— Я работаю в Комитете вместе с бригадиром, — пояснил Майклсмит.
Он выдернул с корнем еще один розовый куст и печально отшвырнул растение в сторону.
— Мне должно быть стыдно за это, — сказал старик. — Жена любит цветы, выращивает их уже много лет. Но кто-то должен исполнить свой долг. Я сажаю картошку, капусту, ревень. Копаем до победного!
Последний розовый куст полетел в сторону.
— Хозяйка пошла вздремнуть пару часиков, скоро встанет.
Майклсмит встал на опустошенную клумбу.
— Бригадир уехал в город по делам. Думаю, мы пока угостим вас чаем. Прошу в дом. Сюда, мисс.
Майклсмит подошел к Ванессе и как истинный джентльмен протянул руку, чтобы ей было удобно идти по гравию. Фред и Джеперсон пошли следом.
— Я слышал, девушки тоже исполняют свой долг, — сказал Майклсмит Ванессе. — Пока все не стало заходить слишком далеко, хозяйка работала в Клубе. С возвращением, девочки. Веселая работенка. Мы должны всегда быть начеку, зрить в корень, что называется. Правда победит, моя дорогая. Обязательно. Ни на минуту не сомневайтесь.
Фред решил, что Майклсмит — большая шишка. За спиной у старикашки висел рюкзак цвета хаки. Фред тут же его узнал: отец хранил свой противогаз еще долго после окончания войны. У Майклсмита противогаз был в полном порядке, и при необходимости его можно было незамедлительно использовать.
Джеперсон немного отстал, чтобы осмотреться.
Домработница Майклсмита, миссис Макалитер, приехавшая в Англию из Шотландии, принесла серебряный чайный сервиз, и Майклсмит разлил по чашкам душистый „липтон“. Он сделал из чаепития целый ритуал: использовал ситечко, чтобы листочки, не дай бог, не попали в чашку, извинялся за то, что заварка слишком слабая, и непременно добавлял в чай сгущенное молоко.
Майклсмит рассказывал о половинке кирпича в цистерне, который сокращал уровень воды в случае, если она начинала выплескиваться; о линии в ванной на высоте десяти сантиметров. Он гордился своими простыми измерениями.
Фред решил, что эта привычка выработалась у старика во время войны, и потом он уже не смог с ней расстаться.
Заставленная старинными вещами гостиная выглядела очень уютно. Из двустворчатых окон открывался вид на заднюю часть сада. На фортепьяно стояла фотография в черной рамке с изображением молодого человека в форме моряка.
— Митч, мой брат, — пояснил Майклсмит, — его корабль затонул близ Ютландии. В последнем сражении.
Джеперсон прихлебывал чай и вдыхал атмосферу дома.
Каким-то чудесным образом Ричард сочетался с обстановкой даже в своих желтых ботинках. Фред решил, что такой эксцентричный индивидуум может чувствовать себя непринужденно в любом месте. С момента прибытия Джеперсон внимательно следил за происходящим. И дело было не только в чудаковатом старике.
Майклсмит с головой погрузился в разговоры с Ванессой, в чем не было ничего удивительного. Он показывал девушке альбом с фамильными фотографиями и подробно комментировал каждый снимок. Подборка с фотографиями „хозяйки“ не поддавалась исчислению: от длиннолицей девушки к элегантной даме средних лет и до мучительно хрупкой старушки.
Стеклянная дверь открылась, и в комнату вошел мужчина в военной форме. Майклсмит вытянулся по стойке „смирно“.
— Ричард! — воскликнул вновь пришедший. — Вот так сюрприз! Что привело тебя в эту глухомань?
— Привычные дела, Жиль.
Сэр Жиль Галан внезапно нахмурился.
— Здесь? Не могу поверить.
Джеперсон встал и обнялся с Галаном как истинный француз.
— Познакомься с красавицей Ванессой, — произнес Ричард. Сэр Жиль щелкнул каблуками, а Ванесса с притворной застенчивостью сделала реверанс. — А это Фред Регент, наш новичок.
— Рад познакомиться, — улыбнулся сэр Жиль, пожимая руку Фреда с такой силой, что кости последнего начали хрустеть, — нам нужны хорошие люди.
Вероятно, бригадный генерал сэр Жиль Галан был того же возраста, что и Майклсмит, но из-за своей манеры поведения выглядел намного моложе. Он оставался несгибаемым там, где Майклсмит становился покладистым. В седых волосах Жиля еще проглядывали смоляные пряди, в соколиных глазах блестели озорные огоньки. Жиль не носил знаков отличия, однако безукоризненно отглаженные штаны цвета хаки говорили о военном статусе своего владельца. Фред нашел его очень решительным человеком.
— Мы интересуемся вашим пирсом, Жиль, — начал Джеперсон. — Кажется, он кишмя кишит аппортами. И прочей нечистью.
— Пирс? — ошеломленно переспросил сэр Жиль. — Следовало взорвать его много лет назад. От этих кораблей одни несчастья.
— Дело не именно в пирсе, — поправился Джеперсон.
— Да, ты абсолютно прав, Ричард. Мне давно следовало самому наведаться в Клуб „Диоген“.
Фред вспомнил уверенность Джеперсона в том, что Жиль знает о происходящем.
— Я думал, что справлюсь один. Простите.
— Не извиняйся, Жиль.
— Хорошо.
— Мы тщательно проанализируем ситуацию. Ты расскажешь мне все подробности. Ванесса, будь добра, сходи с почтенным мистером полицейским на прогулку вдоль побережья. Нет необходимости напоминать, чтобы ты держалась подальше от пирса, но не забывай обращать внимание на любые странные явления.
Фред не на шутку забеспокоился, но по крайней мере он знал, что Ванесса в состоянии позаботиться о себе. А может, и о нем. Хотя это не слишком утешало констебля.
— Вечер безветренный, — заметил Джеперсон, — можете поплавать на лодке.
Фред с Ванессой шли вниз к морю, виляя по чистым тихим улочкам. Небо темнело с каждой минутой.
— Заметил? — спросила Ванесса. — Никто не включает свет.
Фред посмотрел на окна домов.
— Если бы даже и включили, мы не заметили бы. На всех окнах плотные черные шторы.
— Я знала, что в этих местах живут конформисты. Но то, что во всех виллах под названием „Морской пейзаж“ висят одинаковые шторы, выходит за рамки возможного. Куда, спрашивается, подевался тюль?
Они посмотрели на ряд крыш.
— Чего-то не хватает, — задумчиво произнесла Ванесса.
Фред понял.
— Телевизионных антенн. Нет ни одной.
— Верно подмечено, дружище.
— Время как будто остановилось. Я заметил это с самого начала.
Фред не хотел дальше думать о своих наблюдениях.
— У меня чувство, словно я угодил на последний акт пантомимы. Как ты попала в Клуб?
— Так же, как и ты. Повернула с прямой дороги чуть в сторону и поняла, что вещи вокруг совсем не такие, какими кажутся на первый взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
