— Он меня тупицей обозвал, — пожаловался Уолт Гарпу.
— Я слышал, — сказал Гарп.
— А я не тупица! — заявил Уолт.
— Да нет, тупица, — сказал Дункан.
— Заткнитесь оба, — велел им Гарп.
— Настроение у нашего папы блеск, да, Уолт? — обратился Дункан к братишке.
— Точно, — согласился Уолт, и они решили лучше немного подразнить отца, а не драться друг с другом, но вскоре автобус затормозил на остановке, и им пришлось выходить — за несколько кварталов от дома — и бежать домой под проливным дождем. Через минуту вся троица уже вымокла до нитки, а до дому оставался еще целый квартал, как вдруг машина, которая, кстати сказать, ехала слишком быстро, резко затормозила с ними рядом; опустилось боковое стекло, и в окутанном паром салоне автомобиля Гарп увидел потрепанное, блестящее от пота лицо миссис Ральф. Она улыбалась.
— Ты Ральфа не видел? — спросила она Дункана.
— Не-а, — ответил тот.
— Этому болвану небось в голову не придет убраться с дождя под крышу, — сказала она спокойно. — Впрочем, вам это вроде бы тоже в голову не пришло. — И она ласково улыбнулась Гарпу; Гарп попытался ответить на улыбку, но не мог придумать, что бы такое ей сказать. Видимо, в эти минуты он недостаточно хорошо владел своим лицом, иначе миссис Ральф ни за что не упустила бы возможность еще немного пошутить и еще немного подержать его под дождем. Но сейчас, видимо потрясенная жутковатой улыбкой Гарпа, она быстренько подняла стекло, бросив на прощанье: — Ну, пока, — медленно поехала прочь.
— Пока, — пробормотал Гарп ей вслед; он восхищался этой женщиной и думал о том, что, возможно, и этот ужас скоро кончится, и тогда он непременно повидает миссис Ральф.
Дома он сразу напустил в ванну горячей воды и сунул туда Уолта, а заодно и сам туда плюхнулся — извинительный мотив, который он часто использовал, чтобы немного повозиться с малышом. Дункан стал слишком велик, и с ним вдвоем в одной ванне уже не поместишься.
— А что на ужин? — крикнул сверху Дункан. Гарп понял, что про ужин совершенно забыл.
— Я забыл его приготовить, — крикнул он Дункану.
— Забыл? — переспросил Уолт, но Гарп тут же утопил его в ванне и начал щекотать; Уолт стал со смехом вырываться и забыл, о чем они только что говорили.
— Ты забыл про ужин! — раздался уже снизу голос Дункана.
Гарп решил не вылезать из ванны. Он все подливал и подливал горячей воды, полагая, что простуженному Уолту полезно подышать паром, так что нужно подержать мальчика в теплой воде подольше — пока он согласен продолжать игру.
Когда домой вернулась Хелен, они еще плескались в ванне.
— А папа забыл про ужин! — сразу же сообщил ей Дункан.
— Забыл про ужин? — переспросила Хелен.
— Ну да. Совершенно позабыл, — сказал Дункан.
— А где он? — спросила Хелен.
— В ванной вместе с Уолтом, — сказал Дункан. — Они уже несколько часов там плавают.
— Господи! — воскликнула Хелен. — Вдруг они утонули?
— А вот это тебя, наверное, очень бы порадовало! — крикнул Гарп из ванной.
Дункан засмеялся.
— Настроение у него — блеск! — сообщил он матери.
— Да, я уже заметила, — сказала Хелен. Она мягко оперлась на плечо сына, стараясь не показать, что на самом деле она боится упасть. Она вдруг почувствовала, что теряет равновесие. Остановившись у самой лестницы, она крикнула Гарпу:
— У тебя что, день неудачный был?
Но Гарп скользнул под воду — хотел взять себя в руки, потому что вдруг почувствовал страшную ненависть к жене, но не желал, чтобы Уолт заметил.
Ответа не последовало, и Хелен сильнее сжала плечо Дункана. Пожалуйста, только не при детях, подумала она. Ситуация для нее была совершенно новая, непривычная — защищаться в ссоре с Гарпом, и ей стало страшно.
— Мне подняться? — громко спросила она.
Ответа по-прежнему не было. Гарп мог долго не дышать под водой.
Уолт крикнул ей сверху:
— А папа под водой!
— Папа сегодня такой странный. — заметил Дункан.
— Гарп вынырнул, как раз когда Уолт снова заорал:
— Он просто дыхание задерживает!
Надеюсь, что так, думала Хелен. Она не знала, что делать. И с места сдвинуться не могла.
Примерно через минуту Гарп шепнул Уолту:
— Скажи маме, что я еще под водой, Уолт. Хорошо? Уолт, похоже, счел это на редкость удачной шуткой и проявлением дружеского расположения со стороны отца и с удовольствием крикнул:
— Папа до сих пор под водой!
— Ого! — воскликнул Дункан. — Надо бы время засечь. Наверно, рекорд!
Но теперь Хелен охватила паника. И Дункана под рукой не было — он выбрался и смотрел вверх, потрясенный захватывающим дух подвигом отца; Хелен чувствовала, как у нее подгибаются ноги.
— Он еще под водой! — пронзительно завопил Уолт, хотя Гарп уже растирал его полотенцем, а вода из ванны почти ушла. Они стояли голышом на резиновом коврике перед большим зеркалом, когда в ванную вбежал Дункан, и Гарп велел ему молчать, приложив палец к губам.
— А теперь скажите вместе. — прошептал Гарп. — На счет «три»: «Он еще под водой!» Раз, два, три!
— Он еще под водой! — дружно гаркнули Дункан и Уолт, и Хелен показалось, что у нее разрываются легкие. Она чувствовала, что пронзительно кричит, но не издала ни звука и бросилась вверх по лестнице, думая, что только ее муж способен придумать такой способ мести: утопить себя в присутствии детей и предоставить ей объяснять им, почему он это сделал.
Вся в слезах, она вбежала в ванную настолько неожиданно для Дункана и Уолта, что ей пришлось немедленно взять себя в руки — чтобы не испугать их. В зеркале она увидела отражение голого Гарпа, который старательно вытирал полотенцем ноги между пальцами и одновременно следил за ней тем самым взглядом, которым когда-то (она хорошо это помнила) Эрни Холм учил своих юных борцов следить за противником, начиная схождение.
— Ты опоздала, — сказал ей Гарп. — Я уже умер. Но, право же, весьма трогательно и немного удивительно, что тебе есть до меня хоть какое-то дело.
— Мы поговорим обо всем позже, хорошо? — спросила она с надеждой и улыбнулась, словно это действительно была отличная шутка.
— Мы тебя обманули! — крикнул Уолт, тыкая ее в выступающую косточку повыше бедра.
— Знаешь, старик, а если бы мы с Уолтом такую штуку с тобой проделали? — сказал отцу Дункан. — Ты бы нам небось просто головы оторвал.
— Дети не ужинали, — заметила Хелен.
— Никто не ужинал, — сказал Гарп. — Разве что, может быть, ты.
