«Пять, десять, двадцать…» Краев перестал их считать, пригляделся к порванному в клочья туману… и внезапно, словно кто-то врубил свет, в его восприятие начала вторгаться привычная реальность. Для начала Олег услышал шум: лай, крики, ругань, людские голоса. Потом по телу снова прокатилась волна, она шла в обратном направлении и завершилась вспышкой боли в кончике пальца. Пропал айсберг, пропали цветные шары, и перед глазами возник хмурый Фраерман:
— Олег, хрен с ней пока, с картой. Там какой-то кипёж на кормобазе. Надо двигать туда.
Ну да, всё верно. Терминал, он, что называется, далеко и неправда, а кухня и кипёж на ней — под самым боком…
Варенцова. «Рыжий, рыжий, конопатый…»
— Никакая микроволновка не заменит живого огня. — Лорд, майор и наследник миллионов присел на корточки, открыл дверцу топки и, прищурясь, с видимым благоговением уставился на гудящее пламя. — Как славно! Она чугунная? У вас отличные дрова! — Он снизу вверх посмотрел на Варенцову и просительно улыбнулся. — Коллега, вы не позволите немного покочегарить?..
На плите грелась вода для мытья посуды, в баке уже шумело, но Варенцова по себе знала, что за удовольствие подкидывать в разошедшуюся печку поленья и смотреть, как жар обращает древесину в светящиеся, словно бы прозрачные, угли, как прогоревшее до сердцевины полено в конце концов утрачивает форму, разваливается, исчезает совсем.
— Конечно, коллега. Кочегарьте, — улыбнулась Варенцова.
Хотела добавить, чтобы не подбрасывал много, потому что вода и так закипает, но передумала. Отсюда всё равно уходить — не поволокут же они действительно с собой плиту и дрова?..
Сделав себе крепкого кофе, Оксана сдобрила его сгущёнкой и устроилась на перевёрнутом ящике под большой кряжистой сосной. Кофе по вкусу напоминал тот, который когда-то наливали в советских пышечных за двадцать две копейки. Во всяком случае, на душе от него воцарялось точно такое же благолепие. Оксана прикрыла глаза и попыталась мысленно перенестись в прошлое. Для полноты ощущений недоставало разве что запаха пышек. Впрочем, она всё равно предпочла бы им солёную рыбу…
«А может, плюнуть на зловещие прогнозы и разложить ушки по подушке?» Оксана облизала ложечку и зевнула. Кто бы что ни говорил о бодряще-возбуждающих свойствах, сладкий кофе с молоком издавна был её любимым напитком на сон грядущий. Она собралась было вновь поддаться зевоте, но тут же поперхнулась последним глотком кофе, услышав прямо над ухом голос Ерофеевны:
— Не время спать, девонька! Не время. Бди. Враги наши не дремлют…
Чуть не выронив кружку, Оксана завертела головой, потом даже встала и заглянула за дерево, за подсобку. Как и следовало ожидать, Ерофеевны нигде не было, зато с Варенцовой слетел всякий сон. Для начала она поискала взглядом кота. Рыжий напарник обыкновенно первым чуял опасность, может, и на сей раз предупредит?.. Тихон мирно спал на привычном месте, свесив лапу с толстой берёзовой ветки. Всё было тихо и спокойно в округе. Ни шороха, ни ветерка, ни птичьего крика. Лишь полная луна и ещё не успевший рассеяться аромат кофе.
Но вот вскинул голову, видно что-то услышав, лежавший неподалёку Шерхан. Потом поднялся, напряжённо вытянулся и начал смотреть на тропинку, исчезавшую в кустах. Его поза дышала бдительным вниманием, но никак не угрозой. Те, кто должен был появиться, были добрыми знакомыми, а то и друзьями. Скоро Оксана тоже услышала шаги, и из-за кустов показались четверо: Бьянка, Песцов, Мгиви и восточного типа бородач. Лунный свет продолжал шутить шутки, и на какой-то миг Оксане привиделся искрившийся дорогими камнями тюрбан, парчовый халат и драгоценная сабля. Она зажмурила глаза, тряхнула головой…
И снова услышала абсолютно явственный голос Ерофеевны:
— Ну вот, девонька, и началось.
