— Да. У меня есть фотографии, сделанные мистером ММ до того, как все было убрано и закрашено. Я представляю себе ущерб.
Роуан на мгновение потеряла дар речи. Она не знала, что ММ все сфотографировал, а ведь должна была знать… Вот поэтому он и начальник базы!
— И что же произошло, когда вы обнаружили мисс Брейкмен в своей комнате?
— Что? Ах, да… Я попыталась воздать ей по заслугам, но коллеги остановили меня, о чем, учитывая сложившуюся ситуацию, я безумно сожалею.
— Вы не заявили в полицию.
— Не заявила.
— Почему?
— Отчасти потому, что была вне себя от злости, а отчасти потому, что ее уволили и вышвырнули с базы. Мне показалось, этого достаточно.
— Тогда?
— Тогда. Я подумала, что она просто дура, что ненавидит только меня… и у нее ребенок. К тому же не прошло и часа, как нас вызвали на пожар, и она отодвинулась на второй план.
— Вы и ваш отряд боролись с пожаром двое суток.
— Это наша работа.
— Общество высоко ценит вашу работу. — Лейтенант отхлебнул кофе, просмотрел свои записи. — Как утверждает мисс Брейкмен, отец упомянутого вами ребенка — Джеймс Брейнер, пожарный-парашютист Мизулы, погибший в результате несчастного случая в августе прошлого года.
— Да.
— Мисс Брейкмен обвиняет в его гибели вас.
Сердце снова болезненно сжалось, и, наверное, эта боль никогда не пройдет, подумала Ро.
— Мы прыгали в связке. Долли винит весь отряд и меня в частности.
— Вы не могли бы уточнить, что значит «прыгали в связке»?
— Мы прыгаем парами. Один за другим по команде выпускающего. Тот, кто прыгает первым — в тот раз это была я, — следит за напарником. Если возникает проблема, ее необходимо, по возможности, устранить, уточнив направление, траекторию. Мы следим друг за другом в воздухе, при приземлении.
— И расследование показало, что Брейнер погиб в результате собственной ошибки.
Ро не сдержала эмоций:
— Ветер подхватил нас, и Джим не сумел вырулить, он дернул не ту петлю, и его понесло к огню, а не наоборот. Я ничего не могла сделать. Его парашют раскрылся, я уступила ему место, но он не вырвался из потока, проскочил зону приземления и влетел прямо в огонь.
— Тяжело терять напарника.
— Да, тяжело.
— Мисс Брейкмен тогда работала на базе поварихой.
— Да.
— До несчастного случая у вас с ней были проблемы?
— Она готовила. Я ела. Вот и все отношения.
— Как я понимаю, вы давно знаете друг друга. Вы вместе учились в школе?
— Наши компании не пересекались. Да, мы были знакомы. По какой-то причине она всегда мне завидовала. Я знаю многих. Я знаю Джейми и Барри, которые сейчас обследуют дежурку. Я и с ними училась. Но никто из них не заливал свиной кровью мою комнату.
Куинек пристально смотрел на Ро поверх темных очков.
— Когда погиб Брейнер, вы знали о ее беременности?
— Нет, и, насколько мне известно, никто не знал, кроме Джима. Во всяком случае, так она утверждала, когда вернулась на базу. Она уехала сразу после его гибели, я не знаю, куда, и знать не хочу. Как я слышала, она вернулась с ребенком, объявила, что обрела веру, и притащилась сюда с матерью, священником и фотографиями пухлощекого младенца. ММ ее нанял.
Ро сделала несколько глотков из банки, смочила пересохшее, словно обожженное горло.
— Я с ней разок поговорила, чтобы поставить все точки над «и». Она мне прямо сказала, что терпеть меня не может и хочет видеть меня в аду. И потом залила кровью мою комнату. ММ ее уволил. И вот новое происшествие.
Устав от неподвижности, Роуан заерзала на стуле, ей надоело отвечать на вопросы, на которые, как она подозревала, лейтенант уже знал ответы. Сосредоточься на важном, вспомнились слова Галла.
— Послушайте! Я понимаю, что вы все должны прояснить… Но я не понимаю, как вам помогут мои прежние отношения с Долли. Она вломилась в дежурку, испортила снаряжение. Очень важное снаряжение. Это гораздо больше, чем просто досадить нам. Если мы не вылетим по тревоге, могут погибнуть люди. Погибнут леса и все живое в них…
— Я вас понял. Мы поговорим с мисс Брейкмен. Пока единственная связь между ней и сегодняшним преступлением — разгром вашей комнаты, который точно учинила она.
— Она говорила, что желает всем нам смерти, что все мы будем гореть в аду. В соответствии с тем, что означено на стене. Наверное, она не смогла больше достать свиной крови и ограничилась баллончиком с краской.
— Без снаряжения вы не можете прыгать. Если вы не можете прыгать, вы вне опасности.
— Логично. Но Долли не дружит с логикой.
— Если ее виновность будет доказана, я с вами соглашусь. Спасибо за то, что уделили мне время, и за откровенность.
— Не за что. — Ро вскочила, бросилась к двери, но обернулась. — Лично я не вижу никаких «если». Все вокруг понимают важность нашей работы. Мы — часть структуры. Каждый человек на базе — звено огромной цепи, и то, что мы делаем, мы делаем потому, что хотим это делать. Каждый зависит от каждого. Долли — единственное лишнее звено.
— В прошлом месяце ваши пожарные избили трех парней у «Тащи веревку». Они могли затаить злобу.
— Вы действительно думаете, что те обормоты вернулись в Мизулу, проникли на базу, нашли дежурное помещение и устроили этот разгром?
Куинек снял очки и аккуратно положил их на стол.
— Это еще одно «если». Я должен рассматривать все возможные версии.
Разговор с полицейским не удовлетворил Роуан, а только усилил ее раздражение. И хотя есть ей совсем не хотелось, она пошла в столовую, собрала себе сандвич и пошла назад, жуя на ходу.
Все по-прежнему занимались своими делами. Никто не жаловался ни на лишнюю работу, ни на ее монотонность. Единственное, что изменилось, пока она общалась с Куинеком, — Дженис подключила к своему айподу динамики, и теперь рок, фолк и хип-хоп хоть немного заглушали бьющий по мозгам перестук швейных машинок.
Могло быть и хуже, подумала Ро. Могло быть гораздо хуже, так что самое разумное в данный момент — не терять время зря. Когда Галл втащил кучу парашютов, она поняла, что полицейские освободили дежурку. Ро подошла к столу, помогла ему расправить спутанный шелк, отмечая разрезы, разрывы.
— Как там?
— Пожалуй, не так плохо, как показалось на первый взгляд. Все перемешано, но испорчено гораздо меньше, чем мы думали. Или я думал. В основном нужно все рассортировать и перепаковать.
— Хоть какой-то просвет в тучах.
— И радуга. На улице расставляют столы. Прошел слух, Марг устраивает барбекю. Привезли целую машину ребрышек.
