Умело и разнообразно выполняли харакири далекие японские предки. Балансируя на вершине горы, стоя в седле резвого скакуна, удобно расположившись в центре главной площади столицы или усевшись на коврик непосредственно пред светлыми (В Японии – темными. – Коммент. автора )очами императора…
Увы, вписать новый жанр в этот перечень красиво выполненных харакири становится все сложнее: жанровая структура харакири давно окаменела – вроде структуры сонета, куда не втолкнешь теперь ни единой строчки сверх обязательных четырнадцати! Старайся, не старайся, а современных разборчивых ценителей харакири ничем не удивишь. Придешь в гости к товарищу, выпустишь кишки на пороге его дома – так он только сметет их щеткой для сметания кишок в совочек для сбора кишок, посмотрит на тебя с брезгливостью, да и скажет свое скучное: «Пошляк ты…» А тебе и возразить ему нечего, потому как ты, вообще говоря, загнулся – как в прямом, так и в переносном смысле. Даже на любимую девушку, которая обязательно предпочитает тебе кого-нибудь другого, кишками своими впечатления уже не произвести. В японском метро то и дело слышишь, как одна подружка рассказывает другой: «Мой-то тут на днях пришел ко мне с цветущей веткой сакуры, в костюме от Кензо, и давай у меня глазах себе брюхо вспарывать. Вспорол – и лежит, дурак дураком…»
Незыблемо прочное место заняли древние традиции самураев в нашей повседневной, богатой горестями и радостями, жизни. Позвонишь жене в обеденный перерыв с работы, спросишь: «Как дела?» – а она только часто дышит да булькает в трубку. Ты ей: «Я не вовремя, дорогая?» – она в ответ ласковым голосом: «Да не очень, дорогой. Я тут для тебя как раз харакири заканчиваю». А напомнишь: «Да вчера уже харакири было…» – так она тебе: «Вчера неудачное получилось. Зато сегодня по всем правилам!» И к концу рабочего дня ты опять вдовец. Эх, быт, быт!..
Пишут же о харакири теперь и вообще все кому не лень. Книжные прилавки пестрят заголовками типа «Искусство харакири», «Полный курс национального харакири», «Харакири для дошкольников и младших школьников»… – иногда создается впечатление, что современникам больше и заняться нечем, как животы себе в каждой подворотне вскрывать. Опять же в Интернете… сплошные харакири-on-line. На какой сайт ни заявишься – бумс тебе кишки на экран: сиди, любуйся. Не говоря уж о телефонных услугах: пара долларов в минуту – и слушай харакири живьем, пока не надоест… с утра до ночи: «В последнюю минуту моей жизни я с тобой, любимый… Ты, наверное, удивлен: что это за помехи в трубке? А это у меня кишка вокруг телефонного провода нечаянно намоталась» – и так до бесконечности. В меню телефонов мобильных и то тема «Харакири» введена: выбирай тривиальные клипы да посылай друзьям и знакомым!
Впрочем, рано, рано объявлять харакири изжившим себя видом искусства. Колоссальные нереализованные возможности таятся в нем еще и сегодня. Как в хайку и танках: казалось бы, куда уж старомоднее… Ан – нет: по-настоящему творческие натуры и тут найдут способ проявить свою фантазию: ничего, что традиции – вековые, а мы сами с усами! И не то чтобы старые формы ломать, – не ломать вовсе, а творчески преобразовывать. То есть, оставаясь в рамках прежних форм, давать им новую жизнь.
Так и харакири – к чему традицию нарушать? Можно, конечно, горло себе перерезать на глазах у сочувствующей публики и назвать это «харакири»… или, скажем, глаз за глазом повыковыривать и ухо за ухом поотпилить: дескать, я так вот понимаю харакири! Но это игра не по правилам. А если по правилам, то речь у нас не о горле и не о глазах с ушами идти должна – речь у нас о кишках идти должна.
Так что кишками и ограничимся.
Подарили мне тут на днях книгу – там специалист один известный, харакиролог, утверждает: подлинные открытия возможны в наше время только на грани смежных областей… а что? Мысль, между прочим, заслуживает пристального, как орлиный взгляд, внимания. Сама книга, кстати, называется «Бонсай, оригами и харакири» – забавное такое название. И, скажу по секрету, новые горизонты просто один за другим открываются – особенно при совмещении искусства харакири с искусством оригами. В данной области, оказывается, практически ничего еще не сделано: твори не хочу! Выпустить себе кишки теперь, дескать, любой сможет, но вот чтобы определенным образом их подать – в этом-то как раз и есть искусство! Тут главное – дуба не дать сразу после вспарывания брюха: дыхание задержать и – ножничками по кишкам чик-чик-чик, а потом уголки загнуть, расправить все на полу да вывернуть: вот и оригами… кишки в форме розы или в форме лодки, или в форме фонарика! Сувенир, так сказать, на долгую память: обиход, например, украсить или еще что…
Опять же – молодежи традиции передавать. «Смотри, детка, какое красивое харакири твой дедушка после себя оставил! А ты подумал, что оставишь после себя?» Да и количество примеров – хотя бы в учебниках японского языка – глядишь, увеличится, и рядом с надоевшим всем Он сделал харакири появятся другие, поинтереснее: На полу лежит современное харакири; Стены гостиницы украшены новыми харакири и др.
Или вот… представьте себе описание интерьера в какой-нибудь пьесе будущего:
АКТ 1
Сцена 1
Теплый летний вечер в окрестностях Хоккайдо. Комната в небольшом загородном доме. Обстановка проста и изысканна: стол, кресло, четыре стула из времен Тикуёко. В косых лучах заходящего солнца старое бабушкино харакири посреди стола, отливая перламутром, выглядит особенно величаво и торжественно.
Икитома (улыбается). Взгляни, Ямамото, какое красивое сегодня наше харакири! Так бы и съела его…
Ямамото. Это потому, что я утром протер его тампоном, смоченным эмульсией, которую купил вчера. Называется «Харакири-ультра». Она лучше, чем «Харакири-плюс».
Икитома (бледнея от еле сдерживаемого гнева). До чего же ты приземленный тип, Ямамото! Так бы и убила тебя… (Рыдает.)
Есть, стало быть, есть, дорогой читатель, скрытые потенции в этом древнем виде искусства, в этом вечно живом харакири! Поспешим же к Умной Эльзе, уже закончившей последние приготовления: самое грандиозное в истории Японии харакири ждет нас. «В чем же его грандиозность?» – конечно, спросишь ты меня, дорогой читатель, и я отвечу: «Да в том, что вырежет-то Умная Эльза из области своей обнаженной брюшины – причем вырежет хоть и в миниатюре, но со всеми подробностями! – украшающую Национальный Парк композицию “Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную”. Только это еще не всё! В состав композиции она органично поместит фигуры незадачливого американца и трехлетнего Накамури, своим не по годам зрелым ответом пригвождающего незадачливого американца к щедрой на обещания японской земле».
Таким будет мой ответ тебе, дорогой читатель! Не чувствуешь ли ты и сам теперь, как красит нежным светом данная художественная деталь не только уже практически выполняемое Умной Эльзой харакири, но и самую структуру художественного целого, торжественно разворачивающегося перед изумленным твоим взором?
Итак…
