— Бей! — орал барон. — Никого не щадить! Игмор выше всех! Смерть им!
— Смерть! Смерть! — ревели игморские солдаты, расшвыривая пеших противников. — Смерть! Игмор!
Для обитателей замка «смерть» и «Игмор» нынче означали одно и то же…
В тесном замковом дворике скрыться было некуда — кавалеристы вмиг растоптали и расшвыряли застигнутых врасплох солдат Лоренета, а затем, спешившись, устремились вслед за Игмором в палас, где пировали сеньоры. Там не было никого, кто мог бы оказать сопротивление — господа перепились на радостях, что сумели наконец-то погубить ненавистного Удвина Эрлайла. Они орали тосты и девизы, провозглашали здравицы в честь хозяина — шумели так, что даже не расслышали звуков битвы во дворе замка.
Барон первым ворвался в зал. Под руку ему попался молоденький тщедушный служка с кувшином вина. Фэдмар схватил беднягу и швырнул через зал. Кувшин разбился, расплескивая алые брызги, парнишка с визгом пронесся в воздухе и рухнул на блюда с объедками перед Лоренетом. Хрустнули кости, крик оборвался. Пухлый низенький Лоренет — весь в отца, покойного Эдрика, — привстал, белый как полотно, разевая рот… Барон, подняв меч, шагнул в зал, следом бросились латники — вытаскивали пьяных рыцарей из-за стола, рубили, кололи, сдергивали с пальцев дорогие перстни, срывали цепи и медальоны. Игмор медленно пересек зал, нанося удары вправо и влево. Лоренет со страху потерял способность рассуждать и не мог сдвинуться с места — только смотрел на смерть, шагающую к нему с мечом… дрожащей рукой схватил со стола широкий нож…
Игмор легко отбил жалкое оружие врага и ухватил Лоренета за ворот. Крякнув, потянул через стол к себе. Коротышка завизжал и вцепился в служку, который так и остался лежать среди обглоданных костей и огрызков. Два тела рухнули под ноги барону, Фэдмар отбросил ногой мертвого виночерпия и надвинулся на Лоренета. Тот проворно перевернулся и сделал попытку уползти под стол на четвереньках. Удар стальной поножи отшвырнул толстяка на открытое пространство. Игмор занес клинок. Сталь столкнулась со сталью — Ридрих подставил под баронский меч лезвие секиры.
— Минуту, дядя. Лоренет, отвечай, почему здесь нет Сьердана? Где этот разбойник?
— Он… он… — Коротышка затравленно переводил взгляд с одного врага на другого. — Его здесь нет. Пощадите!
— Где Сьердан? — Ридрих склонился над хозяином замка и ткнул обухом топора в зубы. — Где? Он отправился в свой замок?
— Да… Он хитрый, он будто знал. — Лоренет сплюнул кровью из разбитого рта. — Сбежал в свое логово. Это он все и придумал, сам предложил открыть ворота Эрлайла. Пощадите меня!
Ридрих отступил на шаг. Барон внимательно следил за ним. Лоренет, обнадеженный тем, что еще жив, приподнялся, бормоча, что даст выкуп… Ридрих, коротко взмахнув секирой, всадил лезвие в череп врага. Тот, не издав ни звука, рухнул на труп виночерпия, когда Эрлайл разжал кулак и позволил рукояти выскользнуть из пальцев…
— Верно, родич, — одобрил Фэдмар. — Хороший удар. А я уж решил, что ты задумал пощадить нашего поросенка.
— Aut non tentaris, aut perfice,
[22]
— буркнул Ридрих. — Я отправляюсь к господину Сьердану.
Фэдмар вздохнул, шагнул к племяннику и положил ему тяжелую ладонь на плечо.
— Ридрих, сынок, послушай меня, оставайся. Сьердан — хитрый лис. Слышал, о чем толковал этот боров? Сьердан подстроил набег, он же все и рассчитал. Сейчас негодяй засел в замке и выкурить его оттуда будет непросто.
— Да.
— Ты согласен со мной?
— Нет.
— Нет?
— Нет. Сьердан умрет сегодня. Nunc.
[23]
Я верю борову, — Ридрих пнул мертвого Лоренета, — Сьердан это устроил, он же и расплатится вместе со всеми.
Молодой рыцарь дернул плечом, стряхивая дядину руку, и побрел вдоль столов. В зале среди мертвецов и луж крови хозяйничали солдаты Игмора. Грабили покойников, вырывали из мертвых рук серебряные кубки. Подхватывали с блюд и чеканных подносов не успевшую остыть снедь. Те воины, что побрезгливее, выбирали куски, не забрызганные кровью.
Отфрид со скучающим видом брел по залу. Ему показалось, что одно из распростертых на полу тел чуть шевельнулось. Баронет пнул мнимого покойника сапогом — тот вздрогнул.
— Ага… — Младший Игмор занес меч.
— Пощадите! Помилуйте, я не виноват!
— Значит, ты попадешь в рай, — флегматично резюмировал баронет, нанося удар.
Юный Эрлайл нагнулся, щелкнул пряжкой и содрал с мертвеца пояс с ножнами, подобрал меч. Проходя мимо стола, прихватил несколько кинжалов, которыми разделывали мясо господа, лежащие теперь мертвыми. Отфрид проводил кузена взглядом и налил вина в изящный бокал, украшенный чеканкой.
В дверях рыцарь остановился и оглядел залитый кровью зал.
— Ридрих! — окликнул его барон. — Если передумаешь, возвращайся в Игмор, я буду рад тебя принять. Если не появишься к завтрашнему… верней, уже к сегодняшнему вечеру, я закажу панихиду. Половину добычи собираюсь пожертвовать Мергенскому монастырю, пусть попы отпоют Удвина как полагается — так, чтобы ангелы слышали, какую душу заполучили. Не вернешься к вечеру — велю поминать в молитвах Удвина и Ридриха. Но лучше послушай меня, не езди к Сьердану. Рано или поздно он сдохнет от моей руки, обещаю.
Солдаты прекратили возню, все взгляды скрестились на юном рыцаре.
— От моей руки, сегодня. Прощай, дядя Фэдмар.
Ридрих, не оглядываясь и твердо ступая, вышел из зала. Барон пожал плечами и велел:
— Отфрид, пригляди, чтобы люди не разобрали все серебро Лоренетов. Астон, возьми парней, обойди замок, комнату за комнатой. Я не хочу, чтобы нынче кто-то уцелел в змеином гнезде… И не хочу оставить здесь ничего ценного. Потом все сожжем.
Ридрих выбрал на конюшне лучшего жеребца, принадлежавшего, наверное, хозяину замка, и принялся торопливо седлать. Послышались шаги, вошел Отфрид.
— Кузен, послушай, не езди, а? Мы тебе поможем, возьмем замок Сьердана приступом. Не езди, послушай отца…
Ридрих затянул ремни подпруги, привычно подогнал стремена и повел коня во двор. Баронету пришлось посторониться.
— Кузен, ты погибнешь, — пробормотал младший Игмор. — Это просто безумие! Не езди — и останешься жив.
Ридрих вставил ногу в стремя, задумчиво поглядел на родственника:
— Et propter vitam vivendi perdere causam?
[24]
Есть дела, которые надлежит исполнять… Если я не убью Сьердана сегодня, то завтра он может доказать дяде Фэдмару свою полезность. Ты его не знаешь, а я хорошо изучил. Этот толстяк, там, в зале, — он верно сказал. Сьердан хитер и все рассчитывает заранее. Поэтому я еду. Прощай.
