Я не знала любви и не знала тепла,
Безразличием льда наполняла сердца.
Наяву вижу то, что нельзя предсказать.
Лёд хрустальный в осколках назад не собрать.
Неприкаянным принцем из детской мечты
На дороге случайно мне встретился ты
Белым волком на лике серой Луны.
Геральт
А судьба над тобой посмеялась опять,
Подарила любовь, чтобы снова отнять,
Но не в силах никто эту цепь разорвать.
Бессмысленно пытаться жить как прежде,
Теряя понапрасну жизни дни.
Мгновение любви за годы без надежды,
Ведьмачье молчаливое: «Прости».
Йеннифэр
Растает в сердце лёд
У Снежной королевы,
Цветного сна полёт
Укажет свет неверный,
Разрушится стена
Моей души прекрасной,
И ветер из окна
Откроет двери в сказку мне.
Затих последний аккорд. Зрители зааплодировали. Лика и Гоша взялись за руки и поклонились. Аглая поднялась со стула, хлопая в ладоши, закричала:
– Браво!
А глаза мокрые. Ох, бедная девушка, наверное, мнит себя юной Цири
[7]
и жаждет подвигов. Тем временем актриса спустилась со сцены в зал. Она плавно шла, ловя на себе восхищённые взгляды. Тихо шуршало платье, несильно раскачивались длинные волосы.
– Вернулся, братик, – еле слышно сказала она, подойдя ко мне. – Почему не предупредил?
Крошечные, острые, бесцветные коготки прошлись по моей короткой шевелюре, скользнули по лицу.
Я взял её руку, поднялся. Нам очень хотелось обнять друг друга после разлуки. И хотя в зале было темно, освещена только сцена, мы не стали обниматься на виду у всех – просто стояли и смотрели друг на друга.
– Я не хотел сбивать тебя перед выступлением, – ответил я и поцеловал ей руку.
Лика улыбнулась и глянула в сторону.
– А, Аглая, ты тоже здесь? – сказала она.
Моя соседка поднялась, явно смущенная.
– Здравствуйте, Лика Александровна.
– Я очень рада тебя видеть. Проследи за моим братом, пожалуйста, чтобы никуда не сбежал и никого не убил, – ироничный взгляд в мою сторону, – а мне пора на сцену. Договорились?
– Будет сделано, Лика Александровна, – ответила Аглая, очень довольная.
– Пока, братец.
Лика высвободила руку и вернулась на сцену.
Я все еще смотрел ей вслед, когда Аглая спросила меня почему-то шёпотом:
– А вы правда можете просто так убить человека?
– Да, – ответил я тоже шёпотом, – особенно если этот кто-то будет задавать глупые вопросы.
Девушка плюхнулась на стул и, похоже, обиделась.
– Ну будет вам, – сказал я ей, присаживаясь рядом, – вам же поручили такое важное задание. Как вы его выполните, если будете всё время смотреть себе под ноги?
– Я не ребёнок, – раздельно и чётко произнесла Аглая и посмотрела на меня обиженно.
– А я знаю. Но помните, что только ребёнок обижается на безобидные шутки.
Аглая улыбнулась.
– Ну так что, может, заказать вам что-нибудь?
– Нет, – она так быстро закивала головой, что косички взметнулись в разные стороны, – сейчас же будет продолжение.
Раздался резкий голос скрипки – и представление продолжилось. Аглая снова погрузилась в происходящее, я для неё перестал существовать. Ладно, я плеснул в рюмку ещё абсента и задумался. Анджей Сапковский всё-таки прекрасный писатель, настоящий.
Вроде, вдумаешься, нелогичный бред и рефлексирующая философия, а всё равно его книги цепляют. Книги – интереснейшая вещь. В нашем Мире читают авторов только с Внешней Земли, своих писателей ещё не вырастили. Я тоже читал, кроме Сапковского, Кука, Толкиена, Мартина. И конечно, писатели когда-то Родины: Перумова, Золотникова, Мазина, Пехова, Прозорова, ну и других. Читать я любил с детства. Отец приносил книги из рейдов в Северные Развалины. Первая книга, которую я прочитал, называлась «Чёрный охотник».
– Читай, – сказал тогда отец, – может, ума наберёшься.
На обложке фамилия автора отсутствовала – её кто-то обгрыз, зато был изображен воин в чёрном одеянии на фоне дикого леса, точнее, джунглей, но тогда я еще не понимал, что такое джунгли, мне было лет семь. А книга была старая, выцветшая, с вырванными листами, с разваленным корешком. Я прочитал ее за одну ночь.
Как же я потом хотел стать этим Чёрным охотником! А спустя некоторое время я помог отцу в полной темноте найти магазин для «стечкина», тогда ещё принадлежащего ему.
Но нет, я, конечно, не Чёрный охотник, скорость реакции у меня ниже, я не такой сильный и быстрый, и зубы вместо выбитых не вырастают. Хотя насчёт последнего не знаю наверняка. Зубы мне ни разу не выбивали, и у зубного врача я сроду не был.
Гоша и Лика исполнили дуэтом ещё две арии из «Дороги без возврата», а потом Гоша спел песню группы «Агата Кристи» «Чёрная луна», если я не путаю название. На этом закончили – отведённое время кончилось. Звуковая аппаратура жрёт энергию будь здоров.
Артист поклонился, зрители зааплодировали. Аглая выскочила из-за стола и бросилась к сцене, а потом нырнула за кулисы, я почему-то не удивился, что её спокойно пропустили внутрь. А вот молодых парня и девушку, пытавшихся пробраться на сцену, шуганули из-за занавеса.
Почти все посетители разошлись, официанты убирали в зале, поднимали стулья на столы. Свет остался приглушенным. А я все ждал сестру.
Наконец, она вышла из-за кулис в лёгком синем пальто, в джинсах и кроссовках на высокой шнуровке. Волосы она заплела в длинную косу. На плече у нее висела прямоугольная сумка с изображением высокого, тощего, глазастого чудака в пиджаке, который рубил длинным мечом каких-то уродов. Сумка была старая, я сам принёс её Лике из Северных Развалин, знал, что она любит такие картинки. Да и сама рисует неплохо, и это, понятно, не единственный её талант.
– Почему так долго? – спросил я, подходя к ней.
– Обсуждали детали оперы, скоро будет Проход, а после него выступление. Как обычно. Сам, что ли, не знаешь?
– Знаю, и с кем обсуждали, не с Аглаей ли? – Я улыбнулся.
– Представь себе, – Лика перекинула сумку через плечо, – с ней. Она – волшебница, подающая большие надежды, мы обсуждали с ней разные магические прибамбасы для оперы.
– Я просто в шоке, эксплуатируем наивных дурочек, да? – сказал я и притянул Лику к себе.
– Дурак ты! – ответила Лика – и сразу, без перехода: – Трудно было?
– Да так, пустяки, – махнул я рукой.
