Кэтхен приглашение привело в восторг.
— Но мы должны купить платье, — сказала она. — У одной армянской дамы есть очень красивое — ярко-зеленое. Она его ни разу не надевала, потому что купила его по почте, а потом растолстела. Она просит пятьдесят американских долларов. Я думаю, что если ей заплатить все сразу, то она уступит.
К Кэтхен вернулось хорошее настроение.
— Подождите, — сказала она, — я хочу вам кое-что показать.
Она побежала к себе в комнату и вернулась с мокрым шелковым лоскутком.
— Посмотрите, я и в самом деле занялась стиркой. Это ваш носовой платок. Мне он не нужен. Я решила сегодня больше не плакать. Пойдемте играть в пинг-понг, а потом посмотрим зеленое платье.
После обеда позвонил Баннистер.
— Мы получили из Лондона телеграмму, в которой говорится о тебе.
— Обо мне?
— «Свист» пристает к министерству иностранных дел. По-моему, они считают, что тебя убили. Почему ты не шлешь сообщений?
— Потому что сообщений нет.
— Тогда придумай их, что ли! Посол сойдет с ума, если газеты не оставят его в покое. Мы получаем с побережья по шесть телеграмм в день. Там сидят какие-то журналисты, которые пытаются прорваться сюда, а эсмаильские пограничники их не пускают. К сожалению, среди них есть двое англичан. Поэтому либералы делают запросы в палате общин и несут какую-то чушь о концентрации фашистских войск в Лаку.
Уильям вернулся к себе и долго сидел за машинкой. Со времени последней радиограммы в «Свист» прошла неделя, и сознание вины тяжким бременем лежало на его совести. Он вспоминал события дня, а заодно и всех предыдущих дней. Что бы сделал на его месте Коркер?
Наконец он отстучал одним пальцем:
ПОЖАЛУЙСТА НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ Я ЖИВ ЗДОРОВ И МОЖНО СКАЗАТЬ СЧАСТЛИВ ПОГОДА МЕНЯЕТСЯ
ЕСЛИ БУДУТ НОВОСТИ СРАЗУ ЖЕ СООБЩУ ВАШ ТАППОК.
7
В Лондоне было еще не поздно. В Коппер-хаус секретари разносили чай по отделам, где работа подходила к концу. В кабинете мистера Солтера царило напряжение.
— Погода меняется, — говорил мистер Солтер, — погода меняется. Он в Джексонбурге уже десять дней, и наконец-то мы узнаем, что погода меняется!
— Мне нужно писать первую передовицу по Эсмаилии, — сказал лучший автор передовиц. — Лорд Коппер требует. Пора трясти правительство. А что я знаю об эсмаильском кризисе? На что мне опираться? Для чего существуют специальные корреспонденты? Почему вы не телеграфируете этому Таппоку? Почему он до сих пор спит?
— Сколько раз мы телеграфировали Таппоку? — спросил мистер Солтер.
— Ежедневно в течение первых трех дней, — сказал секретарь. — Затем по два раза в день. Вчера трижды.
— Вот видите.
— И в последней радиограмме было упомянуто имя лорда Коппера, — добавил секретарь.
— Мне с самого начала казалось, что Таппок для этой работы не годится, — кротко заметил мистер Солтер. — Я очень удивился, когда выбор пал на него. Но больше у нас никого нет. Посылать кого-нибудь другого поздно — раньше чем через три недели он туда не доберется, а за это время может произойти все что угодно.
— Да, погода может совсем ухудшиться, — с горечью сказал лучший автор передовиц.
Он посмотрел в окно, выходившее на гулкую, облицованную плиткой стену. Он посмотрел на водосточные трубы. Он посмотрел на художественного редактора, который пил чай в редакции напротив. Он посмотрел вверх, на маленький клочок неба, и вниз, в бетонный пенал, где механик мыл шею у колонки. В глазах его было отчаяние.
