— Да, — виновато кивнула Тамара Павловна. — Не заводится, хоть ты тресни. А ведь совсем новенький, не поверите, вчера только купила…
И с чего она взяла, будто лицо кавказской национальности — это либо террорист, либо аферист, либо «апельсин» — фальшивый вор в законе? На худой конец, спекулянт с рынка? Меньше, наверное, надо в Первопрестольную ездить…
— Ай, нехорошо, — снова улыбнулся бородач, окончательно припарковал «Жигули» и занялся зловредным «УАЗом». — Ну что, машинка, зачем капризничаешь? Судьба это твоя — ехать. А от судьбы не уйдёшь. — Похлопал «Патриота» по крылу и негромко попросил Тамару Павловну: — Пожалуйста, попробуйте ещё разок.
— Пожалуйста…
Она забралась в кабину, и стартёр бесплодно застрекотал. Тем не менее Тамара Павловна почему-то успокоилась. Сейчас всё наладится. Всё будет хорошо.
— Не вылезайте, оставайтесь за рулем. — Бородач нырнул под капот, запустил руки в маслянистые недра, немного покопался и снова велел пускать. — Вай, искры нет! — обрадованно сообщил он Тамаре Павловне, и она улыбнулась в ответ. Добрый самаритянин принёс из «Жигулей» пробник и принялся решать техническую загадку, ласково, как напроказившему ребёнку, выговаривая «Патриоту»: — Да, брат, с искрой у тебя какие-то нелады… Так, напряжение есть… и здесь есть… Странно. Куда же ты искру, брат, подевал? Это что ещё за гадость? А, блокирующая цепь… Так, теперь всё понятно. — Он с силой рванул что-то рукой, словно выдирая сорняк, и неспешно разогнул спину. — Ну что, уважаемая, пускаем движок?
— Да? — недоверчиво («Что?.. Уже?.. Не может быть! Техпомощь, эвакуатор, ночёвка…») покосилась Тамара Павловна, повернула ключ и даже вздрогнула от неожиданности — двигатель послушно загрохотал.
Незнакомец прихлопнул капот, заполировал рукавом пятнышко, оставленное масляными руками, и подошёл к водительской дверце:
— Ну вот, уважаемая, летите. Машина — зверь!
У него были миндалевидные южные глаза, большие, карие, очень красивые. И вообще он отчётливо напоминал падишаха в изгнании. И смотрел, как положено благородному падишаху, мудро и с состраданием.
— Ох, спасибо. — Запасливая Тамара Павловна выхватила из коробки рулончик бумажных полотенец. — Вот, возьмите… А что там было-то? До Пещёрки доеду?
— Доедете. Блок сигнализации накрылся, всего-то делов, теперь будете машинку ключиком запирать. — Незнакомец тщательно вытирал пальцы, длинные, сильные, удивительно изящные. С такими пальцами не под грязным капотом возиться, а гладить красавца-коня, ласкать драгоценную рукоять сабли. — А накрывшись, заблокировал цепь зажигания. Один провод, и всё.
Вот тебе и хвалёный отечественный «Трезор». Неизвестно ещё, как бы он устоял против жуликов, позарившихся на «Патриот». Зато самого «Патриота» взял мёртвой хваткой за глотку. Во всю стригущую челюсть, клыками с бритвенной кромкой
[69]
. Ну да у нас на любую хитрую гайку найдётся болтик с резьбой…
— Ещё раз спасибо. — Тамара Павловна вновь почувствовала себя на пороге той пещёрской гостиницы. — Как мне вас отблагодарить?
И потянулась к сумочке, где лежал кошелёк.
