— Эко ты хватил! — Еланцев снял с куста сразу двух сцепившихся между собой жуков и кинул в шуршащую хитином груду. — Неужели господ большевиков внезапно поразил мор? Ты представляешь, что будет, если они обнаружат проход в Новую Россию?
— Допустим, представляю, — юноша совсем позабыл о работе и сменил позу на более удобную. — Но вряд ли им удастся прорваться сквозь «дефиле». Я слышал, что все подходы заминированы и даже мышь не проскользнет сюда…
— А если их будет много? Если мины их не задержат, а защитников Врат они выбьют оттуда? После неудачного похода господина Коренных у нас почти не осталось старых казаков, а молодых тоже не так уж и много. Кто, как не регулярная армия, защитит наши семьи, детей, стариков?
— Ну, если возникнет такая необходимость…
— Ты возьмешь в руки оружие? — перебил собеседника Еланцев. — И много вы такие навоюете, не имея опыта? Ты в цель хотя бы попадешь? Сможешь ударить штыком, как надо? Бомбу метнуть, чтобы самого осколками не посекло?
— Но…
— Вот для этого и нужен опыт военной службы. Да и не так уж и страшно это — помаршировать с винтовкой восемнадцать месяцев. В двух шагах от дома. Никто вас за тысячу верст от дома не пошлет, как на прежней родине.
— Да, не страшно… А мне вот, например, противно, что мной, дворянином, будут помыкать вчерашние крестьяне.
— Придется привыкнуть.
— Хорошо тебе рассуждать, — с хрустом оторвал насекомое от стебля Петр. — Тебе это не грозит.
— Ну, положим, не грозит по закону, — пожал плечами Алексей. — Во-первых, образование и чин — я все-таки уже губернский секретарь,
[17]
во-вторых — семья…
— А в-третьих, — усмехнулся юноша. — Вы, Еланцев, ваше благородие. Еланцев, и этим все сказано.
— Что вы хотите этим сказать? — оскорбленно выпрямился архивариус. — Что мне посодействовал папа? Вы понимаете, сударь, что наносите мне тем самым оскорбление?
— Да ничего я не хочу сказать…
Петя пару минут сосредоточенно обирал кустики от вредителей, да и «губернский секретарь» не торопился нарушить молчание. Оба думали каждый о своем, но все равно выходило об одном и том же.
После позапрошлогоднего поражения атамана Коренных капризная Фортуна, казалось, отвернулась от крошечной Российской колонии в необъятном Новом Мире. Беда пришла оттуда, откуда ее не ждали.
Радуясь обильным урожаям, земледельцы, привыкшие к капризам природы там, за Вратами, как-то забыли про такие невзгоды, как засуха, недород или нашествие вредителей. Казалось, что здесь, на новом месте, всего этого не будет никогда, земля станет родить «сам сто», а нужда и голод больше никогда не заявятся незваными гостями к крестьянину-труженику. Но коварная природа могла не только давать, но и отнимать…
Проклятые жуки появились под осень «походного» года, осиротившего многие семьи Новой России. За скорбью по павшим и пропавшим без вести мало кто обратил внимание на тихое «нашествие». Да и пришельцы не особенно докучали поначалу. Их цель была пока скромной — закрепиться на новой для себя территории и дать потомство. Как оказалось впоследствии — весьма обильное…
Зато по весне шестиногие агрессоры развернулись вовсю. Поняв масштабы беды, крестьяне схватились за голову. И было с чего схватиться: прожорливые жуки начисто, почти не оставляя зелени, «выкашивали» все огородные посадки, не жалея ни капусты, ни картошки, ни репы с горохом. Не довольствуясь огородами, они обгрызали листву на плодовых деревьях, прореживали посевы конопли и льна, кишели на клеверных полях. Даже в ульях и то обнаруживали вездесущих вредителей, хотя тут на стороне новороссов выступали сами крылатые труженицы — не давали спуску пришельцам. Одним словом, аборигены словно задались целью уничтожить без следа все, что не было местным, что завезли в сей девственный доселе край люди.
То, что вредители являются именно аборигенами, а не завезены сюда с какими-либо припасами, выяснилось почти сразу: молодые питомцы «первого новоросского академика» Привалова в два счета доказали, что в Старом Мире данный вид насекомого неизвестен. А профессор Синельников авторитетно подтвердил, что сей вид и род относится к реликтовым, во внешнем мире вымершим в незапамятные времена. Нельзя сказать, что это открытие обрадовало селян, но, по крайней мере, грешить на новую для себя зерновую культуру кукурузу перестали. Ранее бродили слухи, что вместе с семенами «американки» и завезли прожорливую тварь из-за океана, потому что «царицу полей» вредители просто-таки обожали, не оставляя от пышных зарослей практически ничего. Кстати, кукуруза оказалась единственной из зерновых культур, что приглянулась «реликтам», — ни пшеницу, ни рожь, ни ячмень с овсом и просом они почему-то не трогали совсем, а гречихой брезговали, объедая вяло и неохотно, словно по обязанности.
Увы, подсказать, как именно бороться с напастью, ученые не смогли, а народные средства не помогали. Зола, которой раньше посыпали капустную рассаду от гусениц, приносила примерно столько же пользы, как если бы вместо нее использовали муку или сахарный песок. Медный купорос, которым, почесав в затылке, предложил воспользоваться каким-то ветром занесенный в Сибирь с предгорий Кавказа бывший «кулак», много ведавший о выращивании винограда, вредителей немного озадачил поначалу, но не остановил. Натравить на врага домашних гусей и кур, охотно клевавших всякую местную мелкую живность, тоже не удалось — насекомое было ядовито, а это птицы отлично понимали своим небольшим умишком. Раздавались голоса о применении против пришельцев серьезного «химического оружия» в виде крысиного яда и карболки, но по зрелом размышлении это было признано неприемлемым — возможно, вредителей таким образом удалось бы уничтожить, но как употреблять в пищу отравленные растения? Да и ученые Новой России стеной встали против столь варварских методов. Отчаявшись, крестьяне устроили крестный ход, возглавляемый отцом Иннокентием и другими священниками Новороссийской епархии, но результат был прежним: жуки и знать не хотели о Боге и его гневе.
Оставалось лишь одно. И теперь, второй год подряд, от зари до зари, сменяя друг друга, все население колонии не покладая рук обирало с растительности мерзких созданий, которым не было ни конца, ни краю…
К сожалению, жуки оказались лишь половиной свалившихся на новороссов напастей: этой весной грянула такая засуха, что под угрозой оказались и несъедобные для вредителей злаки — посевы жухли, зерно никак не желало наливаться и слово «недород» уже витало в воздухе… Правда, жара и сушь несколько умерили пыл шестиногих захватчиков, сделавшихся вялыми и сонными, но какая из напастей страшнее? Вот и пришлось временно остановить все работы, в том числе и добычу золота на прииске, а все силы бросить на борьбу с вредителями и сооружение оросительной системы, в которой раньше просто не было нужды.
Петр оторвался от работы и оглядел поле с копошащимся на нем десятком горожан — это было все, что могла сейчас выделить на защиту табака от прожорливых созданий Новая Россия. Сил не хватало даже на оборону более насущных культур.
