Когда он вонзился в нее, Ро задохнулась от наслаждения, обезумела от бурлящего неистового желания.
— Делай что хочешь.
Он и делал. Видит бог, он делал, наполняя ее, насыщая ее.
Пожар, мелькнула у нее мысль, это все равно что броситься в самое пекло, только сейчас почему-то не страшно и сгореть.
— Карусель… — прошептала она, — … еще кружится. Не отпускай меня.
И на этот раз, перед тем как они провалились в сон, она сама притянула его к себе.
Другой пожар разбудил ее. Пожар-убийца. Пожар-охотник. Пожар-разрушитель. Он гнался за ней с рычанием и топотом. Она бежала через выжженный лес, но пожар не отставал, загоняя ее на кладбище, где мертвецы лежали непогребенными прямо на земле. Ждали ее.
Глаза Джима завращались в черных дырах обугленного черепа.
— Ты убила меня.
— Прости, прости.
— Все вернется, как бумеранг. Будет много огня. Ничто не закончено. Огонь не сможет выжечь все, но он постарается.
Горячее дыхание позади неотвратимо приближалось, и она вспыхнула факелом.
— Эй, эй! — Галл схватил ее за плечи, посадил, затряс. — Проснись!
Жадно втягивая воздух, Роуан отталкивала его, но он держал ее крепко. В темноте он плохо видел, однако чувствовал, слышал. Дрожь, холодный пот, свистящее дыхание.
— Тебе приснился кошмар, — заговорил он потише. — Это просто плохой сон. Все прошло.
— Я н-не м-могу д-дышать.
— Можешь. Только не спеши, а то начнется гипервентиляция. Помедленнее, Ро.
Он начал растирать ей плечи, шею, чувствуя под пальцами напряженные мышцы.
— Это паническая атака. Все только в твоих мозгах. Успокаивайся потихоньку.
Привыкнув к мраку, он уже видел ее глаза, огромные, как планеты, и ладонь, прижатую к груди.
— Вдох, выдох… Длинный, длинный… Теперь — медленный вдох. Вот так. Еще разок. Тебе уже легче. Все будет хорошо. Не останавливайся. Вдох, выдох… Я принесу воды.
Галл сбегал к холодильнику, принес бутылку.
— Только не залпом. Медленно. — После первого глотка он опустил бутылку. — Полегче.
— Хорошо. — Она сделала еще глоток, немного поцедила воду, размеренно задышала, уже лучше контролируя себя. И дрожь как будто уменьшилась. — Уф.
Галл обхватил ладонями ее лицо, прижался лбом к ее лбу. Судорога, которую он до сих пор сдерживал, пронзила его.
— Ты до чертиков напугала меня.
— Нас таких двое. Я не визжала? — Она оглянулась на дверь.
Беспокоится, не опозорилась ли перед товарищами, понял Галл.
— Нет. Ты будто пыталась проснуться и не могла.
— Я была на пожаре. Клянусь, я чувствовала, как горит кожа, тлеют волосы. Я чувствовала запах. Ужасный запах.
— Как часто у тебя бывают кошмары? — Теперь, когда кризис миновал, он прижимал ее к себе больше для собственного спокойствия.
— Ну, в детстве, бывало, приснится какое-нибудь чудовище, а так — никогда. Постоянные кошмары начались после гибели Джима. Все время повторяется тот прыжок, и как мы нашли его тело. Зимой эти ужасы отступили, а с началом сезона снова вернулись и теперь все хуже и хуже.
— Ты нашла еще одну жертву пожара, знакомую тебе. Это послужило толчком.
— Джим начал в снах разговаривать со мной — таинственными предупреждениями. Я знаю, что это мое подсознание вкладывает в него слова, но я не могу понять их смысл.
— Что он сказал сегодня?
— Ничто еще не закончено. Будет больше и хуже. Наверное, просто вылезают мои страхи.
— Почему ты боишься?
— О боже, Галл, а кто не боится?
— Нет, уточни.
— Ты спятил? Уточнять что угодно посреди ночи после панической атаки?
Его немного успокоило раздражение, прозвеневшее в ее голосе.
— Да.
— Я не знаю. Если бы я знала, я бы… Связь между Долли и Латтерли очевидна. Шансы на то, что оба они стали жертвами неизвестного убийцы-пироманьяка, практически равны нулю. Маньяк был бы причиной для серьезного беспокойства, но ведь это не так? Полиция явно собирается все повесить на Брейкмена. Только…
— Только ты никак не можешь поверить в его виновность. Как и я.
— Да, но его очень легко заподозрить. Он узнал, что Долли не просто лгунья, а еще и трахается со священником. Они ссорятся, он ее убивает — в состоянии аффекта, случайно, но убивает. Тут же приходит в ужас и так далее. Убийство его надломило. — Роуан вспомнила слезы Лео. — Он стреляет в нас, убивает Латтерли. Дело закрыто.
— Ты во все это не веришь, Ро. Следовательно…
— Следовательно…
— Вот именно. Следовательно, в твоих кошмарах Джим, который связан и с тобой, и с Долли, проговаривает твои мысли, во всяком случае, подсознательные.
— Спасибо, доктор Фрейд.
— Сеанс закончен. Ты должна проспать оставшиеся два часа.
— А мы все еще на полу. Секс на полу был просто классный, но для сна я предпочла бы постель.
— Будет тебе постель. — Галл поднялся, схватил ее за руку, рывком поставил на ноги и — под ее смех — подхватил на руки.
— Может быть, я и похудела немного с начала сезона, но далеко не пушинка.
— Ты права. — Галл бросил ее на постель. — В следующий раз ты понесешь меня. — Он вытянулся рядом с ней. — В твоем кошмаре есть один плюс. Он вышиб из меня возможное текильное похмелье.
— Во всем можно найти свои плюсы.
Галл прижал ее к своему боку и ласково гладил спину, пока она не заснула.
После утреннего инструктажа Роуан пробежалась, размялась в спортзале со свободными весами и силовой йогой в компании Галла. И признала — разумеется, не вслух, — что гораздо веселее тренироваться с парнем, который ни в чем ей не уступает.
Когда они вошли в столовую, там уже сидел Доби — сгорбившись над тарелкой с поджаренным ломтиком хлеба, рядом стоял стакан, и Ро опознала в нем знаменитый похмельный коктейль Марг.
— Ммм, какие толстые большие сосиски. — Роуан постучала по подогреваемой полке с едой. — Что может быть лучше жирной свинины на завтрак!
— Когда я смогу двигаться, не опасаясь, что треснет башка, я тебя поколочу, — простонал Доби.
— Похмелье, бедняжка? — ласково поинтересовалась Роуан. — А я чувствую себя прекрасно. — Нет, конечно, где-то в основании черепа притаилась ноющая боль, но это небольшая плата за удовольствие, и не к чему об этом докладывать.
— Поколочу тебя и всех твоих родственников. И твоих домашних любимцев.
Роуан только усмехнулась, садясь за стол с полной тарелкой.
