Оп-па…
— Твои сведения не верны. Наследник со мной, и зовут его Монго Крейвен, и я готов отдать его тебе…
Серебряный лик с прорезями качнулся, мечи с хищно загнутыми кончиками дрогнули. Это чудовище могло уничтожить меня с пары ударов просто весом, мощью напора, силой десяти взрослых мужчин.
— Ты — наследник. Ты — Фатик Мегарон Джарси. Ты можешь умереть или выпить транкас. Выбирай. Фляга у меня на боку.
Транкас. Душеловка. Эльфийская погибель. Алхимическое варево Вортигена, которое стирает личность (а кое-кто утверждает, что и душу) и превращает разумное существо — в зомби.
Приглушенно заскулил Тулвар. Крессинда выбранилась.
— Станешь куклой. Будешь повиноваться. Мой повелитель провезет тебя по городам Фаленора… Альянс падет.
— Хочу… — прошептал я… — Куклой… Только не убивай… Нет… Выпью… молю… Готов… Вот мои безоружные руки…
Я шагнул вперед, под самые клинки. Шагнул — и без дальнейших рассусоливаний бросил в его бесстрастный лик ужасное оружие Самантия — мешочки, набитые «огненной смесью» гномов. Раз, два, три!
Они раскрылись в полете, ибо горловина каждого была едва прихвачена нитью, и окружили голову Гродара мерцающей в свете факелов пылью. Всякий человек — и даже полудемон — от внезапной перемены обстановки делает невольный вдох. Гродар не был исключением. Он вдохнул, втянул смесь перцев и жгучих трав всей грудью… И взвыл. Согнулся. Закашлялся.
Я выхватил клинок Гхашш и обрушил ему на загривок. С воплем. С диким яростным воплем варваров Джарси. Вложил в удар все свои таланты и доблести, так сказать.
Под клинком хрустнуло. Еще удар. Меч Гхашш — загадочное оружие оргов Митризена, глубоко врубился в позвоночник смертоносца. Еще удар! Маска брякнула о камни. Гродар упал на колени. Затем тяжело повалился на бок. Багряный свет факела заиграл на красновато-серой коже лица, а вернее — морды с гротескно вытянутым раздвоенным подбородком, вздутыми скулами и глазами, едва заметными под тяжелыми наплывами бровных дуг. Морда оскалилась в предсмертной гримасе… Безгубый рот растянулся, блеснул частокол зубов… Я отскочил — тварь попыталась достать меня клинками. Гродар захрипел, забулькал, начал подниматься… Голова на частично перерубленной шее странно покачивалась, кровь из раны хлестала, как из бочки с выбитой затычкой, белая львиная грива стала багряной.
Он сделал шаг ко мне, но вдруг, выронив клинки, простер руку вбок, в сторону арки, и щелкнул пальцами.
И упал — привалился к стене и медленно сполз на пол. Его начало корчить, выгибать в чудовищных судорогах. Голова мотылялась на могучих плечах, как былинка. Он пытался выть — но рот к тому времени наполнился кровью, и получалось лишь чудовищное бульканье — аккомпанемент предсмертного танца, агонии его демонской сущности, которая покидала тело.
Смертоносцы умирают страшно…
И вдруг он застыл. Голова упала на плечо. Глаза с красными белками подернулись пленкой. Взгляд был направлен на меня.
Ну вот, никаких долгих разговоров и еще более длительных схваток с беготней друг за другом. Пришел — обманул — убил. И правильно сделал. Мы, варвары, жестокие ребята.
И тут я заметил, что из проема арки выбивается розоватое сияние. Чуть заметное гало, охватившее проем, означало, что где-то в глубине арки…
Вартекс!
Гродар держал на спуске заклятие призыва и спустил его перед смертью!
— Фатик, он вот-вот очнется!
Кричал Самантий.
Гритт, Фатик, ты попал! Что сделать с Альбо? Он малоуязвим для нашего оружия и силен, как бес, и его мощь увеличивается с каждой секундой. Скоро сковородка Самантия не сможет его оглушить. Связывать — бесполезно. Пропасти, куда бы мы могли его столкнуть, аки шаграутта, здесь нет. Я мог бы сбросить его в провал Оракула, но туда еще надо добраться, а впереди — неизвестное существо, призванное Гродаром. Пока мы будем разбираться с чудовищем, Альбо нападет со спины, отберет мой пояс, а мне открутит голову, как цыпленку… Можно ли стравить его с тем, что сейчас явится по наши души из вартекса? А кто сказал, что Альбо вступит с ним в схватку? Он может отойти и предоставить чудовищу нас уничтожить — всех, кроме, скажем, меня. Или меня — тоже. Главное — чтобы пояс с Богом-в-Себе уцелел.
Как уничтожить неуничтожимого?
Из арки донеслось странное бормотание, глухое, старческое. Пока далекое.
Квинтариминиэль вскинул к потолку факел:
— Чорон!
Чорон, вот как? Не шаграутт, не чирвалы? Великая Торба! Я поймал взглядом Виджи. Она смотрела на меня взглядом маленькой девочки.
Месяц жизни…
Бормотание надвинулось и сменилось хныканьем. Я затравленно озирался. Увидел Гродара. На его боку покоилась облитая кровью фляжка… Транкас, уничтожающий разум. Душеловка. Эльфийская погибель. Алхимическое варево, раз и навсегда стирающее личность.
Вот оно!
— Назад, Виджи, принц, отступаем наружу!
Я сорвал флягу с пояса Гродара и огромными прыжками помчался к Альбо. Пророк Гритта ворочался, намеревался встать. Я схватил его за ворот и перевернул на спину, подставил под толстую шею колено. Вытащил пробку и влил в глотку бывшего клирика содержимое фляги. Вот так. В этот раз Гритт не восстановит его разум. Там попросту нечего будет восстанавливать.
Виджи…
Хныканье сменилось детским плачем. По галерее разнеслись слова принца. Он что-то выпалил на эльфийском.
…ну почему ты не сказала…
Альбо захрипел, распахнул выпуклые глаза. Пальцы пророка сомкнулись вокруг моего запястья и сжали его. Я охнул и выпустил фляжку… Боги, сколько мощи было в его руке!
…что я и есть наследник Гордфаэелей…
— Фа-а-а-а-а… — захрипел он мое имя. А затем — будто нетопырь провел крылом по его лицу. Я не знаю, как вернее описать происшедшую метаморфозу. Лицо побледнело и вытянулось. Застыло. Пальцы разжались, тело обмякло. Передо мной лежала пустая человеческая кукла.
…с самого начала?
Страшно закричала Виджи.
Пока я возился с Альбо, чорон успел выбраться из арки. В полумраке я видел, что его тулово опирается на несколько тонких паучьих лап. Голова на узких оплывших плечах напоминала вытянутую кверху каплю. Верхние конечности походили на лапы богомола. На одной из них, трехсуставчатой, кончавшейся острым хитиновым клинком, корчился принц.
Я не знаю, почему он промедлил и не ударился в бегство. Возможно, решил встретить свой рок. Возможно — просто замешкался.
Эльф с непроизносимым именем сучил ногами в воздухе. Чорон приподнял его, приблизил к голове, издавая громкое старческое бормотание… затем стряхнул на камни. Виджи снова закричала. Она была футах в десяти от чудовища.
— Назад, Виджи, назад!
Но она не слышала. Она выкинула вперед руку с воплем, от которого по моим жилам потек огонь.