— Я должен осудить нерешительность правительства в самых жестких выражениях, — сказал он. — Оно играет на скрипке, в то время как Эсмаилия горит. Ее искры угрожают краеугольному камню цивилизации, они сотрясут ее до основания своим леденящим порывом. Вот что я должен сказать, но знаю только, что Таппок жив, здоров и погода меняется…
8
Кэтхен и Уильям заехали в «Либерти» выпить аперитив. Со времени переезда в пансион Дресслер Уильям был там впервые.
— Вы, случайно, не знаете человека по имени Таппок? — спросила миссис Джексон.
— Это я.
— Тут для вас где-то телеграммы.
Телеграммы были найдены и принесены. Уильям вскрывал их одну за другой. Все они были об одном и том же.
ОТСТАЕМ ВСЕХ СЮЖЕТОВ ВСЕХ ГАЗЕТ ТОЧКА
ТРЕБУЕМ РАЗВЕРНУТОГО СООБЩЕНИЯ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ ШЕСТЬ МЕСТНОМУ ГДЕ СЮЖЕТЫ КАК ЗДОРОВЬЕ МОЛНИРУЙТЕ ОТВЕТ ТОЧКА ВАШИХ РАДИОГРАММ НЕТ ПОДОЗРЕВАЕМ ПОДРЫВНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОДТВЕРДИТЕ ПОЛУЧЕНИЕ НАШИХ НЕМЕДЛЕННО.
Их было около дюжины. Первые были скромно подписаны «Солтер». По мере того как тон их становился резче, менялись и подписи: сначала «Монтгомери Маубрей главный редактор Свиста», затем «Элзенграц управляющий МЕГалополитан». Последняя, которую принесли утром, гласила:
СРОЧНО И КОНФИДЕНЦИАЛЬНО ТОЧКА
ЛОРД КОППЕР ЛИЧНО НЕУДОВЛЕТВОРЕН ТОЧКА ЛОРД КОППЕР ЛИЧНО ТРЕБУЕТ ПОБЕД ТОЧКА ПО ПОЛУЧЕНИИ ЭТОГО МОЛНИРУЙТЕ ПОБЕДУ ТОЧКА ПРОДОЛЖАЙТЕ СООБЩАТЬ О ПОБЕДАХ ДО СЛЕДУЮЩЕГО УВЕДОМЛЕНИЯ ТОЧКА ЛИЧНЫЙ СЕКРЕТАРЬ ЛОРДА КОППЕРА.
— О чем они? — спросила Кэтхен.
— По-моему, в Лондоне мной недовольны. От меня ждут новостей.
— Как глупо! Вы расстроены?
— Нет… да, немного.
— Бедный Уильям. Я вам помогу. Слушайте. У меня есть план. Я живу в этом городе уже два месяца. У меня много друзей. То есть они у меня были раньше, пока муж не уехал. Теперь они узнают, что вы мне помогаете, и снова со мной подружатся. Это будет выгодно нам обоим. Слушайте. У всех журналистов здесь в городе были люди, которым они платили за новости. Мистер Джейкс, американец, платит Палеологу пятьдесят долларов в неделю. Я вам нравлюсь больше, чем Палеолог мистеру Джейксу?
— Гораздо больше.
— В два раза больше?
— Да.
— Тогда вы будете платить мне сто долларов в неделю, и фрау Дресслер не будет больше сердиться, и нам будет выгодно обоим. Вы знаете, какая фрау Дресслер невежливая… А может быть, двести долларов, потому что я буду работать на вас больше чем одну неделю?
— Хорошо, — сказал Уильям.
— Я захватила из вашей комнаты чековую книжку на случай, если она вам понадобится. Правда, я была бы хорошим секретарем?
— Вы в самом деле считаете, что могли бы что-то узнать для меня?
— Ну конечно! Например, я очень дружу с одним австрийцем (это его жена сшила мне платье), а его сестра — гувернантка детей президента, поэтому они знают все, что происходит у Джексонов. Я зайду к ним завтра… Вот только не знаю, удобно ли будет прийти к ней в дом и ничего не купить, — добавила она с сомнением. — Ваши расходы оплачивает газета?
