– Спасибо за предложение, но мне и у нас, в клинике имени Елены Прекрасной, хорошо, – ответил Александр и поспешил уйти, не заботясь о том, насколько вежливо это будет выглядеть. Затевать разговор на тему, которую собеседник обсуждать не хочет, тоже невежливо. Каков привет, таков и ответ.
Моника не обманула. Когда Александр закончил отвечать на последний вопрос, она поблагодарила его и спросила, не хочет ли он передать привет кому-нибудь.
– Ева! – сказал Александр, глядя прямо в объектив. – Передаю тебе привет и очень жду ответа!
20. Выгодное предложение
Если с элегантностью переборщить, то она становится приторной. Создается впечатление, что перед тобой не человек, а оживший манекен. Манекен элегантно сел, элегантно закинул ногу на ногу, элегантно спохватился:
– Простите, Александр Михайлович, я не представился! Вот моя карточка.
Визитка у элегантного человека тоже была элегантной – черный округлый рондо на нежном кремовом фоне, как будто чернилами от руки написали, причем написали давно, так, что бумага успела пожелтеть от времени. Визитка была не только элегантной, но и оригинальной – без фамилии. Должности-профессии тоже указано не было – только имя, отчество и номер телефона.
После обмена визитными карточками повисла пауза. Гость смотрел на Александра, Александр смотрел на гостя. С лицом у того все было в порядке, не писаный красавец, но в целом впечатление приятное, улучшать ничего не надо, и морщин, от которых хотелось бы избавиться, пока нет. Симпатичный мужчина в расцвете лет. «Скорее всего, нужна фаллопластика
[30]
, потому и смущается», – подумал Александр, когда гость отвел взгляд в сторону. Он подождал еще немного, давая возможность человеку собраться с мыслями, и подбодрил:
– Слушаю вас, Максим Владимирович.
– У меня к вам деликатное дело. – Максим Владимирович сдержанно улыбнулся и уточнил: – Деликатное и взаимовыгодное.
Стало ясно, что Максим Владимирович не кандидат в пациенты. Можно было бы предположить, что он хочет предложить какое-то медицинское оборудование, но зачем тогда приходить к Александру? Закупки – прерогатива директора, он ими занимается.
– Взаимовыгодное – это замечательно, – улыбнулся в ответ Александр. – Но вы уверены, что вам нужен я, а не директор клиники?
– Директор клиники мне совсем не нужен. – Улыбка Максима Владимировича стала шире. – Мне нужны вы, Александр Михайлович, миноритарный акционер. Вы же совладелец клиники, верно? Только ваше количество акций трудно назвать пакетом. Разве что пакетиком! Хе-хе-хе!
Отношение Александра к Максиму Владимировичу изменилось с нейтрально-доброжелательного на настороженно-неприязненное.
– Простите, но я не уверен, что хочу обсуждать с вами такие вопросы, как количество моих акций, – вежливо, но твердо сказал Александр.
– Это вы меня простите за склонность к глупым шуткам, – повинился Максим Владимирович. – Что же касается ваших акций, то я просто убежден, что такой замечательный врач, как вы, заслуживает большего. Если ваша клиника до сих пор ухитряется держаться на плаву, то только благодаря вам. Берг – это имя! Имя с большой буквы!
– В русском языке, и не только в нем, имена и фамилии всегда пишут с большой буквы, – сбил собеседника с пафосной ноты Александр. – Я что-то не улавливаю сути вашего предложения. Нельзя ли ближе к делу?
– Вам знакома фамилия Гаринский? – ответил вопросом на вопрос Максим Владимирович.
– С недавних пор знакома, – Александр все понял и хотел на этом закончить разговор. – И у меня нет желания.
– Пока нет! – вскинулся Максим Владимирович. – Пока! Но как только вы узнаете, что он вам предлагает.
– Который час? – перебил Александр.
Вопрос был риторическим. Часы висели на стене над дверью, часы были на запястье Александра, время высвечивалось на дисплее мобильного телефона, лежавшего на столе перед ним. Но, тем не менее, Максим Владимирович элегантно согнул в локте левую руку, посмотрел на свои часы и ответил:
– Десять часов тридцать две минуты.
– Без десяти одиннадцать я ухожу на операцию. – Александр не лгал, операция действительно была назначена на одиннадцать часов, – а до этого мне надо сделать кое-какие дела. Так что давайте закончим наш разговор. Всего хорошего.
– Так дела не делаются, – возразил Максим Владимирович и покачал головой. – Я пришел к вам с добром, а вы меня гоните.
– С добром? – переспросил Александр, презрительно сощурившись. – Не смешите меня, пожалуйста. Прощайте.
– Хорошо! – Максим Владимирович на несколько секунд поднял верх обе руки, изображая, что он сдается, и это выглядело совсем не элегантно. – Я сейчас уйду, только дайте мне договорить. Привычка у меня такая – доводить все дела до конца. Я, к вашему сведению, не какой-то буратина, которого прислали озвучить условия сделки, а полноценный и полноправный партнер Гаринского. Моя сфера – развитие.
Александр демонстративно посмотрел на висевшие над дверью часы.
– Если вы поможете нам присоединить клинику, – заторопился Максим Владимирович, – то останетесь в ней в качестве руководителя и ведущего хирурга. На очень привлекательной зарплате. Кроме того, вы получите хороший бонус за содействие. Конкретные цифры вам назовет Яков Семенович.
– Нет, – коротко ответил Александр и встал, давая понять своему собеседнику, что разговор не просто закончен, а закончен окончательно и бесповоротно.
Максим Владимирович тоже встал. Теперь они стояли друг напротив друга, разделенные столом.
– Я бы так не торопился с ответом, – сказал он, глядя в глаза Александра. – Подумайте на досуге о моем предложении подумайте, о маме вашей подумайте.
– При чем здесь моя мама? – напрягся Александр.
– Все мы под Богом ходим. – Максим Владимирович посмотрел в потолок. – Мало ли что может случиться.
Ярость взыграла мгновенно, вскипела волной, как в песне, схватила за горло, ударила в голову и запульсировала в висках. Изначально Александр вознамерился дать Максиму Владимировичу пощечину, но вспомнил, как мать лежала на койке под капельницей, подключенная к монитору, и пальцы непроизвольно сжались в кулак. Максим Владимирович стоял очень удобно, да еще и голову вверх задрал. Немного помешал стол, не дав сделать полноценный разворот корпусом, но оно и к лучшему – обошлось без увечий и ущерба для мебели. Все равно удар получился хорошим, Максим Владимирович хрюкнул и уронил себя на пол. Александр подскочил к нему, наклонился, ухватил за ворот пиджака, приподнял, встряхнул, с совершенно не свойственным ему злорадным наслаждением слушая треск материи, и негромко, но очень веско сказал:
– Только попробуйте еще раз угрожать мне! Я работу ваших дерьмовых клиник под микроскопом рассматривать стану! Я вам такие проблемы обеспечу, что вы загнетесь раньше положенного!
