«Мальборо» тонул, крейсер «Беллона» спасал его команду, эскадренные миноносцы резали волны в надежде заметить стеклянный глаз подводного убийцы, а люди на мостике «Куин Элизабет» молчали – что они могли сказать? И в этом гнетущем молчании отчётливо стал слышен гул крупнокалиберных орудий, доносившийся с кормовых курсовых углов – с юго-востока.
* * *
В дневном бою 7 ноября линейный корабль «Император Индии» получил семнадцать попаданий 305-мм снарядами, причинившими ему серьёзные повреждения. Тем не менее, он не имел подводных пробоин, мог действовать частью артиллерии и держать ход семнадцать узлов. Неприятности, мягко говоря, начались после того, как в «Императора» попала торпеда с германского эсминца. Её взрывом был погнут один из четырёх гребных валов и нарушена центровка другого, и если одна из турбин сразу была отключена, то дефект второй валовой линии заметили не сразу. Это повреждение сказалось только через три часа, когда Джеллико сделал второй поворот, вернувшись на прежний курс и разлучившись с линкорами Берни. Началось быстро возраставшее биение гребного вала, закончившееся разрушением опорного подшипника и повреждением дейдвуда. В итоге «Император», получивший дифферент на корму, не мог дать больше десяти узлов, стал плохо слушаться руля и отстал от «Мальборо». А к утру выяснилось, что он вообще остался один – в белёсой утренней дымке не было видно ни одного корабля: ни британского, ни германского. «Что не видать немцев, – невозмутимо произнёс командир линкора, кэптен Тотхилл, – это хорошо, а вот что нет наших – это плохо. Будем надеяться, что они дождутся нас в Скапа-Флоу и встретят с радушием».
Но надеждам капитана Тотхилла не суждено было сбыться: в начале одиннадцатого по корме были замечены серые силуэты больших кораблей, а к 10.20 стало ясно, что это не англичане, а дредноуты Хохзеефлотте, разворачивающиеся в боевой порядок. Расстояние до них быстро сокращалось, и в 10.25 первые германские тяжёлые снаряды вспенили воду у бортов искалеченного британского дредноута. При соотношении сил двадцать против одного у англичан не было ни малейших шансов на благополучный исход боя, и всё-таки они этот бой приняли. «Дать радио, – приказал кэптен Тотхилл, сохраняя спокойствие, – всем, кто его услышит: «Веду бой с немецкими линкорами. Бой будет коротким. Моё место…». А затем четырнадцатидюймовый снаряд с «Шарнхорста» ударил в носовую надстройку «Императора Индии», рубя осколками антенну, и британские моряки лишились возможности передать миру своё последнее «прости».
Исход боя был ясен с самого начала: «Император» умер, сражаясь…
– Сэр, радио с «Императора Индии»! – взволнованно доложил флагманский связист. – Правда, их место неясно: сообщение искажено.
– А что тут неясного, – негромко сказал Джеллико, – они там, – он повёл рукой в сторону кормы. – Где же им ещё быть…
А через десять минут из редеющего тумана вынырнули три германских крейсера – линейный «Мольтке» и лёгкие «Штутгарт» и «Штеттин». Ветер усиливался, украшая хребты волн белыми гребнями, видимость улучшалась, и как-то сразу горизонт вдруг оброс дымами немецких дредноутов: перед глазами адмирала Джеллико появился Флот Открытого моря во всём его убийственном великолепии. Концевые корабли германской колонны вели по кому-то частый огонь (по кому – это было ясно), а головные уже наводили свои орудия на «Куин Элизабет»: на флагманский корабль адмирала без флота.
– На германском флагмане поднят сигнал, – хрипло произнёс командир «Королевы». – «Сопротивление бессмысленно. Предлагаю вам сдаться».
– Они правы… – задумчиво проговорил Джеллико.
– Что?! Сэр, неужели вы хотите… сдаться?
