— Аня? Вы, я вижу, уже осчастливили Председателя. А теперь сообщите мне какие-нибудь хорошие новости. Как вы оцениваете положение с точки зрения безопасности?
— Мы этим сейчас занимаемся, сэр. Мне кажется, местное население испугается того, что переселенцы захватят остров, поэтому необходимо начать устанавливать с ними дружеские отношения прямо сейчас.
— Значит, это точно наши люди.
— По-видимому, так. Это персонал морской базы КОГ и жители городка, возникшего около базы. Существует поселение бродяг, но, мне кажется, остров достаточно велик для существования нескольких отдельных зон — если потребуется.
— Это не частный курорт, лейтенант, а суверенная территория КОГ, а мы — правительство. Мы уважаем чувства местного населения, но наш долг — спасти остатки человечества.
— Ну, если представить дело таким образом, сэр…
— Что ж, отлично, Аня. Хорошая работа. Теперь придется отдать Майклсону остатки моего бренди.
— Сэр, у них здесь есть бар.
— Чертовски хорошая работа.
Настоящая тяжелая работа была еще впереди. Но Хоффман настолько поддался общему оптимизму, что Аня почувствовала: наступил поворотный момент и отныне их жизнь изменится навсегда. Маркус быстро шел к ней через учебный плац — как нарочно. Либо он угадал время, либо слушал этот разговор по открытому каналу.
Он поставил обутую в тяжелый ботинок ногу на порог «Ворона».
— Может, тебе сочинить туристическую брошюру?
— Значит, ты все слышал.
— Вряд ли они теперь потрудятся выбирать нам другое место жительства. — Затем он окликнул Соротки: — Лейтенант, я хочу до темноты взглянуть на поселение бродяг. Пора двигаться.
Дом казался возбужденным, даже радостным.
— Аня, у них тут и больница есть! — воскликнул он. — И кое-какие медикаменты. Может быть, доктор Хейман наконец-то будет довольна.
Если бы Аня хуже знала Дома, то подумала бы, что он возвращается к нормальной жизни. Однако боль потери не проходит за два месяца, и она восприняла его тон лишь как знак того, что он просто научился лучше себя контролировать или устал от постоянных мыслей о своем. Иногда он выглядел так, словно находился где-то далеко, но теперь он нашел житейские мелочи, на которых можно было сосредоточиться, — чистый воздух острова, генератор, который еще работал, — и они на некоторое время вернули его к жизни. Горю невозможно предаваться непрерывно. В конце концов, в каждом дне оказывается больше хороших минут, чем невыносимых, и тогда ты понимаешь, что завернул за угол и перед тобой открылась новая дорога.
«Ворон» поднялся над плацем и повернул к западному побережью.
— Я бы даже назвал это шквальным ветром, — произнес Соротки. Берег был сильно изрезан и представлял собой узкую полоску земли, за которой начинались холмы, полого спускавшиеся к центру острова. — Эти утесы хорошо защищают вас от бурь.
— Прекрасный природный барьер: ограждает от ветра и не только, — ответил Уилл. — Бродяги редко перебираются через холмы.
Берни сидела, положив руки на колени, и вертела что-то в пальцах. Аня, искоса взглянув на нее, поняла, что это несколько пушистых перьев, черных и белых, как у тех морских птиц, которые вили себе гнезда на базе. Первой мыслью Ани было, что Берни снова оседлала своего конька — оценивала местные пищевые ресурсы и раздобыла образец. Подняв взгляд, Аня увидела, что Берни слегка приподняла брови, словно в разочаровании.
— Нет, я никого не убивала, — произнесла она. — Я их просто подобрала. Я хотела сделать рыболовную наживку для Коула. Ты сказал, что хочешь заняться рыбалкой, Коул Трэйн.
Тот ухмыльнулся:
— Берни, детка, ты помнишь все мелочи?
— Если я убиваю живое существо, — заявила Берни, — значит, у меня на это есть веская причина. Это не хобби. Я делаю это только по необходимости.
Она собрала перья за стержни, вытащила небольшую жестянку и, найдя там рыболовный крючок, начала привязывать их к крючку тонкой леской.
Уилл настороженно взглянул на нее. Она подняла на него глаза.
— Я инструктор по выживанию в неблагоприятных условиях. Не только снайпер. — Она произнесла это так, словно эти слова могли успокоить Уилла. — Значит, бродяги доставляют вам кучу проблем?
— В город мы их не пускаем. Это территория КОГ: или ты подчиняешься правилам общества, или убирайся.
— Вы не сказали, чем именно они занимаются. Но я могу догадаться.
— Крадут и портят предметы, которые мы не можем заменить. — Уилл похлопал по своему дробовику. — А иногда убивают. Никто не придет, если вызвать полицию, поэтому мы и есть полиция.
Берни лишь кивнула ему в ответ, словно прекрасно его поняла, и продолжила заниматься наживкой. Никто больше не произнес ни слова в течение следующих пятнадцати минут, пока в наушниках у них не зазвучал голос Соротки:
— Следующая остановка «Вилла Бродяг». Очень живописно.
— Есть где приземлиться? — спросил Маркус.
— Можно сделать угрожающий круг.
— Я просто хочу взглянуть им в глаза и поздороваться.
Дом поднял палец:
— Я спец по бродягам. Я вас представлю.
Маркус пристально взглянул на Уилла:
— Вы бываете здесь?
— Только в случае крайней необходимости — это было один раз.
Все было ясно без слов. Маркус моргнул.
— Если не хотите спуститься вниз на канатах и напугать их как следует, чтобы они обгадились, предлагаю сесть на верхний край вон того стапеля, — сказал Соротки. — Если он может выдержать корабль, то наверняка не рухнет под тяжестью птички.
На опорах стоял обшитый досками моторный катер, явно знававший лучшие дни. Бетонный стапель был сооружен из нескольких секций и уже крошился. Маркус жестом велел остальным ждать, и Дом спрыгнул на землю.
Утром жители Пелруана высыпали на улицы, чтобы посмотреть, кто прилетел. Но здесь, несмотря на признаки жизни — белье на веревках, натянутых между грязными хижинами, тонкую струйку дыма над металлической трубой, — Аня не заметила ни души. «Интересно, — подумала она, — что за бродяги смогли добраться до этого затерянного в океане островка и выжить?» — и решила, что вряд ли это бывшие горожане, к которым она привыкла там, дома. Видимо, они предпочитали осторожность.
— Уилл, — заговорила Берни, — а что имел в виду Льюис, когда говорил, что любой подонок может нацепить броню?
— Пару лет назад здесь причалил катер. Один человек был в полном солдатском снаряжении, но он явно не был солдатом. Он говорил не так, двигался не так. И потом… он вел себя не так.
— Понятно, — сказала Берни, но в голосе ее не было уверенности. — А теперь я вот что скажу: на их месте я бы посадила снайпера вон в тот катер. Коул Трэйн, ты со мной?
