— Слухи…
— Ложные слухи. Если желаете Долли добра, посоветуйте ей забыть о вранье. А теперь мне пора работать. Я и так уделила вам с Долли слишком много времени.
Высказавшись, Марг демонстративно отвернулась к плите.
— Извините, что помешал, — чопорно процедил Латтерли, забыв про улыбки. — Я буду молиться, чтобы гнев покинул ваше сердце.
— Мне нравится мой гнев в моем сердце, — огрызнулась Марг вслед преподобному. — Линн, овощи сами собой не приготовятся.
— Да, мэм.
Марг вздохнула, повернулась к помощнице.
— Прости, милая. На тебя я не злюсь.
— Я знаю. Хотела бы я быть такой же смелой и высказывать людям все, что думаю.
— Совсем ни к чему. Ты хороша такая, какая есть. Я просто терпеть не могу лицемерных святош. — Марг посмотрела на Галла. — Ничего не хочешь сказать?
— Разве что он лицемерный святоша с избытком зубов и безобразным галстуком. Единственное замечание — вы должны были назваться буддисткой или язычницей.
— Жаль, мне не пришло это в голову. — Марг улыбнулась. — Хочешь пирога?
После шоколадного торта места для пирога совсем не осталось, но, понимая чувства, вложенные в предложение, Галл не смог сказать «нет».
Входя в бар, Лукас нервничал, пытался убедить себя, что непременно успокоится, как только Элла заговорит о своем проекте… И тут он увидел ее… она сидела за столиком, читала книжку, и язык его прилип к гортани.
Ярко-зеленое, короткое летнее платье без рукавов. Струящиеся по плечам рыжие волосы.
Не надо ли было надеть галстук? Лукас редко надевал галстуки, но несколько штук в запасе имел.
Подняв глаза, Элла увидела его, улыбнулась. Ему ничего не оставалось, кроме как подойти к столику.
— Кажется, я опоздал. Прошу прощения.
— Вы не опоздали. — Элла закрыла книжку и убрала ее в сумку. — Это я пришла раньше, поскольку справилась с делами быстрее, чем рассчитывала. Я всегда ношу с собой книжку на тот случай, если выдастся немного свободного времени.
— Эту я читал. — Лукас сел. Господи, он разговаривает, мелькнула мысль. — Я думал, что при вашей профессии вы все время читаете что-то образовательное.
— Да, конечно, но не ношу с собой. А эта книжка мне пока нравится, правда, я всегда с удовольствием читаю Майкла Коннелли
[25]
.
— Я тоже люблю его детективы.
Подошла официантка.
— Добрый вечер. Что будете заказывать?
Элла повернулась, и ее аромат, нежный и пряный, дуновением проскользнул над столиком, затуманив Лукасу все мозги.
— Чего же мне хочется? — принялась рассуждать она вслух. — Думаю, «Бомбей» с тоником и ломтиком лайма.
— А вы, сэр? Сэр? — повторила официантка, не дождавшись реакции Лукаса.
— О, простите. Да, пиво. «Роллинг Рок».
— Сейчас принесу. Что-то еще? Может быть, закуску?
— Пожалуй, хрустящие картофельные шкурки. Они здесь очень вкусные. Лукас, я с вами поделюсь.
— Да. Конечно. Отлично.
— Я сейчас вернусь с вашими напитками.
— Спасибо, что нашли для меня время, — начала Элла. — Я всегда рада предлогу посидеть в симпатичном баре, выпить что-нибудь освежающее и поесть вредной еды.
— Здесь очень мило.
— Да, и мне нравится. Я очень быстро привыкла к Мизуле. Я полюбила этот город, природу, свою работу. Грех просить большего.
— Вы не отсюда. Не из Монтаны. — Он это знал. Как мог он не знать?
— Родилась в Вирджинии, училась в колледже в Пенсильвании, где и познакомилась с бывшим мужем.
— Далековато от Монтаны.
— Я приближалась постепенно. Когда детям было десять и двенадцать, мы переехали в Денвер. Муж, бывший муж, не смог отказаться от хорошей работы. Мы прожили в Денвере около двенадцати лет, а затем ему предложили новую работу, и мы переехали в штат Вашингтон. Сын перебрался сюда, женился, родились дети. А дочь обосновалась в Калифорнии. После развода мне захотелось новых впечатлений. Поскольку я люблю горы, то решила попробовать здесь, и не жалею. Новые впечатления, горы. Сын со своей семьей рядом, до дочери недалеко. Я могу летать к ней несколько раз в год.
— Вы много переезжали, много видели.
— Да, и счастлива, что покончила с этим. А вы отсюда?
— Верно. Родился и вырос в Мизуле. Я бывал на востоке несколько раз. Между сезонами нас нанимали на целевой пал или на дезинфекцию лесов.
— Вы уничтожали букашек?
Лукас ухмыльнулся.
— Букашек, которые живут в высоких деревьях. Мы — пожарные-парашютисты, то есть умеем карабкаться по деревьям, но большую часть жизни я провел к западу от Сент-Луиса.
Официантка принесла напитки, и Элла подняла стакан.
— За корни…
— Штат Вашингтон — красивое местечко. Я там прыгал на пожары несколько раз. И в Колорадо.
— Обширная география, — улыбнулась Элла. — Вы видели самые девственные места и самые разоренные. И Аляска. Я читала, что вы там тушили пожары.
— Да, и Аляска.
Элла подалась вперед.
— Там ведь очень красиво, правда? Я всегда хотела увидеть Аляску.
Глядя в ее глаза, он на какое-то время потерял нить разговора.
— А… да, конечно. Я видел Аляску только летом, и там действительно сказочная природа. Зеленые просторы на мили вокруг. И столько воды, что очень опасно прыгать. Лесов нет, как у нас, но везде есть свои плюсы и минусы.
— А что опаснее? Вода или деревья?
— Если в полном снаряжении упасть в воду, можно и не всплыть. Попадешь в лес, можешь просто повиснуть в ветвях, а можешь и шею сломать. Лучше всего не попадать ни в воду, ни в деревья.
— А с вами такое случалось?
— Да. Хлебнул и того, и другого. Хуже всего, когда знаешь, что тебя ждет, и пытаешься избежать опасности. Когда это удается, любой прыжок — хороший прыжок.
— Так я и знала. Я точно знала, что вы идеально подходите для моей задумки. — Элла откинулась на спинку стула.
— А…
— На базе проводят экскурсии, и можно все увидеть, задать вопросы, но у меня возникла мысль показать ученикам жизнь пожарных-парашютистов изнутри, из первоисточника, так сказать. Требования к пожарным-парашютистам, ваш личный опыт. Работа, жизнь, опасности, вознаграждение…
— Вы хотите, чтобы я разговаривал с детьми?
— Да. Я хочу, чтобы вы с ними разговаривали, чтобы вы их учили. — Лукас просто таращил глаза, и она поспешила добавить: — Видите ли, многие из наших учеников принадлежат к привилегированному классу. У их родителей достаточно денег, чтобы послать деток в такую дорогую частную школу, как наша. Все знают о Зули. База прямо здесь, под боком. Однако держу пари, лишь очень немногие — если вообще хоть кто-то, если не связан с базой, — понимают, что значит быть таким, как вы, делать то, что вы делаете.