– Они правы в том, что сопротивление бесполезно: сотни людей погибнут без смысла. И поэтому, – голос командующего Гранд Флитом отвердел, – приказываю. Корабль затопить – открыть кингстоны. Крейсеру «Бланш» – подойти к нам для снятия команды. Крейсеру «Беллона» – у них на борту спасённые моряки с «Мальборо» – полным ходом следовать в Скапа-Флоу. Миноносцам – атаковать неприятеля. Впрочем… – адмирал проводил взглядом маленькие кораблики, летевшие по волнам в отчаянную и безнадёжную атаку. – Кажется, они обошлись и без моих приказаний. И дайте радио в Адмиралтейство – пусть там узнают, что с нами случилось. Выполняйте!
«Беллона», поднимая носом раскидистый белый бурун, набирала ход, унося на своих палубах бесценный груз человеческих жизней; «Бланш», умело маневрируя, притёрлась к подбойному борту «Куин Элизабет», укрываясь её корпусом от немецких снарядов. «Экаста» и «Ардент» лавировали среди частокола снарядных всплесков – эсминцы отважно вызывали огонь на себя, спасая своего адмирала и команду его флагманского корабля. По ним било несколько десятков шестидюймовых германских орудий, и судьба обоих миноносцев была предрешена – никто не удивился, когда среди множества белопенных фонтанов появились огненно-чёрные, сопровождавшие прямые попадания.
Из-за сплошной стены всплесков вывалилось что-то дымящееся и бесформенное: в груде стального лома, быстро уходящей под воду, трудно было узнать стремительные формы красавца-эсминца, растерзанного снарядами. Второй миноносец наудачу – и безуспешно – выпустил по немецким кораблям две торпеды, а в следующую минуту пятнадцатидюймовый фугасный снаряд переломил его пополам…
Адмирал Джон Рашуорт Джеллико
– Они сделали всё, что смогли, – тихо произнёс Джеллико. – Господа офицеры, я вас больше не задерживаю. Поторопитесь, времени осталось немного.
– А как же вы, сэр?
– Я останусь здесь.
– Это невозможно, сэр, – решительно возразил начальник штаба кэптен Мэдден. – Вы ещё нужны Англии и флоту, и если понадобится, мы уведём вас силой.
– Силой? – командующий Гранд Флитом приподнял бровь и вдруг произнёс совсем другим тоном, показывая на линию германских дредноутов, мигавших частыми вспышками выстрелов: – Смотрите!
Офицеры недоуменно обернулись, а сэр Джон Рашуорт Джеллико глубоко вздохнул, быстрым движением достал револьвер, поднёс его к виску и нажал на спусковой крючок.
…Исклёванная снарядами «Куин Элизабет» – в дневном бою на её долю пришлось сорок четыре попадания – оседала, глотая воду надводными пробоинами, которые по мере погружения линкора становились подводными. Уцелевшие орудия «Королевы» молчали – её комендоры перебирались на «Бланш» вместе со всей остальной командой.
– Герр адмирал, неприятель поднял сигнал «Погибаю, но не сдаюсь». Команда «Куин Элизабет» покидает свой корабль.
– Прекратить огонь! – скомандовал Рейнхард фон Шеер. – Они тонут, точнее, топятся. Что ж, на их месте я поступил бы точно так же…
Первые волны плеснули на палубу флагмана Гранд Флита. «Бланш», переполненная людьми, отходила от борта гибнущего дредноута. «Если в нас попадёт хоть один немецкий снаряд, – с ужасом подумал её командир, – он завалит нам всю палубу рваным человеческим мясом».
Но немцы не стреляли. «Куин Элизабет» дальше морского дна уже не уйдёт, – сказал командующий Хохзеефлотте, – а этот – этот четырёхтрубный малыш пусть уходит. После того, как мы потопили столько английских дредноутов, лишний потопленный крейсер-скаут мало что значит. Мужество достойного противника надо уважать, а будет у англичан одним лёгким крейсером больше, одним меньше – невелика разница».
