Но куда больше чуши понаписали относительно главной темы романа. Один рецензент упорно развивал мысль, что роман Гарпа, похоже, утверждает, что сексуальные отношения способны открыть человеку самого себя, однако, вступив в половую связь, люди, похоже, теряют ту глубину души, которой обладали. Гарп сказал, что никакой «главной темы» у него вообще не было, а одному интервьюеру весьма ворчливо объяснил, что писал «не серьезную комедию о браке, а сексуальный фарс». Позднее Гарп пояснил, что «уже сама по себе человеческая сексуальность превращает в фарс любые серьезные намерения».
Но что бы ни говорил Гарп — и что бы ни писали рецензенты, — книга успеха не имела. Уже одно ее название «Второе дыхание рогоносца» смущало практически всех, даже критиков и рецензентов. Книга расходилась гораздо хуже предыдущего романа, и, хотя Джон Вулф уверял Гарпа, что такое часто случается именно со вторыми романами, Гарп впервые в жизни почувствовал, что потерпел поражение.
Джон Вулф, который был хорошим издателем, тщательно оберегал Гарпа от одной особенно ужасной рецензии, пока не сообразил, что Гарп может на нее наткнуться и случайно. Тогда Вулф, переборов себя, послал ему вырезку с этой рецензией из какой-то газеты Западного побережья, приложив к ней собственную записку, где написал, что, согласно упорным слухам, данный критик страдает гормональной недостаточностью. В рецензии прямо и грубо говорилось, что, как ни прискорбно, но Т.С. Гарп, «бесталанный сын знаменитой феминистки Дженни Филдз, написал на редкость отвратительный сексистский роман, причем даже ничуть не поучительный», что он «барахтается в грязном сексе, и это представляется абсолютно неоправданным ни функционально, ни по конструктивистским соображениям». И так далее.
То, что Гарп вырос в обществе Дженни Филдз, отнюдь не сделало его управляемым и чересчур восприимчивым к чужому мнению, но роман «Второе дыхание рогоносца» не понравился даже Хелен. А Элис Флетчер ни в одном из своих полных любви писем даже не упомянула о новой книге Гарпа.
Этот роман представлял собой историю двух супружеских пар, которые становятся любовниками, создав некий «квадрат».
— О господи! — только и воскликнула Хелен, когда впервые узнала, о чем пишет Гарп.
— Но это же не о нас! — возразил он. — Я совсем не имею в виду конкретную ситуацию. Я просто творчески ее использую.
— И ты еще твердишь, что нет ничего хуже автобиографической прозы! — презрительно заметила Хелен.
— Но это же совсем не автобиографический роман! — воскликнул Гарп. — Вот увидишь!
Ничего она не увидела. Хотя героев романа действительно звали не Хелен, Гарп, Харри и Элис, рассказывал он о четверых взрослых людях, чьи неравноправные и страстные сексуальные отношения в итоге терпят крах.
Вдобавок каждый из четверки страдал каким-либо физическим недостатком. Один слеп, второй так сильно заикается, что его реплики даже читать невозможно без раздражения. Дженни ругала Гарпа за столь дешевый намек на покойного мистера Тинча, но писатели, печально возражал про себя Гарп, — это всего лишь наблюдатели и неплохие, хотя и безжалостные имитаторы поступков других людей. Гарп и не думал обижать бедного мистера Тинча; он просто использовал одну из особенностей его поведения.
— А как ты мог так поступить с Элис! — возмущалась Хелен.
Хелен имела в виду физические недостатки, какими Гарп «наградил» женщин. Одна страдает непроизвольными мускульными спазмами, и ее правая рука все время дергается — то взлетает вверх, то делает рывок в сторону; она разбивает винные бокалы, цветочные горшки, вазы, носы детям, а однажды едва не кастрирует собственного мужа (нечаянно, конечно!), неудачно взмахнув кривым садовым ножом. И только ее любовник, муж второй женщины в этом нелепом «квадрате», способен как-то усмирить эти ужасные неконтролируемые спазмы, только в его объятиях эта женщина впервые в жизни чувствует себя обладательницей безупречного (действительно безупречного!) тела, управляемого ею самой.
Вторая женщина страдает метеоризмом, непредсказуемым и бесконечным скоплением газов в кишечнике. Испускательница газов замужем за заикой, слепой женат на обладательнице опасной правой руки.
Правда, писателей в этой четверке нет. («Мы должны быть благодарны тебе хотя бы за столь мелкие одолжения?» — ехидно спросила Гарпа Хелен.) Одна из пар бездетна и детей иметь не желает. Вторая пара пытается завести ребенка, однако восторги женщины по поводу своей состоявшейся беременности меркнут из-за того, что толком неизвестно, кто же настоящий отец. Пары настороженно наблюдают за поведением новорожденного. Не начнет ли он заикаться? Или без конца пукать? Не будут ли его конечности бесконтрольно дергаться, не окажется ли он слепым? (Гарп воспринимал это как возможность выразить — косвенно — свое отношение к постоянным высказываниям Дженни о генах.)
До некоторой степени роман получился вполне оптимистичный, хотя бы потому, что дружба между парами все же заставляет их порвать любовные связи. Бездетные супруги впоследствии разводятся, окончательно разочаровавшись друг в друге — но совсем не обязательно в результате эксперимента с «квадратом»! Вторая пара продолжает жить вместе, и ребенок их развивается совершенно нормально, без явных физических отклонений. Последняя сцена в романе — случайная встреча двух женщин на эскалаторе в большом универмаге под Рождество. Та, что страдает метеоризмом, едет вверх, а та, у которой неконтролируемые конвульсии, — вниз. Обе нагружены покупками. Когда они оказываются на одном уровне, кишечник той, что страдает метеоризмом, издает немыслимо тонкий дрожащий звук; вторая женщина непроизвольно толкает впередистоящего старика, он выпускает поручень и катится вниз по ступенькам, сбивая с ног великое множество людей. Ведь перед Рождеством эскалаторы всегда забиты покупателями и гудят от людских голосов. К счастью, никто не получает серьезных травм, а в преддверии праздника все можно простить. И две бывшие подруги, уплывая в разные стороны на своих механических конвейерах, мрачно улыбаются друг другу, полные искренней благодарности и сочувствия.
— Это же комедия! — без конца повторял Гарп. — Но ее никто не понимает! Мне казалось, по ней можно бы поставить очень смешной фильм!
Но никто так и не купил у издательства права на массовое издание книги, даже в мягкой обложке.
Учитывая судьбу человека, который мог ходить только на руках, Гарп был слегка помешан на эскалаторах.
Хелен сказала, что у них на кафедре ни разу даже не обсуждали «Второе дыхание рогоносца», тогда как после выхода «Бесконечных проволочек» многие из ее коллег, особенно те, кто хорошо к ней относился, по крайней мере, пытались устроить некую дискуссию. По поводу нового романа Гарпа Хелен заявила, что эта книга — вторжение в ее личную жизнь, а потому Гарп получил по заслугам; впрочем, она надеется, что вскоре он оправится от этого удара и напишет что-нибудь получше.
— Господи, да неужели кому-то могло прийти в голову, что я описал в романе тебя? — спросил у нее потрясенный Гарп. — Какого черта? У тебя что, все коллеги тупицы? Или, может, ты при каждом удобном случае громко выпускаешь газы? Или на заседаниях кафедры рука у тебя то и дело вылетает из плечевого сустава? Или, может, бедняга Харри когда-нибудь заикался, читая лекции студентам? — уже во весь голос орал Гарп. — Или, может, я слеп?
