Новая Тейя, Тейя-2, была всего 1500 километров в диаметре, зато очень плотной.
Она вошла в поле моего притяжения.
На скорости в 20 000 километров в час Тейя-2 прошла сквозь все слои моих облаков, воспламенилась, но дотла сгореть не успела, и ее обломки врезались в мою поверхность.
Удар был страшен.
Моя кожа пошла складками. Ученые потом назвали это «сдвигом тектонических платформ».
От удара наклон оси моего вращения увеличился еще больше — с 15 до 19 градусов.
Я осветилась вспышками гнева и молниями. Пошел дождь. Затем стало очень холодно. Потом очень жарко. И опять очень холодно.
Большинство существовавших в ту эпоху живых организмов вымерли. Этот катаклизм стал первым этапом естественного отбора.
После случившихся потрясений эволюция всех форм жизни пошла быстрее. Большинство видов, не приспособленных к новым климатическим условиям, исчезли. Одна специфическая группа ящеров стала усиленно размножаться, приобретая все новые формы.
Наступило царство динозавров.
Среди них были ходившие на двух лапах. Люди назвали их стенонихозаврами.
Эти выглядели самыми многообещающими. Они общались между собой, объединялись для борьбы с врагами и даже начали пользоваться камнями, зажимая их в передних лапах и разбивая твердые яйца. Они двигались по пути использования орудий труда.
Итак, вторым после жизни этапом моего тайного проекта стал разум.
А у стенонихозавров было все для того, чтобы перейти к третьей фазе.
На них возлагались все мои чаяния.
Я надеялась, что они станут моими защитниками, способными в следующий раз отбить атаку прилетавших из космоса булыжников.
Но мне не хватило времени.
Пока на моей поверхности процветали прекрасная флора и фауна, пока зарождалась цивилизация динозавров, откуда ни возьмись появился новый астероид и стал приближаться ко мне.
Это случилось 65 миллионов лет назад. Тейя-3: 100 километров в диаметре и скорость 50 000 километров в час.
Перед лицом этой угрозы я была совершенно беззащитна. Мои стенонихозавры даже еще не начали строить космический рубеж обороны — до этого им было еще далеко.
Столкновение с Тейей пришлось на ту область, которую сегодня называют Мексиканским заливом.
От ударной взрывной волны поднялось огромное цунами, в атмосферу была выброшена мельчайшая пыль, на много месяцев затмившая мое небо.
Это была моя третья большая беда.
Солнечные лучи больше не достигали моей поверхности. Для моих обитателей наступила вечная ночь.
Не в состоянии выжить без света и в холоде, многие растения вымерли. А за ними и травоядные, употреблявшие их в пищу, а затем и плотоядные хищники.
Это было массовое угасание большинства видов живых существ, процветания которых я добилась с таким большим трудом.
Все, созданное мной, было уничтожено.
В течение месяца исчезло 80 % покрывавших меня лесов.
Удар был такой силы, что ось моего вращения сместилась еще больше, с 19 до 23,5 градуса, что привело к изменению гравитации. Динозавры этого потрясения не вынесли. Они были слишком большими, тяжелыми и медлительными. Их не стало.
Я вновь взглянула на Луну и спросила себя: «Кто сможет меня спасти, если появится новый астероид?»
77
— Здесь, мадам. Это я.
Жерар Сальдмен отозвался, когда произнесли его имя, и предстал перед девятью членами жюри отделения «Эволюции человека».
— Проект «Источник долголетия». Доктор Сальдмен, вы вернулись из Майами. Не могли бы вы объяснить, каким образом ваш доклад о продлении человеческой жизни будет способствовать эволюции нашего вида?
Молодой человек рассказал, как с помощью стволовых клеток и производства клонов, служащих «хранилищем» донорских частей тела, можно добиться повторной инициализации больных органов. Смысл его идеи был таков: «Заменять по мере выхода из строя, заменять все, что отработало свой срок».
Кристина Мерсье внимательно его слушала. На этот раз член жюри, сидевшая слева, не спала и, казалось, проявляла к происходящему неподдельный интерес. Карлица справа делала в смартфоне какие-то пометки. После получасового изложения теории Кристина Мерсье спросила, нет ли к докладчику вопросов, и Жерар Сальдмен пустился в более подробные объяснения касательно своего проекта:
— На мой взгляд, благодаря проекту «Источник долголетия» среднюю продолжительность жизни в масштабах планеты можно будет увеличить с семидесяти до двухсот лет.
— И даже без старческих патологий? Без болезни Альцгеймера, недержания, бессонницы, тремора, ревматизма?
— Совершенно верно. Мне представляется, что эволюция человечества будет двигаться к мудрости и отстраненному взгляду на вещи, которые ему обеспечат двести лет земного существования. Представьте себе, насколько зрелым будет индивидуум, если он доживет до двухсот лет. В таком возрасте у него обязательно появится желание бороться за сохранение воздуха и воды, на фоне чего он автоматически станет защитником окружающей среды. Мне кажется, что мои предложения вызовут революцию не только в медицине, но также в политике и философии.
— Спасибо, месье Сальдмен, за этот блестящий рассказ о ваших методиках омоложения.
Молодой человек поклонился, вернулся на место и стал ждать.
— Следующий финалист: «Проект Амазонки», доктор Аврора Каммерер. Итак, доктор, если я все поняла правильно, вчера вечером вы вернулись из Турции. Не могли бы вы рассказать, насколько продвинулись в исследовании «возрастающей сопротивляемости к радиации посредством укрепления женского начала»?
— Открытие, которое я там сделала, заключается в том, что уровень эстрогенов у этих женщин, последних наследниц турецких амазонок, намного превышает средний. Эта особенность вписана в их генную структуру и наделяет их анормальным иммунитетом к радиации. На мой взгляд, воспроизводство этих мутаций за счет стимулирования секреции женских гормонов, как у мужчин, так и у женщин, позволит повысить сопротивляемость человечества к смертоносному радиоактивному излучению.
