— Все, от туалета до замков, — заверял он.
Он умел языком делать звук, похожий на поворот ключа в замке, а еще умел издавать ужасный чавкающий звук, словно маленький туалет на четвертом этаже посылает свое содержимое в долгое и удивительное путешествие.
— А что со вторым предварительным бронированием? — спросил я отца.
Мы знали, что в один из уикендов весной будет выпускной вечер в школе Дейри и, может быть, в один из зимних уикендов будет большой хоккейный матч. Но мелкие, пусть даже и постоянные визиты родителей к ученикам в школу Дейри вряд ли потребуют предварительного бронирования.
— Выпуск, да? — спросила Фрэнни. Но отец покачал головой.
— Огромнейшая свадьба! — воскликнула Лилли, и мы все с удивлением уставились на нее.
— Чья свадьба? — спросил Фрэнк.
— Не знаю, — сказала Лилли. — Но очень гигантская, в самом деле большая. Самая большая свадьба в Новой Англии.
Мы никак не могли понять, откуда Лилли все это придумывает; мать обеспокоенно посмотрела на нее, потом сказала отцу:
— Не секретничай. — И добавила: — Мы все хотим знать, что это за второе предварительное бронирование?
— Это не раньше лета, — сказал он. — У нас еще масса времени, чтобы к нему подготовиться. А пока наша главная забота — эксетеровский уикенд. Всему свое время.
— Это, наверное, съезд слепых, — сказала Фрэнни мне и Фрэнку, когда мы на следующее утро шли на занятия в школу.
— Или лепрозорий, — сказал я.
— Все будет в порядке, — озабоченно сказал Фрэнк.
Мы не ходили больше по тропинке через лес за спортивной площадкой. Мы шли прямо через футбольные поля, иногда бросались огрызками яблок в ворота или выходили на главную дорожку, которая вела мимо общежитий. Мы были внимательны, чтобы не попасться на глаза игрокам Айовы Боба; никто из нас не хотел встретиться один на один с Чиппером Доувом. Отцу мы про этот инцидент не рассказывали, Фрэнк попросил нас ничего ему не говорить.
— Мать уже знает, — сказал он. — Я имею в виду, что я педик.
Мы с Фрэнни лишь на мгновение удивились, но, подумав, действительно нашли в этом здравый смысл. Если у тебя есть секрет, то мать его сохранит, а если тебе нужны демократические дебаты и семейные обсуждения, которые будут продолжаться часами, а может, неделями, а возможно, и месяцами, то, что бы это ни было, иди с этим к отцу. Он не слишком умел хранить секреты — хотя насчет второго предварительного бронирования из него было слова не выудить.
— Это будет встреча всех великих писателей и художников Европы, — предположила Лилли.
Мы с Фрэнни пнули друг друга под столом и закатили глаза; наши глаза говорили: «Лилли чудачка, Фрэнк педик, а Эггу всего лишь шесть лет». Наши глаза говорили: «Мы совсем одиноки в этой семье, нас всего лишь двое».
— Это будет цирк, — сказал Эгг.
— Откуда ты знаешь? — набросился на него отец.
— О нет, Вин, — сказала мать. — Это и правда цирк?
— Так, маленький, — сказал отец.
— Не потомки Ф. Т. Барнума? — поинтересовался Айова Боб.
— Конечно нет, — сказал отец.
— Королевские братья! — воскликнул Фрэнк; у него в комнате висел плакат выступления тигров в цирке Королевских братьев.
— Нет, я действительно имею в виду маленький цирк, — сказал отец. — Нечто вроде частного цирка.
— Ты хочешь сказать, это будет один из этих второсортных балаганов? — спросил тренер Боб.
— Только не с уродскими животными! — сказала Фрэнни.
— Конечно нет, — сказал отец.
— Что, по-твоему, значит «уродские животные»? — спросила Лилли.
— Лошади, у которых не хватает ног, — сказал Фрэнк. — Коровы с лишней головой, которая растет у них на спине, — пояснил Фрэнк.
— Где ты такое видел? — поинтересовался я.
— Там будут тигры и львы? — спросил Эгг.
— Так вот кто у нас поселится на четвертом этаже! — хмыкнул Айова Боб.
— Нет, посели их вместе с миссис Урик! — сказала Фрэнни.
— Вин, — сказала моя мать, — что за цирк?
— Ну, видишь ли, они могут воспользоваться полем, — сказал отец. — Они могут раскинуть свои шатры на старом спортивном поле, они могут питаться в ресторане, а некоторые из них могут действительно остановиться в отеле, хотя я думаю, что у большинства из них свои трейлеры.
— А какие там будут животные? — спросила
Лилли.
— Ну, — сказал отец, — не думаю, что у них будет много животных. Это, видишь ли, маленький цирк. Возможно, несколько животных и будет. Наверняка у них есть какой-нибудь специальный номер, ну, знаете, как водится, а вот насчет животных я не уверен.
— Какой номер? — спросил Айова Боб.
— Это, наверное, один из этих ужасных цирков… — сказала Фрэнни. — Из тех, где только козы и цыплята и всякие задрипанные животные, которых все видели, — тупые северные олени, говорящие вороны. Но ничего большого и никого экзотического.
— Вот именно экзотических я и не допущу сюда, — сказала мать.
— Что за номер? — спросил Айова Боб.
— Ну, не знаю, я не уверен, — сказал отец. — Может быть, воздушные гимнасты.
— Ты не знаешь, какие у них животные, — сказала мать. — Ты не знаешь, какой у них специальный номер. А что ты знаешь?
— Это маленький цирк, — сказал отец. — Они просто хотят зарезервировать несколько комнат и, может быть, половину ресторана. По понедельникам у них выходной.
— По понедельникам выходной? — переспросил Айова Боб. — И на сколько времени ты забронировал им комнаты?
— Ну… — сказал отец.
— Вин! — встрепенулась мать. — Сколько недель они здесь пробудут?
— Они будут здесь все лето, — сказал отец.
— Ура! — воскликнул Эгг. — Цирк!
— Цирк, — сказала Фрэнни. — Какой-то нелепый цирк.
— Тупые животные, тупые номера, — сказал я.
— Нелепые животные, нелепые номера, — сказал Фрэнк.
— Ну, Фрэнк, ты им вполне подойдешь, — сказала ему Фрэнни.
— Прекратите, — сказала мать.
— Нет причин так беспокоиться, — сказал отец. — Это просто маленький, частный цирк.
— Как он называется? — спросила мать.
— Ну… — сказал отец.
— Ты не знаешь, как он называется? — полюбопытствовал тренер Боб.
— Конечно, я знаю, как он называется, — возмутился отец. — Он называется «Номер Фрица».
