На обочине тротуара была разложена всякая всячина: кожаные
кепки и шляпы, пояса, пряжки, поясные кошельки, джинсовые жилетки, поношенные
рубашки US air force с именами летчиков на карманах (особый шик), брелоки,
цепочки, медальоны и прочая дребедень. Торговцы, парни и девицы, сидели или
стояли, разговаривали друг с другом или молчали, пили пиво или читали. Одеты и
декорированы они были весьма экзотично, весьма карнавально, но вполне по
нынешним временам пристойно и чисто и, собственно говоря, мало отличались от
нынешнего калифорнийского beautiful people. Правда, все они курили не вполне
обычные сигареты и не вполне обычный сладковатый дымок развевал океанский
сквознячок вдоль Телеграф-стрит, но, впрочем…
В то время, когда одни бунтовали, другие ныряли в иные
неземные и невоздушные океаны, делали trip, то есть отправлялись в
«путешествие» к вратам рая. Страшный наркотик LSD открывал истину, как утверждали
его приверженцы. В газетах то и дело появлялись сообщения о том, что очередной
хиппи, приняв эл-эс-ди, вообразил себя птицей и сыграл из окна на мостовую.
Хиппи шли дорогой контрабандистов, но в обратном
направлении, к маковым полям, через Марокко и Ближний Восток в Пакистан, Индию,
Бангладеш, Непал… Себя они считали истинными хиппи, groovy people, в отличие от
подделки, от стиляг, от «пластмассовых».
Несколько лет назад девушка из нашей лондонской компании
шестьдесят седьмого года писала мне:
«Ты знаешь, у нас образовалась family, семья, и это было
очень интересно, потому что все были очень интересными, все понимали музыку и
философию и, конечно, делали trip.
…Мы были на острове Сан-Лоренцо в доме Джэн Т., которую ты,
к сожалению, не знаешь. Мы лежали по вечерам на пляже и старались улететь
подальше от Солнечной системы.
Однажды наш гуру Билл Даблью сказал, что его позвал Шива, и
стал уходить в море. Мы смотрели, как он по закатной солнечной дорожке уходил
все глубже и глубже, по пояс, по грудь, по горло… Всем был интересен этот
торжественный момент исчезновения нашего гуру в объятиях Шивы. Многим уже
казалось, что и они слышат зовы богов. Мне тоже казалось, кажется.
Но Билл не исчез в объятиях Шивы, а стал возвращаться. Он
сказал, что когда вода дошла ему до ноздрей, он услышал властный приказ Шивы –
вернуться!
Конечно, наша family после этого случая стала распадаться,
ведь многие стали считать Билла Даблью шарлатаном. Я тогда с двумя мальчиками
уехала в Маракеш, а потом, уже в 1971 году на фестивале в Амстердаме, ребята
сказали, что Билла убили велосипедными цепями в Гонконге, в какой-то курильне.
Все-таки он был незаурядный человек…»
Кажется, автор этого письма сейчас уже покончила с
юношескими приключениями и благополучно причалила к берегу в пределах Солнечной
системы.
Сейчас в Калифорнии я увидел, что трагическое демоническое
увлечение наркотиками вроде бы пошло на спад. Конечно, остались больные люди, и
их немало, но мода на болезнь кончилась. Сильные яды не пользуются прежним
спросом, лишь сладкий дымок зеленой травки по-прежнему вьется по улицам
калифорнийских городов. Односложные словечки «грасс», «доп», «пот», «роч»
услышишь чуть ли не в любой студенческой компании. Бумагу для самокруток
продают во всех винных и табачных лавках. В печати дебатируется проблема
легализации марихуаны. Сторонники утверждают, что слабый этот новый наркотик не
дает привыкания и гораздо менее опасен, чем древний наш спутник алкоголь.
Я пробовал курить марихуану. Ну как, скажите, писателю
удержаться и не попробовать неиспытанное еще зелье? В американские дискуссии
вмешиваться не хочу и тем более не даю никаких рекомендаций. Опишу только
вкратце церемонию курения.
Однажды мы ехали с Милейшей Калифорнийкой на студенческую
вечеринку. Неожиданно Милейшая Калифорнийка попросила остановиться. Я заехал на
паркинг-лот, а она выпрыгнула из машины, вбежала в ближайшую лавочку liquor
shop и через пару минут вышла оттуда, смеясь.
– Что это вы смеетесь? – спросил я.
– Да просто потому, что там все смеются. Я спросила у
них бумагу, а они говорят: что там случилось на паркинг-лот? Всем понадобилась
бумага…
На вечеринке сначала ели стоя и пили вино, тоник и коку.
Потом вся эта стоячая масса, освободившись от тарелок, пришла в движение –
начались танцы. Новый танец bump, столкновение бедрами, для смеха припомним
автомобильный бампер. Потом, уже в разгаре ночи, уселись на пол в кружок, и по
кругу поплыла самокрутка. Каждый делает одну затяжку, задерживает дыхание и
передает соседу бычок. Затем бычок превращается в то, что у нас называется чинарик,
а в Калифорнии «роч». Выбросить «роч» нельзя – дурной тон. В него вставляется
кусочек спички, и он докуривается до самого конца, до деревяшки. В перерывах
между затяжками компания болтает, чешет языки на любые темы, пьет вино, курит
обычные сигареты, ест торт и тэ пэ… словом, никакого трагизма или надрыва не
обнаруживается.
Я уже сказал, что не вмешиваюсь в американскую полемику и
тем более не даю никаких рекомендаций, и не только по причине своей
внетерриториальности, но и по неопытности. Грешным делом, я не успел ничего
особенного почувствовать после курения марихуаны, если не считать какого-то
обостренного, но благодушного юмора да некоторой дезориентации во времени –
кажется, что ужи вся ночь прошла, а по часам всего пятнадцать минут.
Я хочу лишь сказать, что американское общество
приспосабливает даже и эту грозную страсть хиппи – наркотики. Демонический
вызов обществу и реальному миру оборачивается стилем, игрой. Не удивлюсь, если
через год над городами появятся рекламные плакаты сигарет с марихуаной,
разумеется снабженные предупреждением Генерального Хирурга.
А где же нынче хиппи? Нежто так быстро уже полопались эти
очередные «пузыри земли»?
Да нет же – еще пузырятся. Больше того, фигура хиппи уже
стала одной из традиционных фигур американского общества наряду с былинным
ковбоем и шерифом. Я видел колонии хиппи в лос-анджелесском районе Венес на
берегу океана. Они живут там в трущобных домах, сидят на балконах, поджариваясь
на солнце, или лежат на газонах и пляжах, стучат день-деньской в тамтамы,
слушают «лекции» бродячих философов-свами.
Одни хиппи ничего не делают, другие уходят в религиозные
поиски. Фанатики «Рами Кришна» – это тоже, конечно, разновидность хиппи. Есть
сейчас также и хиппи-трудяги. Одна family, например, держит ресторан.
Кстати говоря, это единственный ресторан в Лос-Анджелесе,
куда по вечерам стоит очередь. Называется он довольно забавно: «Great American
Food and Beverage Company», что впрямую переводится как «Великая американская
компания продовольствия и напитков», но если представить себе ресторан
подобного рода в Москве, то название это следует перевести иначе – ну,
что-нибудь вроде «Министерство пищевой промышленности РСФСР».