Короче, об этом знали только мы двое и никто больше, даже главный визирь Автолик, я уверен, не знал о том, что произошло. Назовите меня полоумным, но эта визгливая бабенка была не кем иным, как монархом Дольмира и, мать его, всех окрестностей!
Провались оно все! Призраки прошлого снова меня настигли!
— Виджи, Самантий, — сказал я. — Я вынужден, хотя, видит бог, мне этого совсем не хочется, представить вам Каргрима Тулвара, местного владыку, некогда — мужчину.
На этих словах чувствительный и не больно башковитый Аленсий хлопнулся в обморок. Сами понимаете, подраться с монархом, который владеет жизнями всех своих подданных, чревато неприятностями.
— А-а-а… э-э-э… — выдавил Самантий и посмотрел на Тулвара. — Капустки?
— Персиков? — тихо выговорила Виджи, наградив меня уничижающим взглядом.
Да не портил я его персики, слышишь? НЕ ПОРТИЛ!!!
Едва я наладился объяснять насчет персиков, винограда и иных фруктов, сезон которых еще не наступил, как в зал ввалилось трио кверлингов в черных, как смоль, бурнусах. Три сабли, вкрадчиво шепча, покинули ножны.
А вот сезон охоты на монархов уже открылся.
Мечи Гхашш я оставил в комнате. Мало романтики в том, чтобы цеплять на себя хищные железки, когда идешь на свидание с любимой. Из доспехов на мне — легкая рубаха да летние штаны из небеленого льна, а что до оружия, то я располагал только тем, которое Самантий предлагал укреплять халвой из гномьего гороха. Для боя с кверлингами оно не годилось.
— Кверлинги, екра шадрам!
[28]
— вскричал Самантий, предчувствуя великие горести и беды для своего бизнеса, и даже оторвал седалище от кресла. Девица-Тулвар противно завизжала, бросилась ко мне и совсем уж по-женски начала стучать кулачками в мою грудь.
— Помоги же, Фати-и-ик!
Да яханный фонарь троллю через огрово колено! Нет мне покоя ни ночью, ни днем!
Виджи шикнула на Тулвара, рванула за запястье и влепила смачную оплеуху.
— Фатик! — придушенно пискнул монарх, держась за щеку. — Помоги нам, мы — царь! Это маска, золотая маска так изменила нашу милость! Маска, похожая на лик бога!
Маска с ликом бога? У меня похолодело внутри.
Посмертная маска Атрея, которую увел у меня Кварус Фальтедро, трижды неладный декан с факультета духовного просвещения Тавматург-Академии Талестры!
Кверлинги не двигались с места. Ждали. Бритые головы и одинаковые плетения татуировок на лицах, внимательный блеск глаз…
— Ась? — крикнул Самантий, глядя на меня. — Фатик, не вздумай…
Но Фатик уже вздумал.
В зал, одышливо хрипя и держась за бок, вломился еще один человек. Грузный, с кучерявой полуседой бородой и мохнатыми бровями, в синей мантии. Маг Талестры собственной персоной. На груди его висела золотая восьмиконечная звезда распорядителя царской фамилии Дольмира.
— Рандовал!
Тулвар заверещал, узнав чародея, и, пав на четвереньки, драпанул за стойку, виляя костлявым задом. Маг отдулся и сделал шаг вперед, освобождая дверной проем для нового отряда кверлингов. Они начали расходиться между столов, поскрипывая половицами. Десятеро. И трое впереди. С прошлой нашей встречи число кверлингов малость увеличилось. Чертова судьба, играя против меня, все время повышала ставки. Сколько их будет при новой встрече? Сто? Двести?
— Тревога! — гаркнул я на весь опустевший двор. — Имоен, Скареди, к оружию!
Какой-то выпивоха, что еще оставался в трактире, бросился к дверям на кухню, раскидывая стулья. Кверлинг убил его в спину молниеносным ударом. Миг спустя та же участь постигла Мара, который заскочил со двора.
Устраняют свидетелей?
Из кухни высунулся повар, но, завидев блеск клинков, убежал; на кухне раздался грохот и звон посуды.
Мне следовало плюнуть на Тулвара, сграбастать Виджи и отступить в коридор, который вел в жилую часть здания. Но я промедлил, надеясь вытащить монарха из-под стойки — подскочил, рванул на себя. Тулвар уперся, схватился за край стойки, воя дурным голосом так, что задребезжали бутылки.
Рандовал обратил внимание на меня. В его темных глазах зажегся огонь узнавания. Короткий приказ на боевом языке кверлингов, резкий, быстрый, как удар плети, — и один из головорезов выскользнул на улицу, а еще трое перекрыли нам отступление через двери коридора.
Великая Торба, попали!
Чароплет услал за подмогой. Теперь я не сомневался, что в силу неких обстоятельств нахожусь в списке жертв магов Талестры, и что меня расценивают как серьезного, по-настоящему серьезного противника. Стычка в Ридондо, конечно, не была случайностью. И Рандовал, похоже, знал, что я сопровождаю довольно большой — и, что важнее — зубастый отряд.
Новый приказ на боевом языке. Кверлинги двинулись на нас.
Миг растянулся в вечность, пока старина Фатик тщился сочинить план к спасению.
Сейчас нас приколют, быстро и качественно, как умеют только кверлинги. Мы прижаты к стене, пути к отступлению через кухню или коридор закрыты. Виджи, конечно, не успеет связать заклятие, да и что она сможет использовать против двенадцати человек, рассыпанных по залу? Гномы в парной, Имоен, Скареди и принц попросту не успеют добежать…
В глаза мне плеснул отсвет, игравший на пузатых бутылках в шкафу позади стойки. Бутылок было много, около сотни…
Время с противным свистом вернуло себе прежний бег. Я схватил бутылку из густо-зеленого стекла и метнул в ближайшего противника. Звон, плеск, грохот упавшего тела…
— Виджи, Самантий, бутылки! Виджи, в центр!
Локтем я забил непрестанно орущего Тулвара под стойку, схватил за локоть и определил на свое место Виджи, и метнул еще два сосуда, целя в дубовые лбы кверлингов. Бамс! Тресь! Обе ушли по адресу, но кверлинги устояли на ногах. Третья бутылка была рассечена саблей, вино плеснуло кровавой полосой.
Самантий завыл как голодный волк:
— Мое-е-е… винишко-о-о!
— Оплачу-у-у! Левый фланг, старый мерзавец! Держа-а-ать!
Стойка, обитая багряной медью, превратилась в рубеж обороны. Я стоял на правом, а Самантий, вскочивший со своего места («пых-пых, ох-ох… винишко!»), — левом фланге. Виджи трудилась по центру. «Вина и спиртовые настойки наилучшего качества» падали на кверлингов с похвальной быстротой и меткостью. Кровавые лужи вина залили пол, в них блестели осколки.
— Екра… пых… ох… шадрам! — Из двух десятков бутылок, что метнул Самантий, в цель попали, дай Небо, штук пять.
— Яханный фонарь, держа-а-ать!
Тулвар орал под стойкой, будто его режут.
Кверлинги опомнились быстро. Оттащили раненых (мы вырубили троих), подняли два стола и, держа их перед собой как осадные щиты, двинулись в новую атаку. Самантий выбранился и взял из-под стойки короткий тесак.
