— Поучать.
— Я хотел сказать: «Развлекать».
Адам открыл дверь. Дождь снова лил как из ведра. Вытянутая рука мгновенно стала мокрой. Адам протянул Алексу зонтик:
— Ал, помнишь ту штуку? Когда я собираюсь изучить слова какой-то шутки, чтобы перевести ее на иврит, то переставляю их местами. Медитирую над ними. Понимаешь, надо ко всему как следует присмотреться. Например, чтобы найти самую хорошую шутку в множестве разных.
Алекс хлопнул в ладоши:
— И находится что-то про «шалунишку в штанишках»?
— Нет, думал про что-то такое, но мне хотелось найти историю подлиннее. Для меня чем длиннее рассказ, тем лучше. Хоть всю жизнь буду искать, что мне нужно. Например, хочу проверить, нет ли чего-то такого в нумерологии. Можешь рассказать что-то именно в шестистах тринадцати словах? Было бы как путешествие в дальние края. Надо тебе послушать одну историю, приятель, — несколько недель ее искал — а это ведь не то, что штаны просиживать в какой-то конторе, не так ли? — Адам начал пританцовывать от нетерпения. — Нет? Да? Я даже разрешу тебе использовать ее в своей книге. Давай, не пожалеешь.
— Ладно, только быстро. У меня уже за воротник воды налило.
— О’кей, это о Папе Римском и верховном раввине…
История о Папе Римском и верховном раввине
Несколько столетий назад Папа издал указ, что все евреи должны покинуть Италию. Конечно, евреи начали выть и причитать, поэтому Папа предложил им устроить религиозный диспут с их лидером. Если этот еврейский лидер возьмет верх, то и всем им разрешат остаться в Италии. Если победит Папа — пусть убираются восвояси.
Евреи собрались и выбрали старого раввина Моше, чтобы он представлял на диспуте их интересы. Рабби Моше, однако, не знал латыни, а Папа не умел говорить на идише. Поэтому решили, что диспут будет «молчаливым».
Когда наступил день великого диспута, Папа Римский и рабби Моше сидели друг против друга с минуту, пока Папа не поднял вверх руку с тремя вытянутыми пальцами. Рабби Моше в ответ поднял один палец.
Затем Папа провел пальцем вокруг своей головы. Рабби Моше указал на землю под собой. Тогда Папа достал облатку и поставил на стол кубок с вином. Моше протянул ему яблоко. После этого Папа встал и сказал:
— Я проиграл диспут. Этот человек меня одолел. Евреи могут оставаться.
Через некоторое время кардиналы окружили Папу и спросили, что же происходило. Папа сказал:
— Сначала я поднял три пальца, обозначающие Святую Троицу. Он поднял один палец в знак того, что у наших религий один общий Бог. Потом я провел пальцем вокруг себя, чтобы показать, что Господь везде рядом с нами. Он показал на землю, говоря тем самым, что и в этот момент Господь с нами. Я протянул ему кубок с вином и облатку в знак того, что Господь прощает нам наши грехи. А он своим яблоком напомнил о первородном грехе. У него на все находился ответ. Что мне было еще делать?
Между тем местные евреи собрались вокруг рабби Моше и вопрошали, как было дело.
— Сейчас расскажу, — проговорил Моше. — Сначала он показал мне: у вас, евреев, есть три дня, чтобы отсюда убраться. Тогда я ему показал, что ни один из нас не собирается отсюда уходить. Тогда он сказал, что весь город будет очищен от евреев. Я ответил: послушайте, уважаемый Папа, евреи останутся там, где и были.
— Ну а дальше? — спросила одна женщина.
— Кто знает? — развел руками рабби Моше. — Мы прервали диспут, чтобы пообедать.
— О, дружище… — Алекс толкнул дверь, смахивая с глаз слезу. — О, Адамчик… как я тебя люблю! Это так чудно! Правда.
— Разве? Несмотря на все?
ГЛАВА 7
Гвура, или Могущество
[50]Анита в сравнении с Грейс Отпечатки рук • Вздор и одиночество современной жизни • Элиот — иудей (а также пророк) • Творцы-художники и трудяги-работяги • Кафка — иудей • Америка • Чего хотят женщины? • Это — Кино
1
— Слушай, — объяснял Алекс соседке снизу, Аните Чан, — я с тобой не спорю. Моя кошка — мне за нее и отвечать. Но не могу я за ней следить каждую минуту. Она правда гуляет сама по себе.
Анита Чан слегка надула щечки, чтобы ее милое личико приобрело строгое выражение. В это утро она явно встала не с той ноги. Стоит, одним плечом вперед, руки не просто скрестила на груди, но еще агрессивно выдвинула локти, правую ступню развернула наружу и притопывает по коврику у двери. Говорит отрывисто, словно щелкает затвором фотоаппарата:
— Кошка не человек.
Длинная белая пушинка медленно проплыла мимо неподвижной Анитиной лодыжки, качнулась к другой и скользнула в дверной проем мимо Алекса. Он встал на колени и подхватил Грейс на руки:
— Конечно-конечно. Кошка есть кошка.
— И я не хочу видеть вашу кошку в своем доме. Чтобы ее там больше не было!
— О-о’кей. Всегда. К. Вашим. Услугам.
Он хотел было чмокнуть Грейс в нос, словно печать на документ поставить, но она мотнула головой, прижала уши и хищно стрельнула взглядом в Аниту.
— И я больше не хочу, — продолжила Анита, шлепнув своей вечерней почтой по кухонному подоконнику, — проходить к себе домой по кошачьему дерьму.
В момент удара из пачки бумаг выскочил какой-то розовенький счет и спикировал на пол, между Алексом и Анитой. Нисколько не стесненная в движениях своей делового стиля, узкой и короткой, юбкой (что у нее за дела, Алекс не решался спросить), она легко присела, взяла счет, сунула его в газеты и свернула их получше. Все это было проделано с фантастическим изяществом. О Анита!
— А чего я действительно не хочу, — Анита открыла свой кейс и швырнула туда почту, — так это чтобы меня здесь держали за дурочку. Может, вы думаете, что тот договор — просто шутка, но я потратила немало времени на его подготовку, чтобы проблема была решена раз и навсегда, и все жильцы нашего дома уже его подписали. Из квартир «Б», «С» и «Д», и я тоже. Остались только вы. Мне представляется, что если все мы согласимся с правилами содержания животных, то никому ничем жертвовать не придется. Итак. Пожалуйста, подпишите его как следует.
— Подписать?..
— Я положила его под вашу дверь три недели назад, вместе с запиской, что подписать надо срочно. И что вы мне вернули? Я не нахожу это смешным. — Анита провела перламутровым ногтем по странным линиям — столик, длинноволосая фея, столик с другой стороны, сломанная веточка
[51]
. — Пожалуйста, внесите исправления и просуньте бумагу мне в дверь.
