— Не двигайтесь.
Встрепенувшись, Ровена посмотрела вниз, чтобы разглядеть говорившего, и увидела Марка, стоявшего прямо под ней, на нижней ступеньке короткого пролета.
— Вы точно фигура на носу корабля, — сказал он, — гордая и отчужденная.
Он поднялся к Ровене.
— Но что вы делаете здесь одна? — спросил герцог.
— Смотрю на звезды, — ответила девушка, поднимая глаза к небу и медленно кружась.
Герцог наблюдал за ней с чуть заметной улыбкой. Он любовался грацией Ровены, изящной линией, бегущей от ее подбородка по шее до груди. В очаровании этого волшебного мгновения не последнюю роль играло то, что Ровена, казалось, совершенно не замечала собственной красоты.
— И что говорят вам звезды? — спросил Марк.
Девушка серебристо рассмеялась.
— Они напоминают мне, как много времени ваша тетя проводит в компании моего дедушки и как им обоим это нравится. А еще они задают мне всякие вопросы.
— Но дают ли они вам ответы?
— О нет. Звезды только спрашивают. Ответы нужно находить самому.
Внезапно Ровена пошатнулась и упала бы, если бы герцог не поддержал ее.
— Боже мой! — Девушка приложила руки ко лбу. — У меня кружится голова.
— Это вы закружились, — сказал Марк.
— Да, пожалуй.
Ровена постояла немного, ожидая, пока пройдет головокружение, и чувствуя на плечах уверенные и сильные руки Марка. У нее возникло странное ощущение, будто с ней не может случиться ничего плохого, пока Марк вот так ее держит. Было приятно и легко, и она с радостью простояла бы так целую вечность.
— Ровена?
Герцог легонько встряхнул ее.
— Да?
— С вами все в порядке?
— Да, — рассеянно ответила она. — Со мной все хорошо. Я думала… такие странные мысли.
— Расскажите мне, — ласково попросил Марк.
Ровена улыбнулась. Эта улыбка была направлена в себя и без ведома девушки получилась таинственной.
— Не могу, — сказала она. — Это были просто… очень странные мысли.
Герцог отпустил ее руки.
— Хорошо, я не буду настаивать… сейчас. Однажды, быть может, вам захочется поделиться со мной мыслями.
Ровена покачала головой.
— Я не посмею, — сказала она с оттенком скромного озорства. — Из страха наскучить вам.
— Вы смеетесь надо мной?
— На это я бы тоже не осмелилась.
Марк смотрел на девушку, склонив голову набок.
Ровена осознала, что, в кои-то веки, в невыгодной ситуации оказался он, а не она. Чудесное было чувство!
Танцующей походкой она отошла от герцога и вдруг заметила что-то на нижней палубе.
— В чем дело? — спросил Марк, заметив, как внезапно насторожилась девушка, и подошел к ней.
— Посмотрите вон туда. Ваша тетя и мой дедушка прогуливаются вдвоем. Мы выдумываем или это правда? — выдохнула Ровена. — В конце концов, любить позволено всем. Не только молодым.
— Верно. Но я думаю, что среди молодых тоже царит любовь.
— Да, удивительно, как все меняется, когда люди чувствуют себя внутренне свободными, — вздохнула девушка. — Мы всегда под пристальным надзором множества глаз, старшие осуждают нас, хотят знать, почему мы не делаем того или, наоборот, делаем это…
— Вы имеете в виду кого-то определенного? Своего отца, например?
— Что ж, возможно. Если бы он видел, что мы с вами вот так разговариваем, то скрестил бы пальцы, надеясь, что мы признаёмся друг другу в любви и что скоро вы попросите у него моей руки.
— Да, это точно, — пробормотал герцог.
— И так чудесно знать, что вместо этого мы можем просто поговорить, как друзья, и ничего больше. Не думать о чьих-то чаяниях, не думать даже о любви. Вам не кажется, что это огромное облегчение?
— Да, огромное, — с кривой усмешкой согласился герцог.
— Говорят, что между мужчиной и женщиной не бывает дружбы, — с чувством сказала Ровена, — но я думаю, что мы с вами доказываем обратное.
— Так вы думаете обо мне, Ровена? Как о друге?
— О да, как о дорогом друге, которому я могу доверять и на которого могу положиться. Вы не возражаете, не так ли?
— Нет, не возражаю, — произнес герцог, мрачно глядя на девушку. — Для меня честь быть вашим другом.
— А вы считаете меня своей подругой? Нет, нет, конечно, не считаете.
Ровена подняла руки и легонько помахала, как будто хотела прогнать нелепую мысль.
— Почему вы так говорите?
— Потому что благоразумные мужчины не нуждаются в дружбе глупеньких девушек.
— Вы никогда не забудете мне этих глупых слов?
— Я не уверена, что они глупые.
— А я уверен. Более чем. Я уже давно в этом уверен, а теперь вижу, что вы гораздо мудрее меня.
— Теперь вы смеетесь надо мной.
— Нет. Бывают ситуации, когда женщины проявляют необыкновенную мудрость, а мужчины барахтаются, совершая ошибку за ошибкой.
Ровена рассмеялась.
— Не могу представить, чтобы вы совершали ошибки, равно как не представляю себя мудрой. Но я взрослею, набираюсь опыта и, возможно, в глубоко и глубокой старости стану чуть-чуть мудрее, чем теперь.
— Вам нельзя стареть, — быстро сказал герцог. — Вы должны оставаться в точности такой же, как теперь. Вам нельзя меняться. Я запрещаю это.
В голосе Ровены снова зазвучала озорная нотка:
— Его сиятельство отдал распоряжения! Он властвует даже над этим?
— Если бы мог, то властвовал бы. Впрочем, у меня есть возможность отдать распоряжение. Здесь… — рука герцога остановилась на полпути к сердцу и метнулась ко лбу. — Здесь всегда будет храниться ваш живой портрет, здесь вы навсегда останетесь такой, как сейчас. Юной, невинной и в то же время мудрой, как само время.
Герцог заметил, что Ровена смотрит на него с легким недоумением, и поспешил добавить:
— Ваш друг всегда будет помнить вас лучшей. В конце концов, друзья для этого и нужны.
— Да, — счастливо проговорила девушка, — мне нужен как раз такой друг. Тот, кто всегда будет думать обо мне лучше.
Ровена слегка перефразировала слова Марка, но он не стал возражать.
Под ними гуляли по палубе другие пары, молодые мужчины и женщины, рука об руку под восходящей луной. Тень любви витала повсюду.
— Наше путешествие имеет огромный успех, — радостно сказала Ровена. — Уверена, к концу плавания мы услышим о нескольких помолвках.
