– От госпитализма нет лекарства, – сказала доктор Крауэр-Поппе точно таким же тоном – она явно полагала, что эта болезнь существует лишь в воображении у некоторых.
– В любом случае Уильяму у нас нравится! – настаивал доктор Хорват.
– Ему куда больше нравится у Святого Петра, – поправила коллегу доктор фон Pop и обратилась к Джеку: – Я имею в виду цюрихскую церковь Святого Петра. Ваш отец играет там на органе по понедельникам, средам и пятницам, ранним утром, в восемь часов.
– О, вы же сможете послушать его завтра! – воскликнул доктор Хорват.
– О да, после этого вы не скажете, что зря летели сюда из Лос-Анджелеса! – сказал доктор Бергер.
– Кто-то из нас должен проводить Джека – он не может оставаться с Уильямом наедине, – заметил профессор Риттер.
– Уильям никогда не появляется у Святого Петра один! – возмутилась доктор фон Pop.
– Но и Гуго им тоже не подходит, – заметила доктор Крауэр-Поппе. – Поэтому с Джеком и Уильямом должен отправиться кто-то из нас.
– Я именно это и имел в виду! – сердито проговорил профессор Риттер.
– Я готов пойти с ними! – снова заговорила иерихонская труба доктора Хорвата. – Ваш отец будет так рад сыграть для вас!
– Может быть, даже слишком рад, – сказала доктор Крауэр-Поппе, – поэтому и мне надо пойти с вами, на случай, если потребуется медицинская помощь. Вполне возможно, придется дать Уильяму успокоительное.
– Дело в том, что слишком сильная радость тоже иногда оказывается пусковым механизмом, – объяснил доктор Бергер Джеку.
– Лишь иногда, как правило – нет, – поправила коллегу доктор фон Pop.
– Итак, решено – к Святому Петру отправимся я и Анна-Елизавета. Уж мы-то ко всему готовы, – гордо и уверенно сказал доктор Хорват.
– Ваш отец – уникальный пациент, мы его очень любим. Мы весьма польщены, что ваша сестра доверила нам уход за ним, – сказал профессор Риттер.
– Помогать ему – большая честь для нас, – добавила любительница тонкостей доктор фон Pop.
– А что они делают в городе с Гуго? – спросил Джек.
Доктор Хорват подпрыгнул до потолка, профессор Риттер не сказал свое обычное «Ах да», доктор Крауэр-Поппе скрестила руки на груди, словно собиралась сказать, что от того, что Гуго с папой делают в городе, нет лекарств. Доктор фон Pop – нечто немыслимое для нее – закрыла лицо руками, может быть, на миг решив, что она – это доктор Крауэр-Поппе.
– Ну, иногда они пьют кофе… – начал было профессор Риттер.
– Они отправляются в город посмотреть на женщин, но они только смотрят, – твердо сказал доктор Хорват.
– Мой папа с кем-то встречается? – спросил Джек.
– Ну, женщин он не забыл, – сказала доктор Крауэр-Поппе, – и он до сих пор чрезвычайно для слабого пола привлекателен; тут ничего не изменилось. Многие наши пациентки глаз с него не сводят, но мы не одобряем такие отношения в клинике.
– Он до сих пор сексуально активен? – спросил Джек.
– Надеюсь, что в стенах нашей клиники – нет! – воскликнул доктор Хорват.
– Я про город.
– Иногда, – сказал доктор Бергер своим тоном перечислителя фактов, – Гуго отвозит вашего отца к проституткам.
– Это безопасно? – спросил Джек доктора Крауэр-Поппе, которая, подумал он, могла бы выписать на этот случай какое-нибудь лекарство.
– Если бы он занимался сексом с проституткой, это было бы опасно, но он ничего такого не делает, – ответила она.
– Эти его визиты, они, так сказать, неофициальные – официально мы не одобряем такие вещи, – сказал Джеку профессор Риттер.
– Иными словами, мы их одобряем, но неофициально, – вставила доктор фон Pop; к ней снова вернулся начальственно-саркастический тон.
– Физически он совершенно здоровый мужчина! – протрубил доктор Хорват. – Секс ему необходим! Разумеется, ему не следует заниматься сексом здесь – ни с пациентами, это совершенно исключено, ни с персоналом.
– Но вы сказали, что сексом он не занимается, – обратился Джек к доктору Крауэр-Поппе.
– Он мастурбирует у проститутки, – объяснила она. – Для этого ему не нужны лекарства.
– Она исполняет роль фотографии в журнале – просто вместо журнала у него настоящая женщина, – сказал доктор Бергер.
– Вроде порнографии? – спросил Джек.
– Ах да… – снова сказал профессор Риттер.
– Ну да, порножурналы, такой вот безопасный секс, – сказала доктор Крауэр-Поппе. – И проститутки тоже безопасны – по крайней мере, как он их видит.
– Я понял, – кивнул Джек, – и не возражаю. С моей точки зрения, это в порядке вещей.
– Ваша сестра, насколько я понимаю, того же мнения, – заметил профессор Риттер. – А мы – официально мы против.
– Я чего-то не понимаю, или вы хотели сказать, что неофициально мы за? – спросила доктор фон Pop.
Доктор Хорват увлекся прыжками в длину, пол зала скрипел.
– Клаус, я вас прошу, – сказал профессор Риттер.
– Отец ездит к одной и той же проститутке или к разным? – поинтересовался Джек.
– Это вам следует спросить у Гуго, – сказал доктор Бергер.
– Надо ли Джеку видеться с Гуго? Я просто спрашиваю, – сказала доктор фон Pop, а доктор Бергер покачал головой.
– Где бы мы ни находились, в Кильхберге или в обычном мире, нам всем рано или поздно придется увидеться с Гуго или ему подобными, – заметил профессор Риттер.
– Да, от Гуго не помогают никакие лекарства, – подтвердила доктор Крауэр-Поппе.
– Leider nicht («К сожалению, нет»), – добавила доктор фон Pop.
– Ну что же, если сейчас подходящее время, думаю, пора мне увидеться с отцом, – сказал Джек.
– Сейчас самое подходящее время! – воскликнул доктор Хорват.
– Сейчас время для чтения, Уильям много читает, – сказал доктор Бергер.
– Иначе говоря, сейчас – тихий час, – поправила коллегу доктор фон Pop.
– Кажется, он читает биографию Брамса, – сказала доктор Крауэр-Поппе.
– А Брамс – не пусковой механизм? – спросил Джек.
– Его музыка – да, но книга о нем – нет, – ответил любитель всего точного доктор Бергер.
– У вашего отца персональная палата – две комнаты и ванная, – сказал профессор Риттер.
– Поэтому так дорого, – вставила доктор фон Pop.
– Я заказал столик на сегодняшний вечер, – сказал Джек. – Не знаю, кто из вас захочет составить нам с папой компанию, но так или иначе нас ждет столик на четверых в «Кроненхалле».
– «Кроненхалле!» – воскликнул доктор Хорват; и как только в спортзале не полопались все стекла, подумал Джек. – Вам следует заказать или венский шницель, или жареные колбаски!
