2. Это случилось девятого августа. Дело не в том, что он был маленьким, пушистым и полосатым, все-таки для котенка это естественно. И не во множестве оттенков серого, которыми гордилась его двадцатидолларовая шкурка. Дело было в любви. Он увидел ее и сменил тихий писк на страстный, сотрясающий все его тело рокот. Женщина, заслышав такую песню, могла не сомневаться, что это не бесхитростный призыв младенца, мечтающего поесть и уснуть. Это голос нежности, говорящий, как она желанна и неотразима. Услышав зов, она ни на мгновение не подумала, зачем ей вторая кошка, но опрометчиво сказала: «Будь он котом, цены бы ему не было! Но морда слишком умная, только у девочек такая». Сразу же оказалось, что она ошиблась по обоим пунктам — он самец и у него есть цена, вполне приемлемая для «почти британца». И эту цену она немедленно заплатила, взяв деньги у спутника, беспамятно исчезнувшего в тени ее новых отношений. Они ехали домой, и отступивший было рассудок медленно возвращался на свои позиции. Она сочла, что остроумно купила подарок своей сестре на новоселье. Правда, на новой квартире шел ремонт и кота придется подержать у себя. Высокомерно решила как можно реже брать его на руки, чтобы не привязался (он!), и даже не стала давать ему имя. Подруга (ах, вот кто был её спутником) предложила пока называть его Гамлетом, потому что «он настоящий принц». Припомнив ехидную интонацию Сэлинджера, согласилась. Следующие две недели спала очень мало. Кошка все время пыталась задушить его, и приходилось сопровождать кота в ночных походах в туалет и к миске. Он ел, встав двумя лапами в чайное блюдечко, которое было для него слишком большим. Засыпал только на ее руках и горько плакал, если оставляла его на старом свитере в углу дивана. В конце концов, ему было только полтора месяца. Пользовался лотком старшей кошки, игнорируя свой, и пытался забраться в пластмассовый домик, безраздельно принадлежащий ей. Однажды кошка не выдержала и с отвращением вылизала его не слишком чистую шкурку. С тех пор над ним перестала висеть угроза внезапного удушения. На новую квартиру они переезжали, сидя в одной клетке: кроме кота, в жизни женщины были и другие самцы, к одному из них и перебрались. Новый мужчина отчаянно ревновал и пытался занять место кота в ее жизни. Однажды, когда она на минутку ушла в ванную, они подрались. Кот жестоко исцарапал руки мужчины, который зачем-то захотел отнять у него полиэтиленовый пакет, испачканный кровью (в это время в стране что-то такое случилось с деньгами, и вместо подорожавших консервов кота пришлось кормить овсянкой с телячьим сердцем). Кот часто засыпал, высунув язычок, и выглядел таким трогательным, что у нее сжималось сердце. Она уже давно перестала лгать себе и полностью отдала себе отчет в том, что никогда не расстанется с ним по своей воле. Поэтому, когда ее сестра окончательно решила не брать кота, сказавшись беременной, в их отношениях ничего не изменилось. Разумеется, и не отпустила бы его — существо, которое несколько раз на дню давало понять, что счастливо оттого, что она рядом. Например, когда обнимал ее за шею обеими лапами и прятал нос у нее за ушком, шумно мурлыча. Он рос. Стоило бы кастрировать его, но даже самая мысль об этом казалась чудовищной. Придумала найти ему кошку и дала объявление в интернете. После ночи секса кот почти две недели не обращал на женщину внимания, как будто понял, чего недоставало в жизни, — оказалось, совсем не ее любви. Решила больше не вязать его, потому что даже временная утрата интереса оказалась почти невыносимой. Раз в год они расставались, когда она на две недели уезжала к морю. Она не особенно скучала, но ближе к возвращению начинали сниться кошмары, как будто дом полон чужих кошек и она не может узнать своего кота. По возвращении кот нервничал несколько недель, а потом все становилось по-прежнему. В жизни происходило множество событий, но ни одно из них не казалось слишком важным. Когда у сестры родился ребенок, она осмотрела его и пришла к выводу, что поведением он слегка похож на кота. Появился еще один мужчина, который умел причинять ей довольно сильную боль. Однажды, чтобы заглушить эту боль, даже опустила руку в кастрюлю с кипящей водой, в которой варилась рыба для кота. У них было трудное время, и кот плохо спал ночью. Однажды пригласила гостей и долго готовила праздничный обед, подкармливая кота маслинами. Ее мужчина пришел с девушкой, которая вела себя как Вуди Вудпекер.
[1]
Было видно, что им хорошо вместе. Когда гости разошлись, она убрала остатки еды. Держала кота на усталых руках и слушала песню, звучащую по радио. Поняла только первые два слова, но их было достаточно. Наверное, нужно было назвать тебя Элвисом, сказала она.
* * *
Тех, кто тебя любит, нужно убивать.
[2]
Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и все время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалеку теплую затхлую норку, из которой будет сначала наблюдать за тобой, а потом начнет наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты сначала заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него все замечательно. Ну да, уютненько… Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, — мило, хотя и душновато. Ближе к зиме начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным, потому что между лопатками поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда все-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит.
Потом приходит неизбежное чувство вины — кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер будет особенно одиноким, придешь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только оттого, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут все теснее, твое личное пространство все меньше, просьбы превратятся в требования, и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас.
А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто убил тебя однажды.
* * *
Подруга:
— Я потратила на своего мужа десять лет, у меня нет сил искать нового и тратить на него столько же.
Я:
— Ты понимаешь, что у тебя нет этих десяти лет, нет даже завтрашнего дня, потому что кирпич может упасть уже сегодня? Поэтому у тебя только сиюминутная вечность, которую недопустимо «коротать», и нужно каждый день, каждое мгновение жить, как в последний раз, с тем, кого любишь, а не с кем можешь. Или хотя бы выйти ему навстречу.