И Оксана тотчас поняла — действительно началось. Весь мир вокруг уподобился замедленному немому кино. Рыжий джентльмен, сидевший за столом со своим соотечественником и Наливайко, при виде бородача поднялся, потянулся к своей трости и, повернув массивную резную рукоять, обнажил узкий клинок. Обнажил не спеша, точно шампанское откупоривал к первому удару курантов. Глаза его при этом не покидали лица незнакомца. В них читалось изумление и лютая злоба. Куда подевался обходительный и спокойный британский учёный? Оксана увидела воина, резкого и стремительного в движениях. Воина, который прямо сейчас либо сразит неприятеля, либо падёт сам.
«Рыжий, рыжий, конопатый убил дедушку лопатой…» — самым идиотским образом завертелось в голове у Оксаны. Да уж, только мокрухи на кухне ей и не хватало для полноты чувств. Одного из этих людей она не знала совершенно, со вторым едва успела познакомиться. И ни тот ни другой ничем не успел перед ней провиниться. Оксана кинулась наперехват, для доходчивости подхватив берёзовое полено…
Между тем восточный человек тоже испепелил рыжего взглядом и отнюдь не рванул подальше от сверкающего клинка, а, наоборот, двинулся прямо к столу. Замедленное кино продолжалось — перед Оксаной был ещё один воин. Такой же стремительный, такой же беспощадный. Он не шёл, не бежал, он как бы плыл навстречу врагу, и в его руке готово было материализоваться оружие…
Двигался он, пожалуй, быстрее рыжего, быстрее всех остальных, за единственным исключением — Песцова. Тот шаг в шаг следовал за бородатым, разминая на ходу кулаки. На лице его было написано: драку заказывали?
А рыжий тем временем вытащил клинок, оказавшийся старорежимной шпагой, и направил его… нет, не в сторону восточного принца, а в спину Наливайко, только-только начавшего поднимать глаза от бумаги. Острая, жутко поблёскивавшая сталь хищно приближалась к человеческому телу. Сейчас она коснётся клетчатой рубахи, легко рассечёт кожу и медленно-медленно вдвинется в плоть, и глаза Наливайко успеют отразить недоумение и обиду, а потом остановятся и начнут стекленеть…
Отчётливо понимая, что не успеет, Варенцова собралась было на всём ходу бросить полено, но побоялась. Когда захватывают заложников, спецназу, как правило, приходится выбирать: то ли в первую очередь вызволять пленников, то ли злодеев искоренять, чтобы другим было неповадно. Одно с другим гармонично сочетается только в кино. Рыжий стоял так, что велик был шанс залепить вместо него в Наливайко, и Оксана рассудила, что лучше получить шпагой в почку, чем поленом на такой скорости в лоб. С колотой раной ещё может быть шанс довезти человека до операционной, а вот с проломленным черепом…
— Стой, гад!!! — беззвучно закричала Оксана.
Бородач и Песцов вытянулись над землёй, точно так же бессильные отвести от профессора гибельную сталь…
И в это время откуда-то сверху упало гибкое тело, вильнул в воздухе, подправляя траекторию, пушистый хвост — и с берёзы прямо на темя британцу спикировал Тихон. Интересно, что кот двигался со своей привычной скоростью, значительно быстрее всех. Рыжее слилось с рыжим, когтистые лапы накрыли веснушчатое лицо… Рука с клинком дрогнула, рефлекторно устремляясь назад — спасать глаза.
Но в эту щёлку между мгновениями, лишь чуть отставая от Тишки — то есть опять же значительно опередив всех двуногих, — к О’Нилу метнулась непроглядно-чёрная тень и снесла его с ног, попутно захлопнув железную пасть на подвернувшемся локте. Несостоявшегося убийцу отшвырнуло прямо под ноги Оксане, и она наконец-то опустила своё полено, для начала приласкав ирода в пах.
