Пока Клуз заканчивал свою речь, Скоби и Холлис стояли в дальнем конце комнаты. Они находились возле вершины пирамиды предприятий Дерека Лича в Докленде. Клуз обращался к собравшимся на семинар, посвященный рыночной стратегии "Кометы". Лич желал, чтобы информация с семинара была распространена по всей его империи средств массовой информации.
— Когда Дерек выкупил "Комету", она была безнадежна, — говорил Клуз. — Это был самый скучный таблоид в Британии. Скучнее, чем многие широко известные газеты…
Со стороны людей в костюмах послышались натянутые смешки.
Список клиентов Ариан включал несколько знакомых имен. Алистер Гарнетт, высокопоставленный государственный служащий, оказавший помощь Мораг Дафф с составлением законопроекта против фильмов ужасов, любил делать это "как обычно", но всегда "быстро заканчивал". Скоби с удивлением обнаружил, что самой Мораг не удавалось "собраться с духом" и что ей это "нужно позарез". Ни один из них не был подозреваемым, истинным Робом Хакуиллом. Это подтверждалось многочисленными алиби, добытыми в щекотливых интервью.
Среди большого количества анонимных клиентов, заслуживших унизительные оценки, единственным, кто мог оказаться подходящей кандидатурой, был Рональд Клуз. Ариан отметила, что он становился "груб, затем плаксив".
Инспектор Холлис попросил Скоби облегчить его работу. Скоби прекрасно понимал, как сложно будет написать об этом статью. В адрес "Кометы" не должно прозвучать ни одного обвинения. Но Рональд Клуз сам являлся "Кометой". Редактор был любимцем Дерека Лича.
— Дерек подумал и о "Красотках", — продолжал тем временем Клуз. — Дерек подумал обо всем. После того, как Дерек стал владельцем газеты, в семидесятых годах тираж увеличивался в среднем на десять процентов каждый год. В восьмидесятых — на двадцать три процента. В девяностые — на тридцать один.
Цифры звучали устрашающе знакомо.
В затененном углу виднелась высокая фигура, скрытая в полумраке. Скоби подумалось, что ею мог быть сам Дерек Лич, которого он еще ни разу не встречал лицом к лицу, но тот отвернулся, оставшись неузнанным. Необычным выглядело то, что, находясь в помещении, он был в черной шляпе с нависающими полями и длинном черном пальто.
Клуз стоял перед широким окном, закатом превращенным в зеркало. Отражение точно повторяло его движения. Отражение было очень похоже на Роба Хакуилла. Скоби понял, что его начальник и есть убийца.
Тихонько подошла Коттерилл и наклонилась близко к Холлису.
— Сэр, мы проверили его рабочий стол, — кивнула она в сторону Клуза. — Он хранил сувениры.
Холле скорчил гримасу.
Семинар завершили вежливые аплодисменты. Люди в костюмах ушли. Клуз посмотрел на Скоби и детективов. Человек-тень все еще оставался на месте, наблюдая.
— Рональд… — начал Скоби.
Клуз повернулся и взглянул на свое лицо в зеркале окна. Оно исказилось — обнаженные зубы, красные глаза.
— Хакуилл — это он, — сказал Холлис.
Клуз ударил головой в стекло. Оно треснуло по всей длине, засвистел вечерний ветер.
Холлис стал пробираться вперед между стульями. Скоби просто стоял и смотрел. Клуз выбросился в окно.
Официально истинный Роб Хакуилл оставался на свободе. Лич заключил сделку с Холлисом. После развода Клуз стал заполнять свой дом страницами с фотографиями Красоток. Должно быть, мысли о девушках полностью владели им долгие годы.
Лиззи появлялась теперь не часто. Она получила роль проститутки в фильме о Джеке Потрошителе, но съемки прекратились, когда распространители видеокассет, испугавшись ярлыка "фильм ужасов", забрали свои деньги. Тогда Лиззи согласилась на роль в картине с участием Красоток, принадлежащей "Комете", под названием "Влажные дыни". Этот фильм отличался от первого.
На каждом месте преступления, где побывал Скоби, он обнаруживал "Комету". В нее заворачивали рыбные палочки. Наклеивали заголовок на стену. Вырезали из картинки лицо или грудь. Оставляли специальную цветную вклейку о разводе в королевской семье. Полиция аккуратно избавлялась от улик, снова и снова оставляя кассету с одним фильмом из серии "Где погребены тела" вместо газеты.
Кассеты становились редкостью. Его собственный запас иссякал: магнитофон зажевал "кассету Адама Кисса", а "громкую кассету" пришлось отдать Холлису, чтобы тот положил ее под болтающиеся ноги подростка-самоубийцы. В основном он смотрел "кассету Тиффани".
Скоби чувствовал, что стал близок Робу Хакуиллу как брат.
На неделе, когда "Комета" в ответ на испуг Европейского Сообщества, вызванный губчатой энцефалопатией, опубликовала серию рецептов с использованием "лучшей британской говядины", Скоби получил посылку из Бродмура. Элизабет прислала ему одобренный "Кометой" пирог с говядиной, который испекла сама. В записке она спрашивала о том, как продвигается работа над книгой.
Он сел и озадаченно уставился на пирог.
Через месяц после того, как предложенный Мораг Дафф (заслужившей прозвание Тряпичная кукла) законопроект стал законом, по всем главным городам Великобритании начались массовые сожжения фильмов, книг, комиксов и журналов, содержащих ужасы. Издатели серии новых антологий ужасов в мягких обложках были осуждены по закону Дафф и провели по три недели за решеткой. Один писатель в очках, названный светочем движения "мизерабилистов", приковал себя к ограждению снаружи Парламента, и толпа закидала его мусором. Полиция организовала ряд утренних налетов на дома коллекционеров книг и фильмов ужасов, конвоируя жалких преступников на глазах у их соседей, пока из домов выгребали груды пресловутых улик.
За время освещения продолжающейся кампании против ужасов тираж "Кометы" возрос на сорок четыре процента. Поскольку зонк превратился в наркотик, который покупали безработные, а подражатели Роба Хакуилла совершали серийные убийства в Кардиффе и Манчестере, количество насильственных преступлений также увеличилось на сорок четыре процента.
Скоби стал избегать просьб об интервью. Он включал свой автоответчик и никогда не отвечал на звонки из средств массовой информации.
Каждую ночь он смотрел "кассету Тиффани". Возможно, это была последняя копия фильма "Где погребены тела-3" во всей Великобритании. Теперь он знал, что фильм ни в чем не виноват: Чудовище жило где-то ближе.
Однажды ночью фильм прервала реклама, которой раньше на этом месте не было.
Две Красотки "Кометы", одетые только в трусики бикини, прыгали вокруг человека, который сидел и читал газету. Заголовок гласил: "ХАКУИЛЛ ДОЛЖЕН УЙТИ". Из-за газеты выглянуло оскаленное лицо. Единственный красный глаз подмигнул Скоби. Роб Хакуилл сказал:
— Тебе нужно повеселиться, ведь правда?
Девушки прижались к чудовищу, он воткнул свои когтистые лапы в их мягкие животы, и острые пальцы вышли наружу через груди. Потек силикон.
— Что это такое: красное на черно-белом? — спросил Роб Хакуилл и ответил: — Газета.
