы очень развязны.

- Я? - Петр огорчился окончательно.

- Зачем Вы преследуете мою жену?

Москва - это все-таки город сумасшедших. Надо запомнить: "Москва - город сумасшедших", - и успокоиться раз и навсегда.

- Я никогда не видел Вашей жены, - смиренно отвечал Петр.

- Прекрасно видели! Вы на работе ее насмерть перепугали, теперь домой пришли? Да еще ночью!

Петр силился вспомнить, кого в своей жизни он насмерть перепугивал на работе, но вспомнить не смог.

- Простите, тут какое-то недоразумение. Вы меня с кем-нибудь путаете, но дело не в этом. Я по поводу Эвридики…

- Вы знакомы с Эвридикой?

- Да. То есть… нет. Ее пришлось отвезти в больницу.

- Что с ней? - Кисти закачались, заходили ходуном.

- Небольшая авария. Легкий шок, но никаких других последствий, Вы не волнуйтесь.

- Это Вы не волнуйтесь!.. Где она?

- В Склифософского, но не в травматологии… ее уже в отделение соматической психиатрии перевели. Вот сумочка ее… Врача зовут Аид Александрович. Совпадение такое… странное.

- Пожалуйста. - Халат отступил в темную прихожую, Петр вошел. - Наночка, выйди на минутку.

Вот и вышла Нана Аполлоновна.

Правда знакомое лицо… ах, ну да, сегодняшняя дама из библиотеки - чем он так сумел ее напугать?

- Наночка, у Эвридики шок. Надо ехать в больницу.

- Ой, - сказала Нана Аполлоновна и села. На маленький стульчик.

- Наночка, нужно сосредоточиться. - Отец Эвридики натягивал короткую куртку поверх халата.

- Что там случилось? - крикнул издалека старенький голос.

- Все в порядке, мама. Закрой за нами, мы отъедем на некоторое время. - Он снял куртку. - Вас как зовут?

Петр не успел ответить: слишком стремительно начали вдруг развиваться события. "Петер-р-р!" - захрипел кто-то странным голосом… что-то свалилось на голову и задержалось на ней, прозвучала непонятная фраза "Sunt pueri pueri, pueri pueril tractant", последовали маловразумительные объяснения как из-под земли выросшей старушки: "Я его все-таки вымыла, он сделался совсем голубой… а колечко, по-моему золотое, с монограммой, не поняла какой…"

- У Вас ворон на голове, не пугайтесь… он домашний, ручной, говорящий… Поехали, - устало сказал Эвридикин папа.

Нана Аполлоновна ушла переодеваться, папа наскоро объяснял почти упавшей на пол бабушке плохо понятую им ситуацию, голубой ворон переместился на плечо к Петру и тихо говорил ему что-то на ухо по-немецки… Бред, общий бред жизни! Папа начал раздеваться в присутствии Петра, бросил на бабушку халат, остался в одних трусах, подошел к Петру, снял с его плеча ворона, тот принялся вырываться и клевать папу Эвридики в тело.

- Не беспокойтесь, - сказал Петр, вешая халат на крючок, беря под руку бабушку, подставляя свободное плечо ворону и понимая, что отныне и навсегда он свой среди этих безумных, милых, плохо говорящих по-русски и по-немецки людей и птиц, за чью жизнь он теперь несет ответственность, что бы ни случилось впредь.

Выехали сейчас же - на стареньком семейном "Москвиче": люди и птицы. Нана Аполлоновна, Александр Тенгизович, Русудана Александровна, Марк Теренций Варрон и Петр. Петру недосуг было разбираться в этой ситуации с вороном, но тот говорил "Петеррр" и совсем не разделял общего уныния. Он-то знал, как все будет!

В больницу приехали к двум. Марка Теренция Варрона оставили в машине. Еле допросились вызвать Аида, но тот вышел сразу.

- На некоторое время проснулась. Заснула… или забылась опять. К ней никому нельзя. Советовал бы вам поехать домой. Тем более что жених уже был у нее.

- Жених? - Эристави растерялись. - А кто жених?

- Прошу прощения, - взглянул Аид Александрович на Петра.

- Я жених, - сказал Петр..

- Ах, ну да…- успокоились Эристави.

- Мне бы только посмотреть на нее, - не то попросила, не то отказалась Нана Аполлоновна.

- Идемте, - подставил ей руку Аид Александрович - непредсказуемый, как выяснялось, человек. - Только ни звука, прошу Вас.

Они скоро вернулись.

- Ну как?

- Дышит, - тонюсеньким голоском сказала Нана Аполлоновна и расплакалась. Не переставая плакать, подошла к Петру: - Простите меня, ради бога. Сегодня в библиотеке у Вас безумный такой взгляд был, я испугалась. - Она развела руками. - Я, выходит, не могу отличить нормального от ненормального.

- Это и вообще-то трудно, - заметил Аид Александрович. - Поезжайте теперь, поздно.

- Пустяки, - сказал Петр Нане Аполлоновне: он только что вспомнил сцену в библиотеке с подробностями. - Пустяки… Книжка просто была странная, вот я и… Пустяки.

Всю обратную дорогу Петр, на плече которого опять сидел Марк Теренций Варрон, теперь уже в деталях рассказывал, как это случилось. И выходило, что на переходе через улицу Герцена он оказался случайно. Как бы не так! Петр шел за Эвридикой от самого подземного перехода через улицу Горького - с того момента, когда, подняв глаза от подаренного ему значка, увидел ее - девушку-с-шалью-и-вороном-над-головой, ночное-видение-через-стекло-вагона-метро. И он умолял ее на всем пути, вплоть до злополучной улицы Герцена: обернись, обернись, обернись! Она обернулась поздно, ступив уже на мостовую, когда с проспекта Маркса сворачивал на Герцена красный автомобильчик…

Водителя, кажется, отправили в милицию - Петр даже не захотел узнавать, кто он; Эвридика шла на красный свет. Не захотели узнавать этого и родители Эвридики. Правда, несколько дней спустя все-таки пришлось встретиться с водителем: им оказался какой-то неказистый человечек-из-Мытищ-у-которого-двое-детей. Однако к тому времени опасность миновала, родители не стали возбуждать судебного дела. Да и Аид Александрович утверждал, что все будет хорошо.

Так и закончить бы седьмую главу, но Рекрутов!.. Этот херувим с подземельным басом, бог знает как попавший в книгу, предназначен был, однако, для серьезного дела. И как раз на другой день, когда окончилось время дежурства и он собрался было надевать пальто, судьба подсунула ему дневник Аида Александровича. Дневник лежал в верхнем ящике стола Аида, чуть выдвинутом - как бы пригласительно выдвинутом… Рекрутов принял приглашение и на синей обложке довольно пухлой тетради прочитал написанную готическим почерком Медынского строчку: "Наблюдения. Глубокий шок". "М-да", - сказал Рекрутов. Не будем осуждать его за это "м-да": кому из нас не приходилось говорить "м-да" и по менее значительным поводам! А тут - важная, между прочим, пропозиция, особенно если учесть, что Рекрутова, кроме глубокого шока, почти ничто в жизни не интересует. Стало быть, вперед, Рекрутов, мы с Вами…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация