— Вы хотите мне что-то сказать, юноша?
Плечи оруженосца приопустились, и он сипловато вытеснил:
— С вашего позволения, сэр… прошу простить мою несдержанность. Я вас задел, дерзнув заговорить прежде вас, старшего по положению. Приношу в этом свои покорные извинения.
— Извинения принимаются. А теперь займи свое место в конце стола и более не перебивай своих рыцарей, а не то, как сказал сэр Томас, будешь выпорот.
— Слушаю, сэр Оливер, — ответил Ричард с не свойственной ему безропотностью, низко склонил голову и сместился на самый конец длинной скамьи.
Сэр Оливер возвратился вниманием к Томасу и хотел что-то сказать, но тут возвратился Дженкинс с тремя серебряными тарелками в одной руке и блюдом холодной говядины и ломтями хлеба в другой. Тарелки он расставил перед двумя рыцарями и эсквайром, после чего водрузил на стол блюдо и сноровистыми движениями нагрузил тарелки ломтями мяса и хлеба. Из стоящего у стены буфета он принес три кубка и кувшин разбавленного вина, после чего в ожидании дальнейших указаний удалился на кухню. Едва смолкли его шаги, сэр Оливер простер руку в сторону сэра Мартина.
— Интересно, как бы в данном положении повели себя вы.
— Я? — поглядел тот недоуменно. — В каком таком положении?
— Я чаю, вам известно то, что полагается знать о неправедном прошлом сэра Томаса?
Сэр Мартин покосился на Томаса, сидящего с непроницаемым лицом.
— Ну так, кое-что. Сказать по правде, из рыцарей я знавал многих, кто не чурался общества куртизанок. И ничего.
— Дочь неаполитанского вельможи — это вам не куртизанка, — холодным тоном заметил Стокли. — Любой достойный дворянин вам это подтвердит. Духовно-рыцарский орден смотрит на такие вещи иначе. Поразвлечься с какой-нибудь простолюдинкой — это еще куда ни шло, но чтобы рыцарь обесчестил женщину благородных кровей, это совершенно непростительно. Я бы сказал, немыслимо. Человек, совершивший подобное, сам по себе бесчестен и недостоин общества остальных членов нашего священного Ордена. Будь на месте такого человека я, то просто не перенес бы позорности своего поступка. Я бы в одночасье покинул Мальту и предал самого себя изгнанию на весь остаток моих жалких дней. Мой к вам вопрос, сэр Мартин: как бы на месте сэра Томаса поступили вы?
Рыцарь, потупившись, пожал плечами.
— Не мне об этом судить, — буркнул он.
— И тем не менее, — наседал сэр Оливер. — Я спрашиваю именно вас.
— Я… я…
— Пытать сэра Мартина нет необходимости, — вклинился Томас. — Как рыцарь, чья нравственность в этом вопросе не затронута, он не обязан отвечать ни вам, ни мне. И кончен разговор, — твердо заключил Баррет.
— Для меня он не кончен, — выдавил сэр Оливер. — Я не успокоюсь, пока вы не будете изобличены как негодяй, коим вы по-прежнему являетесь, и наказаны соответствующим образом или же принуждены покинуть этот остров.
— В таком случае вы обречены зачахнуть от истощения, поскольку я никуда не уеду. Во всяком случае, пока для Ордена не минет час величайшей опасности или мне не велит это сделать Великий магистр.
— А ведь он может это сделать, если я смогу убедить его зрить в корень.
— На этот счет не волнуйтесь. Зрение ла Валетта вполне ясно. Если вопрос и есть, то он в том, различает ли Великий магистр в вас того, кто вы есть на самом деле: изменник по отношению к друзьям?
Сэр Оливер приоткрыл, а затем захлопнул рот и гневно поджал челюсть. Истуканом откинувшись на спинку стула, он оттолкнул от себя тарелку.
— Что ж, ладно. Значит, вы все-таки решили остаться. Хотя я всем своим сердцем желал бы обратного. Я буду неусыпно смотреть за вами, сэр Томас, и молиться, чтобы вы впали в немилость у Великого магистра. Неважно чем.
— Вообще-то если молиться, то лучше о спасении от врага.
— Будет Божья воля, и мы как-нибудь да спасемся.
— Тогда какой смысл от молитв? — переспросил Томас. — И если я чем-нибудь огорчу ла Валетта, то нас рассудит Бог, а не вы.
С минуту оба безмолвно поедали друг друга взглядами. Сэр Мартин все это время тихо жевал, недвижно глядя перед собой на столешницу. Ричард сидел, подавшись вперед, уйдя подбородком в сведенные ладони. Он напряженно вслушивался, но не осмеливался поднять глаз из опасения поймать взгляд хотя бы одного из рыцарей.
— Когда-нибудь, — произнес сэр Оливер, — вы наконец пожнете то, что посеяли. — Он глубоко и прерывисто вздохнул. — Ладно. Убедить вас уехать мне не удалось. В таком случае перехожу к цели этого моего визита в обитель. Насколько я понимаю, дон Гарсия предложил Великому магистру нечто связанное с устроением обороны Мальты.
— Верно. — Томас, помедлив, кивнул на Ричарда. — Мы там были.
— В таком случае вы, должно быть, помните о рекомендации Великому магистру создать военный совет, насчитывающий буквально горстку людей. Так сказать, избранных. И судя по всему, в этот высший орган он прочит и вас, — закончил Оливер с плохо скрытым презрением.
— Меня? — поднял брови Томас.
Ай да пассаж. Он и вправду пять лет прослужил в Ордене, а затем еще несколько лет мотался наемником по военным кампаниям Европы. Немало повидал и осад, из них две в качестве осаждаемого. Однако в Ордене немало маститых рыцарей, которых данное предпочтение Великого магистра может уязвить. Так что этим назначением ла Валетт идет на определенный риск.
— Признаться, предложение несколько неожиданное.
— Еще бы. Я, разумеется, пытался отговорить магистра. Он сам об этом пока никому не распространялся: вдруг вы откажетесь. — Сэр Оливер, сверля Томаса взглядом, подался вперед. — Принимать предложение вам нет никакой необходимости. Более того, будет куда лучше, если вы его отклоните. Лучше для нас всех. Ваше назначение лишь посеет в Ордене разногласия. У вас сейчас есть шанс сделать хоть что-то для искупления, Томас. Вы ведь понимаете, что ничего хорошего эта затея не сулит.
— Все-таки не понимаю. Отчего ла Валетт хочет назначить именно меня?
— Помимо вашего существенного боевого опыта, есть две причины, которые он указал. По мнению Великого магистра, верхи Ордена состоят из амбициозных людей, которые могут использовать нынешнее отчаянное положение для насаждения собственных интересов, которые они ставят выше общего блага. Торжества политических соблазнов этих людей нельзя допустить. Их, в свою очередь, поддерживают группы сторонников внутри Ордена. У вас же подобной корысти нет. Вы человек извне и, следовательно, будете руководствоваться единственно стремлением одолеть турок. Вдобавок, поскольку служба у вас будет протекать рядом с рыцарями более скромного звания, вы сможете держать Великого магистра и остальной совет в курсе настроений и боевого духа нижних чинов. Этим магистр и объясняет свои доводы в вашу пользу.
— В этом есть смысл, — кивнул Томас. — Ну а какова вторая причина?
