* * *
Утром солнце. И чудесным образом тихо. Единственный звук – крик чайки. У окна Жизель любуется голубым небом. Турки, говорит она, прекратили штурм и сидят в своих шатрах, дожидаясь бог знает чего. Все приписывают честь победы себе: легат читает молитвы, арбалетчики хвастают градом выпущенных стрел. Маргарита втайне приписывает затишье письму, отправленному Шаджар ад-Дурр, султанше Египта.
В зале ждет посланник от султанши. Маргарита велит привести его. Но до него к изножию ее кровати подходят три солдата.
– Мы пришли попрощаться, – говорит один из них на ломаном французском.
Маргарита заставляет себя сесть прямо, ночные роды забыты.
– Куда вы? Вы не можете сейчас бросить меня. Что будет со мной – с нами всеми?
– Если мы останемся, госпожа, то погибнем. Вам тоже надо уходить.
– Я не уйду. Не уйду, пока жизни моих близких под угрозой.
– Однако вы хотите, чтобы мы отдали свои жизни, спасая вашу?
– Жизнь вашей королевы. – Тут она вспоминает, что не их королева. Эти люди из Генуи и Пизы, наемники, набранные с купеческих кораблей в море. – Жизнь короля Франции.
– Короля, который обещал заплатить нам, а теперь в плену у сарацин. Его замучают до смерти или уморят голодом. Простите, госпожа, но нам нужно есть.
– У нас есть провизия. С ваших кораблей.
– Как и вы, госпожа, мы должны рассчитываться за обеды. Но король нам не платит, и наши кошельки пусты. Так что мы должны уйти.
Она ищет решение.
– Мой кошелек не пуст. Может быть, я заплачу вам всем.
Наемник называет сумму, и она только разевает рот.
– Мы пробыли здесь около шести месяцев, госпожа. Со смертью султана король Людовик ожидал немедленной победы.
У нее на лбу выступает пот. Серебра в ее распоряжении хватит на малую долю того, что король задолжал этим людям. Но если они покинут Дамьетту, город потерян – и она никогда не сможет выкупить Людовика, Жуанвиля и остальных. А всего с горсткой оставшихся рыцарей – как женщины, дети и священнослужители отобьют турецкие набеги?
– Одну минуту, monsieur.
Она закрывает глаза, чтобы подумать. Хорошо сидеть, закрыв глаза. Она не выспалась, усталость давит на ее кости, замедляет мысли. Думай! Они хотят, чтобы с ними рассчитались, а заплатить она не может. Ей нужно скопить серебра, чтобы выслать египетской царице. Несомненно, султанша потребует огромную сумму за освобождение мужчин, и вдобавок Дамьетту – если Маргарита удержит город.
Она открывает глаза.
– У меня не хватит денег, чтобы всем вам выплатить жалованье.
– Тогда до свидания, желаем удачи.
Он скрещивает руки на груди. У нее в голове стучит кровь.
– Если я заплачу тем, кто сейчас в этой комнате, это вас устроит?
– Мы честные люди и не можем принять это предложение. Мы пришли от имени всех, а не от себя.
– Значит, вы уйдете, чтобы нас перерезали? – возвышает голос королева. – Да простит вас Бог!
Он разводит руками:
– Посмотрите на меня, госпожа. Некогда я был толстячком. А теперь кожа да кости. Мое брюхо жалуется день и ночь. Я почти неделю толком не обедал. И все мы в таком положении.
– Вы голодны. Жизель! Жизель!
Появляется служанка; солдаты смотрят на нее, и обостряется аппетит не только на еду.
– Скажи поварам, пусть приготовят обед еще на шесть персон.
Переговорщик прочищает горло.
– Мы не можем принять ваше предложение. Это будет нечестно по отношению к остальным. Сотня других так же голодны, как и мы.
Она размышляет вслух, хватая идеи из воздуха:
– Почему бы вам не принимать пищу здесь, во дворце? Вам всем, за мой счет. Три раза в день. – Она прикидывает в голове – сто человек, а у нее в сундуках еще несколько сот тысяч ливров.
Солдаты переглядываются. Двое из них, включая главного переговорщика, улыбаются, но третий стоит, скрестив руки на груди. Они перешептываются, потом главный обращается к ней:
– Неожиданное предложение. Нам нужно обсудить его с друзьями.
Ее сердце падает. Набив брюхо, мужчины вряд ли согласятся на ее условия.
– Сейчас, в эти минуты, я веду переговоры с царицей Египта об освобождении моего мужа. – Это, может быть, и ложь, но очень скоро может оказаться правдой. – Она ждет немедленного ответа на ее условия, поэтому мне нужен ваш ответ сейчас.
Он кланяется:
– Наши люди ждут в зале результата наших переговоров. Я вернусь в течение часа.
Когда они уходят, Маргарита делает знак Жизели подойти.
– Скажи поварам, я хочу пообедать сейчас, – шепчет она. – Скажи, пусть приходят не обычным путем, через заднюю дверь, а через этот вход, чтобы с накрытыми блюдами прошли через зал.
Вид и запах пищи может соблазнить наемников остаться здесь, где им обещана еда, а не возвращаться на корабли, где без выплаченного жалованья им будет трудно прокормиться.
Жизель убегает, а Маргарита закрывает глаза. Она словно чувствует лезвие ножа, слышит плач своего ребенка. Открыв глаза, она видит кормилицу, принесшую Жана-Тристана, чтобы позабавить ее его красным личиком и сжатыми кулачками. Кормилица подносит младенца к сгибу ее локтя, прикладывает к голой коже.
– Не надо так кричать, – шепчет она.
Мальчик смотрит на мать и перестает плакать.
– Вот-вот, не надо волноваться. Мама позаботится о тебе.
И тут прибывает египетский посланник и на безупречном французском передает приветствия от султанши Шаджар ад-Дурр. Она прислала ответ на Маргаритино послание, написанный ею собственноручно и по-французски.
Людовик в безопасности, написала она, как и его братья. Их содержат в комфорте в доме известного судьи. Она может освободить их за выкуп в пятьсот тысяч ливров. Маргарите дается один месяц, чтобы собрать деньги, и в течение этого месяца она должна также вернуть Дамьетту египтянам. А пока султанша приказала своим военачальникам приостановить осаду – на время.
Пятьсот тысяч ливров – это вдвое больше, чем есть у Маргариты. Нужно убедить египетскую царицу снизить выкуп – но как? Не успевает она сочинить ответ, как возвращается представитель наемников, его взгляд ласкает ее блюда с едой: жареный ягненок, рис с шафраном, горох с кардамоном, свежая морская рыба.
– Моя госпожа, запах вашей еды соблазнил нас принять ваше предложение. К сожалению, мы можем остаться только на месяц, иначе опоздаем на корабли, отбывающие домой. Мы верим, что все это время вы будете платить нам наше жалованье – целиком.
– Конечно, – говорит Маргарита с улыбкой облегчения, и в то же время лихорадочно подсчитывая, складывая и умножая. Пятьсот тысяч ливров. И, кроме того, продукты, которые она только что закупила, и жалованье наемникам. Что-то нужно придумать, и поскорее. Когда генуэзский представитель уходит, она снова зовет Жизель.
