— А нечего больше рассказывать, — сказал устало задержанный. — Ракетницу я где-то обронил, патроны, что остались, в сумке лежат. — Говоря это, он одергивал на девочке платье. — Под землю эти пятна за нами не сунулись. А когда выбрались, мы сразу на вас и напоролись. Отпустите нас, мужики! Нам еще до Царицына добираться…
— А жена так и не разговаривает? — спросил десантник Костя. Автомат он уже опустил стволом вниз и расслабился. Чего себя пружиной держать, если опасности нет?
— Не оклемалась еще. — Стариков повернулся к жене, на измученном лице его появилось выражение нежности. Может, это вот выражение и решило все. В любом ином случае Кунжаков бы, конечно, не колебался. Но тут он сомневался, чтобы от рассказа Старикова что-нибудь особо прояснилось. Только сказал:
— Твоим медицинская помощь нужна. Да и сам ты… Рука-то болит?
— В Царицыне лечиться будем, — сказал задержанный. Не выпуская из рук дочери, он встал, сбросил с плеча ремень сумки. Подумав, сбросил и куртку. — Так мы пойдем?
И опять Кунжаков замялся.
— Пусть идут, — сказал сержант Николай. — Они уже всего дерьма полной ложкой хлебнули. Да и прав паренек, привезем мы их в лагерь, у нас самих неприятности начнутся. Хорошо как на месяц в карантин запрут, а если до скончания века?
— Давай, Коля, узнаем, что армия думает, — осторожно сказал Кунжаков. — Мы с тобой одно думаем, они другое.
— Пусть идут, — сказал десантник Леша. — Главное, чтобы баба и ребенок здоровы были. Слышь, Диман, только в городе сразу в больницу, понял?
— Спасибо, мужики, — сказал Стариков. Он поудобнее перехватил дочку, взял жену за руку, и они вышли за круг, высвеченный фарами автомобиля. Через некоторое время неподалеку вспыхнул фонарик, на мгновение высветил дорогу путникам и погас.
— Осторожный парень, — одобрительно сказал водитель. — Этот дойдет!
— У нас в ВДВ все такие, — без тени бахвальства сказал Костя.
— А с чего это ты взял, что он в ВДВ служил? — повернулся к нему Кунжаков.
— А по наколке, — сказал десантник. — Когда он куртку сбросил, я сразу ее увидел.
Кунжаков оглядел присутствующих.
— Так, мужики, — начальнически сказал он. — Обо всем молчок. Иначе нас туда загонят, куда Макар телят не гонял.
— Не гони, — с заметной усмешкой в голосе сказал Костя. — А то ты прямо как Наполеон.
Они постояли около машины, покурили и только тут обнаружили, что в воздухе полно комарья. И комарье это было прямо-таки безжалостным.
— Пошли в машину, — сказал сержант Николай. — Сейчас проедемся немного, их давлением выметет.
«Уазик» немилосердно затрясло на ухабах. Тусклый свет фар выхватывал из постепенно теряющей ночную густоту тьмы деревья и дорогу.
— Нет, мы правильно сделали, что ребят отпустили, — неожиданно сказал Алексей. — Только нутром чую, боком нам эта благотворительность вылезет!
15. ЦАРИЦЫНСКАЯ ОБЛАСТЬ, ОКРЕСТНОСТИ РАЙОННОГО ЦЕНТРА МИХАЙЛОВКА,
27 ИЮЛЯ 2006 ГОДА, 5.00-7.00
Генерал Сергеев зевал. По темным кругам, четко обозначившимся под глазами, видно было, что он систематически недосыпает. Впрочем, в этом он был не одинок. Вряд ли кто-нибудь в лагере спал более четырех часов в сутки.
Однако на сеансе, который проводил прилетевший ночным бортом гипнотизер, генерал решил присутствовать.
Грузно усевшись на опасно затрещавший раскладной стул, генерал Сергеев оглядел гипнотизера.
Гипнотизер был уже в возрасте. Невысокий и седой, он сразу понравился генералу, когда их знакомили. Не было в этом человеке угодливой суетливости и заискивания, присущего многим военным, да и просто людям, с которыми сталкивался генерал. От многих своих одногодок гипнотизер выгодно отличался спортивным сложением и подтянутостью. У него было характерное лицо, что так нравится художникам и скульпторам, высокий лоб и волчьи, тесно прижатые к голове уши.
— Юрий Горновой, — представился он и слегка наклонил голову, демонстрируя генералу правильный пробор седых волос.
— С удовольствием понаблюдаю за работой профессионала, — сказал Сергеев. — Верите, дожил до седых волос, а гипнотизера ни разу в жизни не встречал. Мне кажется, у вас должна быть занятная жизнь.
— Ax, генерал, — с легкой усмешкой сказал Горновой. — Это лишь кажется неспециалисту. Профессионалы видят в моей работе лишь скуку.
— Можно надеяться на результат? — Генерал Сергеев уселся на своем хлипком стуле поудобнее. — Мне всегда было интересно, откуда у человека появляется такой необычный дар.
Гипнотизер сел с закрытыми глазами, немного посидел без движения.
— Господи, — пробормотал он. — Знать бы, откуда эти способности берутся… А насчет результата, генерал, — в науке и отрицательный результат имеет свое значение. В больнице ничего интересного мы так и не добились… Ладно, я потом постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Можно заводить пациента.
— Заводите, — приказал Сергеев полковнику Ирницкому и повернулся к гипнотизеру: — Вам без разницы, мужчина это будет или женщина?
— Все равно, — равнодушно сказал Горновой. — На мои гипнотические возможности это не влияет.
В палатку ввели невысокого мужчину средних лет. Лицо у него было какое-то бугристое, неприятное. На пальцах синели вытатуированные перстеньки — тот еще был волк, не раз уже в тюрьме побывал.
Мужик сел на предложенный ему стул, исподлобья глядя на гипнотизера. Видно было, что в жизни человек другим людям не особо доверял.
Некоторое время гипнотизер беседовал со своим пациентом о различных житейских делах. Звали пациента Иваном Николаевичем Коршуновым, в Михайловке он работал транспортерщиком на местном элеваторе. Горновой продолжал задавать Коршунову разные незначительные вопросы, цепко и профессионально разглядывая его.
«Приноравливается», — сообразил Сергеев. Его офицеры с любопытством наблюдали за действиями гипнотизера. И то сказать, явление было редкостным. За всю свою жизнь мало кто сталкивается с настоящим гипнотизером. Не с шарлатанами, которые по телевизору выступают, а со специалистом, которому тебя усыпить и потом из тебя всю твою подноготную вытянуть — что в воду плюнуть.
— Спать, — неожиданно властным тоном сказал гипнотизер и взмахнул рукой.
Сидящий на стуле человек неожиданно обмяк всем телом и прикрыл глаза. Некоторые офицеры, стоящие у входа, начали оседать прямо на землю.
— Выведите этих слабонервных! — приказал генерал Сергеев. — Пока они доверенные им государственные тайны гражданскому лицу не разболтали!
Горновой склонился над усыпленным человеком, цепко впился в его лицо внимательными карими глазами. Роскошные седые усы его заметно шевелились.
— Вы меня слышите? — требовательно спросил он.