— Да ладно вам. — Лицо бородача вновь озарило тёплое черноморское солнце. — Вы бы разве за деньги меня из канавы тянули? Езжайте себе с миром. Будет небу угодно, может, ещё свидимся…
Из песни слова не выкинешь! Тамару Павловну посетила кощунственная мысль дать ему свою визитную карточку, но она тут же поняла неошибающимся профессиональным чутьём: незнакомцу её услуги отнюдь не нужны и в ближайшие сорок лет навряд ли понадобятся. Ну просто не может мужчина так улыбаться, если дома его не ждёт прекрасная женщина. Прекрасная и любимая…
— Ну тогда огромное-преогромное спасибо. От всей души! — И Тамара Павловна сделала знак джентльменам, стоявшим в сторонке. — Поехали!
И «Патриот» бодро зашуршал гравием. Не «Бентли», не «Ягуар» — и не надо, главное, катился вперёд и больше останавливаться не собирался! Исчез в зеркале красно-белый комплекс заправки, уплыли за поворот припаркованные «Жигули»…
Тамара Павловна и англичане
Неожиданная встреча
Впереди с просёлка вырулил большой самосвал и потащился по дороге, точно на похороны, почти со скоростью пешехода. Тамара Павловна с ужасом задумалась о перспективе обгона, но тотчас спохватилась и даже обрадовалась — увидела сплошную осевую, пересекать которую себе позволяют только безбашенные лихачи. Ну и ещё депутаты, генералы, олигархи, федералы, ответственные работники госаппарата… и прочие обладатели «непроверяек». Вскоре на шоссе образовалась колонна, которую возглавлял труженик-самосвал. Его кузов был до краёв наполнен тяжко колыхавшейся массой. Вот так наша голь, которая на выдумки хитра, порою перевозит бетон. Его густо смешали с гравием и попросту вылили в ржавую трёхкубовую ёмкость. Такой вот современный вариант таскания воды решетом. Ещё спасибо водителю, изо всех сил державшему плавный ход, иначе на асфальт, на ехавшие сзади машины не время от времени плескало бы, а натурально лилось. Зрелище этого, в общем-то невинного, российского разгильдяйства так поразило английских джентльменов, что они подавленно вжались в кресла. Правду говорили им близкие, напуганные перспективой этой поездки, — Тартария, Сибирия, those Russians…
Плохо они знали русских. Слева-спереди вдруг страшно заревели, заморгали дальним светом и принялись экстренно тормозить. Позади же слева рявкнули сиреной, завизжали шинами и, перепрыгнув сплошную, пристроились в хвост «Патриоту». Это какой-то идиот на микроавтобусе «Форд-транзит» затеял было обгон, не рассчитал дистанцию и чудом разминулся со встречным фургоном, выплывшим из-за самосвала.
Разъезжаясь, водитель фургона что-то яростно проорал, дал по ушам клаксоном, успел показать кулак.
«Истинно, истинно», — дружно закивали участники движения, а у кого были рации, без стеснения высказались вслух:
— Таких на осину надо без суда и следствия…
Водитель «Транзита» — насколько позволяли видеть затемнённые стёкла — с презрением отвернулся. Отвечать? Кому? Этому быдлу?
Одной Тамаре Павловне было не до участия в дорожных конфликтах. Она стала потихоньку тормозить, ибо впереди показался переезд через рельсы. С неказистой будкой, полосатым шлагбаумом и автоматическими заслонами. Проезд был закрыт. Со стороны Пещёрки медленно полз нескончаемый товарняк. По многолетней привычке Тамара Павловна принялась считать вагоны, хотя привычка была, конечно, бессмысленная. И уж в особенности, если считать не сначала.
Поезд кончился на сорок втором вагоне. Перестук колёс начал отдаляться, сигнальные звонки умолкли, и шлагбаум нехотя пошёл вверх. Колонна тронулась.
Через рельсы ездили все. А вот как надо это правильно делать, чтобы и в реальную беду не попасть, и гаишники не привязались, знают очень немногие. Вам следует непременно обождать, пока предыдущая машина не выберется с путей и не удалится от них на расстояние, позволяющее выбраться вам. И тогда только стартовать. Попробуйте это проделать на переезде, в котором хотя бы десяток железнодорожных колей, а сзади напирает нетерпеливая очередь. Да вас на том самом шлагбауме и повесят.
