День тянулся медленно. Когда солнечный свет начал меркнуть и наступил вечер, Ровена приготовилась к появлению отца или, быть может, гневному посланию из Дувра с требованием, чтобы она немедленно возвращалась. Но никаких посланий не приходило.
Наконец к Ровене заглянул мистер Фарли.
— С тобой все хорошо, дорогая? — ласково поинтересовался он.
— Конечно, дедушка. Знаешь, на самом деле у меня ничего не болит. Я просто хочу сбежать от этого ужасного человека.
— Судя по слухам, герцог Венфилд сущее чудовище, — сказал мистер Фарли, широко раскрыв глаза. — О, моя милая девочка, можешь рассчитывать на мою поддержку и защиту.
— Спасибо, дедушка.
Ровена обняла его, но в голове мелькнула мысль, что нужно больше полагаться на себя, чем на своего доброго деда.
— Не знаю, как поведет себя папа, когда обнаружит, что я уехала, — задумчиво сказала девушка. — Он так разозлится. Наверное, бросится сюда?
— У меня идея, — сказал мистер Фарли. — Я сейчас поеду в гостиницу и поговорю с ним, расскажу, как плохо ты себя чувствуешь.
— Но тогда он разозлится на тебя.
Старик усмехнулся.
— Не переживай, не разозлится. В глубине души он побаивается меня.
Мистер Фарли сдержал слово, отправившись в Дувр и вернувшись через два часа, чтобы сказать, что полковника до сих пор нет в гостинице.
— Но волноваться нет причин. Перед тем как отплыть, он послал в гостиницу записку, что путешествие может затянуться до завтра или даже до послезавтра. Так что ты пока в безопасности. — Он поцеловал Ровену. — Спокойной ночи, милая.
С легким сердцем Ровена закуталась в одеяло и уснула.
Ее последняя мысль была о герцоге, который угодил на борт «Искателя приключений» и теперь будет вынужден провести два дня с ее отцом.
Представив это, девушка не могла не улыбнуться.
Ровена приятно провела следующий день. Утром они с дедом немного поиграли в теннис. А днем, когда мистер Фарли пошел подремать, девушка бродила по саду, размышляя, как прекрасна жизнь без светских обязанностей.
Однако ее радость была недолговременной. Вскоре появился напудренный лакей, очень странно смотревшийся среди зелени сада.
— Мисс Ровена, — сказал он, — ваш отец послал меня за вами.
— Он здесь?!
— Полковник прибыл несколько минут назад, мисс. — Лакей понизил голос и почтительным тоном добавил: — С ним герцог Венфилд.
Ровена сверкнула глазами. Как он смеет преследовать ее дома, если знает, какого она о нем мнения?
Хватит, решила она, выхаживать перед титулованными мужчинами, будто породистое животное на выставке. На этот раз она просто откажется.
— Это последняя капля, — с вызовом сказала она. — Я слишком занята, чтобы прийти.
— Желаете, чтобы я передал эти слова полковнику, мисс? — без всякого выражения поинтересовался лакей.
У Ровены поубавилось смелости.
— Может быть, вы просто скажете, что не смогли меня найти?
— Как пожелаете.
Лакей с достоинством удалился.
Когда он пропал из виду, Ровена побежала к ручью, который протекал по землям поместья. Куда угодно, лишь бы вырваться из сети, в которую затягивали ее.
У воды она увидела детей, играющих с мячиком. Их отцы, работники поместья, подстригали деревья неподалеку. Ровена помахала им рукой и присоединилась к детям, которые перебрасывали друг другу мячик, а маленькая собачка радостно лаяла и пыталась его поймать.
Приятным было такое невинное времяпрепровождение, когда можно забыть, что готовит будущее.
Гоняясь за мячиком и смеясь, Ровена почувствовала, что ее мысли постепенно приходят в порядок. Вызревал новый план, как вырваться из силков.
Герцог почти заявил, что она не может быть герцогиней, потому что не умеет вести себя в обществе.
Отлично! Она ему покажет. Вернувшись в дом, она будет вести себя с достоинством благородной леди, какой ее хочет видеть отец. Она ни на дюйм не отступит от пресных правил этикета. Так она притушит критику герцога и заставит его понять, что он поторопился отвергнуть ее.
Погруженная в размышления, Ровена пропустила мяч в свою сторону. Тот со свистом пролетел мимо и упал в воду. Дети подняли крик; один из мальчиков попытался кинуться в реку, но Ровена остановила его.
— Нет, — твердо сказала она, — там может быть глубоко. Думаю, я достану мяч с дерева.
Одно из деревьев на берегу росло низко, так что его толстые ветки спускались к реке, а листья и вовсе были погружены в воду. Мячик застрял в этих листьях и застыл в неподвижности. Но Ровена понимала, что нужно действовать быстро, иначе его снесет течением.
Сбросив туфли, девушка забралась на ветку и начала потихоньку продвигаться вперед. Ветка неприятно раскачивалась, но всегда можно было схватиться за мелкие сучки.
— Давай, давай, — подбадривали дети. Еще немного, еще чуть-чуть…
Ветка становилась тоньше и все больше прогибалась под Ровеной. Было трудно удерживать равновесие, но девушка не сдавалась.
И тут разразилась катастрофа.
Между деревьями показались отец и еще какой-то мужчина. Ровена прочла на лице полковника недовольство представшей перед ним картиной. Девушка видела это, но кроме того она с ужасающей ясностью увидела лицо его спутника.
Герцог Венфилд.
На миг их взгляды встретились: в ее глазах читался ужас, в его — холодное, ироничное веселье. Ровена попыталась выпрямиться и потеряла равновесие. В следующий миг она плюхнулась в воду.
Оказалось не так глубоко, как она думала. Ровена легко смогла встать на дно — вода доходила ей только до пояса. Но девушка с кошмарной ясностью осознавала, какой видит ее сейчас герцог: волосы прилипли к голове, а тонкая белая блузка, намокнув, стала прозрачной. «Боже правый, это же непристойно!» — с ужасом подумала Ровена и поспешно скрестила на груди руки.
Ей хотелось кричать от досады. Всего минуту назад она планировала поразить герцога изысканными манерами. И вот он стоит на берегу, насмешливо рассматривая ее.
А что она, мисс Торнхилл, богатая наследница, благородная леди?
Она выглядит как мокрая крыса!
— Папа! — пролепетала она.
Похоже, полковник утратил способность говорить и двигаться. На мгновение показалось, что он взорвется.
Герцог отреагировал первым. Он подошел к краю воды и протянул Ровене руку.
— Позвольте мне, — сказал он.
— Нет, спасибо, — быстро сказала Ровена, пятясь назад. — Мне ничего не грозит, и вообще… пожалуйста, уйдите.
Ровена понимала, что ведет себя как невоспитанная школьница, но смущение и стыд сковали ее, и она с трудом отдавала себе отчет в своих действиях.
