— Эх, парень, — прошептал юнец в кафтане, подталкивая Гарпа локтем, когда тот вылезал из машины. — До чего же, наверно, эта милая дама хороша, когда очки снимает!
— Мам! Нас арестовали! — крикнул Дункан. Полицейские припарковались у тротуара, ожидая, пока Гарп сходит за удостоверением.
— Неправда, никто нас не арестовывал, — возразил сыну Гарп. — Нас просто подвезли, Дункан. И все хорошо! — сердито сообщил он уже Хелен. И бегом бросился наверх, за бумажником.
— Ты что же, в таком виде и вышел из дому? — спросила Хелен ему вслед. — В одних шортах?
— Полицейские думали, что он меня похитил, — засмеялся Дункан.
— А что, они к Ральфу в дом зашли? — спросила его Хелен.
— Нет, папа нес меня домой в мешке… — сказал Дункан. — Ой, что это с ним такое?
Гарп с грохотом ссыпался по лестнице и выбежал на улицу.
— Они меня просто с кем-то перепутали, — бросил он Хелен. — Они, должно быть, кого-то совсем другого ищут. Ради бога, не расстраивайся!
— А я и не расстраиваюсь! — довольно резко ответила Хелен.
Гарп предъявил полицейским удостоверение.
— Ах ты, черт меня подери! — воскликнул полицейский, — действительно просто Т.С., и все! Я думаю, так даже проще, верно?
— Иногда не очень, — вздохнул Гарп.
Когда патрульная машина отъезжала, юнец высунулся в окно и крикнул Гарпу:
— Эй, парень, а ты человек неплохой! Если, конечно, расслабляться научишься!
Однако вид гибкого и напряженного тела Хелен, дрожавшей в голубом домашнем платье, так и не позволил Гарпу расслабиться. Дункан совершенно проснулся и нес какую-то чушь, кроме того, он потребовал есть. Гарп тоже проголодался. В предрассветных сумерках на кухне Хелен холодно наблюдала, как они едят. Дункан пересказывал содержание какого-то длиннющего телефильма; Гарп подозревал, что на самом деле это не один, а целых два фильма, просто Дункан успел уснуть, пока первый еще не кончился, и проснулся на середине второго. Он попытался представить себе, когда и как сочетались действия миссис Ральф с содержанием тех фильмов, о которых рассказывал Дункан.
Хелен не задала ни одного вопроса. Отчасти Гарп понимал, что она просто ничего не могла сказать в присутствии Дункана. Но, с другой стороны, она явно тщательно обдумывала, что собиралась сказать. Оба они были очень благодарны Дункану за эту небольшую отсрочку: ожидание возможности открыто поговорить сделает их более терпимыми друг к другу и более осторожными.
На заре они все же не выдержали и стали разговаривать, используя все того же Дункана.
— Расскажи маме, какая там кухня! — сказал Гарп. — И про собаку расскажи.
— Про Билла?
— Вот именно! — сказал Гарп. — Расскажи ей про старого Билла.
— А как была одета мама Ральфа? — спросила Хелен у Дункана. И улыбнулась Гарпу. — Надеюсь, потеплее, чем наш папа?
— А что у вас было на ужин? — спросил у Дункана Гарп.
— А спальни у них в доме наверху или внизу? — спросила Хелен. — Или и там, и там?
Гарп попытался сказать ей взглядом: «Пожалуйста, не надо!» Он уже чувствовал, как она оттачивает старое испытанное оружие, готовя его к бою. У нее про запас имелась парочка приходящих нянь, которых она могла ему припомнить, и он чувствовал, что она как раз извлекает их из памяти и помещает на передний край. Если она вытащит наружу одно из давних имен, вызывающих болезненные воспоминания, то у Гарпа не будет наготове ни одного имени, чтобы защититься. Против Хелен невозможно выдвинуть никаких нянь; во всяком случае, пока. Как представлялось Гарпу, Харрисон Флетчер не в счет.
— А сколько там телефонов? — спросила Хелен у Дункана. — Там на кухне телефон есть? И в спальне тоже? Или он только один — в спальне?
Когда Дункан наконец отправился в свою комнату, в распоряжении Хелен и Гарпа уже оставалось меньше получаса: вот-вот встанет Уолт. Однако имена врагов Хелен уже держала наготове. Для болезненного удара времени всегда достаточно, если знаешь, где находятся старые шрамы.
— Я так тебя люблю, и я так хорошо тебя знаю… — начала Хелен.
12. Теперь это случилось с Хелен
Гарп всю жизнь пугался, когда телефон звонил среди ночи, пронзительным сигналом тревоги врываясь в душу. Кто? — вздрагивало его сердце при первом же звонке. Кого из близких сбил грузовик? Кто утонул в кружке пива? Кто лежит на обочине, растоптанный слоном в непроглядной тьме?
Гарп терпеть не мог такие вот послеполуночные звонки, но однажды и сам позвонил среди ночи — даже не заметив, что звонит в столь позднее время. В тот вечер у них гостила Дженни Филдз, и она как-то мельком обронила, что Куши Перси «вся разорвалась» во время родов и умерла от кровотечения. Гарп ничего об этом не знал и, хотя раньше он порой шутил с Хелен насчет своей былой «страсти» к Куши — и Хелен даже поддразнивала его на сей счет, — весть о том, что Куши умерла, произвела на него просто убийственное впечатление. Кушмен Перси всегда была такой активной, такой жизнерадостной, жизненная сила так и кипела в ней, и смерть ее казалась абсолютно невозможной. Сообщение, что Элис Флетчер попала в аварию, расстроило Гарпа куда меньше; собственно, он всегда был готов услышать, что с ней случилось что-нибудь этакое. Как ни печально, он всегда знал, что с Тихоней Элис вечно будут случаться всякие неприятности.
Гарп потащился на кухню и, даже не взглянув на часы и не заметив, что открывает очередную бутылку пива, обнаружил, что уже набрал номер Перси; в трубке послышались гудки. До Гарпа постепенно доходило, что Жирному Стью понадобится немало времени, чтобы проснуться и снять трубку.
— Господи, кому ты звонишь? — спросила Хелен, входя в кухню. — Ведь четверть третьего!
Повесить трубку Гарп не успел — в трубке послышался встревоженный голос Стюарта Перси:
— Да? — И Гарп легко представил себе хрупкую безмозглую Мидж, которая тоже приподнимается на постели, а потом садится рядом с мужем, напоминая нервную замученную квочку.
— Простите, что разбудил вас, — сказал Гарп. — До меня просто не дошло, что уже так поздно. Мне очень жаль!
Хелен только головой покачала и, резко повернувшись, вышла из кухни. В дверях, правда, тут же появилась Дженни, и на ее лице было написано величайшее неодобрение подобного поступка сына. Причем разочарования в ее взгляде было куда больше, чем просто гнева.
— Кто это, черт побери? — спросил Стюарт Перси.
— Это Гарп, сэр, — сказал Гарп, снова чувствуя себя мальчишкой, которому неловко за свое происхождение.
— Ну и какого черта тебе нужно! — взревел Жирный Стью.
Дженни позабыла сказать, что Куши Перси умерла несколько месяцев назад, и Гарп был уверен, что приносит свои соболезнования более или менее вовремя. И попал впросак.
