Наконец дневной свет начал меркнуть. Женщины ушли, низко кланяясь Ровене, потому что она сейчас была любимицей. Впрочем, каждая знала, что любимица очень скоро превращается в обыкновенную служанку.
Ровена осталась одна. Она стояла у окна, наблюдая, как вечер перетекает в ночь, и думала о Марке.
— Где ты? — прошептала она. — Уплыл и оставил меня здесь? Ах, Марк, Марк!
Глава десятая
За ней пришли в полночь. Дверь ее темницы с треском распахнулась, и на пороге появилась Анита с двумя другими женами.
— Султан не спит, — сказала Анита. — Он примет тебя сейчас.
Женщины схватили Ровену и начали насильно одевать ее в роскошный свадебный костюм. Потом они уложили ее волосы в замысловатую прическу. Ровена сидела безучастно, не в силах противиться им. Разве что-то теперь имеет значение?
Ровену повели по коридорам, убранство которых становилось все богаче, и девушка догадалась, что они приближаются к покоям султана. Потом ее втолкнули в комнату, затянутую темно-красным атласом.
Пол застилала тигровая шкура. На стенах висели мечи с темными пятнами, быть может, засохшей кровью врагов. Царила обстановка величественной свирепости.
В центре стояла массивная кровать, застланная тяжелым темно-красным, расшитым золотом атласом.
На ней возлежал султан, облаченный в полный набор сверкающих халатов и огромный, усыпанный драгоценностями тюрбан.
Когда Ровена остановилась посреди комнаты, он повернул голову и обвел ее ленивым взглядом.
Потом поднялся с кровати и принялся обходить девушку круг за кругом, а Ровена стояла, безучастная, раздавленная горем.
— Завтра мы поженимся, — сказал султан, — если ты угодишь мне сегодня ночью. Если нет, я отдам тебя стражникам.
Ровена упрямо подняла подбородок, показывая, что ему не запугать ее этими словами, хотя в душе сжалась от леденящего ужаса. Султан по-прежнему ходил вокруг нее.
— Ты слишком худая, — сказал он наконец.
— Тогда зачем было со мной возиться? — устало спросила Ровена.
Султан в мгновение ока очутился нос к носу с ней. Теперь девушка почувствовала, что его дыхание настолько зловонно, насколько она и ожидала.
— Затем, что ты бросила мне вызов, — зло сказал он, — когда явилась с английским герцогом и мне пришлось дать тебе стул, потому что ты отказалась занять положенное женщине подчиненное место.
— Это? — Удивление заставило Ровену сбросить с себя паутину апатии. — Но это же такая мелочь…
— Мне пришлось уступить. Мне пришлось уступить! Тогда-то я и решил, что ты станешь моей. С этой минуты ты будешь повиноваться мне. Ты будешь просить у меня позволения дышать. Что бы тебе ни понадобилось, ты будешь приходить ко мне и умолять об этом, и, если я соблаговолю, я пожалую тебе это. Ты будешь оплакивать день, когда опозорила меня перед моими людьми.
После короткой вспышки, выдернувшей ее из оцепенения, Ровена вновь погрузилась в скорбь. Ах, Марк, Марк!
— Ты меня слышала? — прошипел султан.
Девушка обратила на него мертвый взгляд.
— Ты меня слышала? — заверещал он.
И тогда она заговорила.
— Ты глупец, — сказала она.
— Что?!
— Ты глупец, недалекий человечишка, лишенный достоинства. Самое страшное, что ты мог со мной сделать, уже произошло, и я тебя не боюсь. Но бояться нужно тебе, потому что, если ты притронешься ко мне, я убью тебя.
— Ты? — усмехнулся султан. — И как же ты это сделаешь?
— Я прокляну тебя. Я нашлю на тебя заклятие, от которого не спасся еще ни один человек. Каждый твой вздох будет проклят.
Ровена не знала, откуда у нее берутся эти слова. Они лились помимо ее воли. Она сделалась сама не своя, превратилась в какое-то другое существо, которое так много страдало, что стало глухим к страданиям.
— Если коснешься меня, — сказала Ровена, — то умрешь через месяц, и никто не узнает, отчего ты умер.
Султан попробовал расхохотаться, но смех застрял у него в горле.
— Думаешь, я боюсь тебя? — дрожащим голосом спросил он.
— Да, ты боишься меня. И правильно делаешь.
Он попытался взять себя в руки.
— Я велю схватить тебя…
— Нет, — произнес тихий голос за спиной султана, — не велишь.
Посреди комнаты стоял Марк; его глаза сверкали ненавистью.
У Ровены вырвался крик радости. Это было невозможно, но это произошло.
Он пришел за ней!
Султан переводил взгляд с Ровены на Марка, слова замерли у него на губах. Он не мог пошевелиться, и было видно, что им овладевает смертельный ужас, как будто и в самом деле Ровена была ведьмой и заклинанием наколдовала себе спасителя.
Со скоростью молнии Марк сдернул одну из штор и порвал ее на полосы. Потом он вытряхнул султана из роскошного халата, связал его по рукам и ногам и швырнул на кровать.
— Каким чудом вы здесь оказались? — задыхаясь, спросила Ровена.
— Мне помогли. — Марк оглянулся и указал на человека, одетого в костюм дворцового слуги. — Султан убил его родных, и это его месть.
— Но вы обещали взять меня с собой, — взволнованно сказал тот.
— И сдержу слово.
Теперь Ровена заметила, что Марк переодет слугой и выглядит почти как его помощник. Герцог протянул девушке халат султана.
— Наденьте это, — сказал он. — Скорее.
— Но никто не подумает, что я…
— Подумают, если вы закроете лицо вот этим куском черного шелка, которым пользуется султан, когда выходит в город.
— Иногда он носит его даже во дворце, — сказал слуга. — Ему не нравится, что люди видят его презренное лицо.
Ровена быстро облачилась в халат, надела огромный тюрбан. С черным шелком на лице она могла издалека сойти за султана.
— Нам повезло, что султан такой крохотный, — заметил Марк. — А теперь давайте поскорее выбираться отсюда.
Ровена решительным шагом вышла из комнаты. Впереди нее шел слуга, который кричал, чтобы все падали ниц и прятали лица. Сзади, склонив голову, в молчании шагал другой слуга, Марк.
Двери открывались перед ними, но Ровена не спешила радоваться, пока они не пройдут самые последние.
Наконец они оказались у главных ворот, где ожидал паланкин
[7]
— роскошные носилки, на которых султан всегда являлся народу. Он походил на коробку с открытыми боковыми сторонами, которые были завешаны шелком.
