— Потому что я не могла бы прожить всю жизнь рядом с человеком, который никогда меня не полюбит. Который не позволит мне стать частью его жизни, который не доверяет мне и не ценит меня.
— Я понял, — так же ровно ответил Тор. — Если так, у тебя были все основания уехать.
Да? Ее взгляд метнулся к мужу, но по его лицу, как обычно, ничего нельзя было прочитать. Конечно, у нее были основания. Он, судя по всему, тоже пришел к выводу о напрасности их брака. Господи, как больно. Интересно, почему правда всегда причиняет боль? Неужели он не мог притвориться, сделать вид, что она ему не совсем безразлична? Кристина снова отвела глаза, не желая, чтобы он заметил в них слезы, и даже сумела выговорить еще несколько слов, хотя это стоило ей огромных усилий.
— Если ты на обратном пути завезешь меня на Айону, больше я тебя никогда не побеспокою.
— Боюсь, я не смогу это сделать.
Боль выжигала грудь раскаленным железом.
— Конечно, я понимаю. Возможно, ты сможешь выделить лодку, чтобы отвезти меня на Айону.
— Нет.
Прозвучавшая в голосе мужа категоричность заставила Кристину удивленно поднять глаза:
— Ты не поедешь на Айону, — сказал он.
Кристина ничего не понимала.
— Ты же поклялся, что позволишь мне поехать на Айону к сестре!
Тор пожал плечами.
— Я передумал.
— Ты не можешь! Ты же дал клятву!
Тор лишь ухмыльнулся, глядя на ее разъяренное личико. Его улыбка настолько не увязывалась с обстоятельствами, что Кристина растерялась. Как он может быть таким жестоким? Но потом она вгляделась в глаза мужа, и то, что в них увидела, заставило сердце остановиться.
Воспользовавшись ее смятением, Тор крепко обнял жену, прижал к себе и принялся целовать — мягко, нежно, настойчиво.
— Я сделаю все, чтобы ты осталась, — прошептал он.
Он больше не улыбался наоборот, на его лице явно проступила неуверенность.
Но Тор никогда не проявлял неуверенности.
— Я не понимаю.
На этот раз отстранился он. Он запустил пятерню в свои еще влажные волосы и основательно их взъерошил, хотя не стал от этого менее красивым.
— Я не умею говорить об этом.
Кристина молча ждала продолжения, не зная, что именно он имеет в виду. В устах Тормода Маклауда это могло быть чем угодно.
Он вздохнул и после небольшой паузы быстро заговорил, словно спешил поскорее высказать все наболевшее.
— Когда я понял, что могу тебя потерять, во мне что-то изменилось. Как будто все, что я знал, внезапно обернулось другой стороной.
Он с видимым трудом подбирал слова, но Кристине почему-то не было жалко мужа.
— После того как погибли мои родители и я стал вождем, я был убежден, что единственный способ исполнить свой долг перед кланом — отгородиться от всех чувств. Но, сделав это, я забыл, как жить. И вот появилась ты и привнесла в мою жизнь тепло. — Он с нежной улыбкой вгляделся в потрясённое лицо жены. — Я думал, что мне никто не нужен, но ошибся. Мне нужна ты, Тина. Без тебя моя жизнь пуста.
Он замолчал. Кристина пыталась осознать услышанное. Наконец она заговорила:
— Для человека, не привыкшего говорить о своих чувствах, у тебя неплохо получилось.
Тор с облегчением засмеялся.
— Того, что ты услышала, достаточно?
Она отрицательно покачала головой.
— Я знаю, что был глупцом. — Кристина не стала возражать. — И еще я наговорил тебе много такого, за что сам никогда себя не прощу. Мне нечего сказать в свое оправдание, кроме одного: всю жизнь я свято верил, что должен делать все один. Знаю, ты хотела помочь. И не одну тебя провел ловкий лазутчик. Поверь, я высоко ценю тебя и всегда ценил, хотя сам не знал, как высоко. Я никогда не думал, что женщина способна вести учетные книги, но Руайри сказал, что твои расчеты безупречны. А после того, что ты совершила сегодня… Только благодаря тебе Брюс сохранит жизнь, чтобы завтра вступить в борьбу. — Его глаза горели гордостью. В этом Кристина не могла ошибиться. — Прости меня, Тина. Вернись домой и дай мне еще один шанс.
Ее сердце было готово разорваться. Но как ей ни хотелось броситься в объятия мужа и согласиться на все, разум не позволял так просто сдаться.
— Как я могу быть уверена, что в следующий раз, если мне случится сделать что-то не так, ты не поступишь так же, как раньше?
Тор усмехнулся.
— А ты часто собираешься делать что-то не так?
Кристина упрямо поджала губы.
— Я ничего не делала и не буду делать намеренно, но все может быть. Пойми, я не хочу быть твоей женой только в спальне. Боюсь, ты можешь посчитать меня слишком требовательной.
— Насколько требовательной?
Судя по гримасе на физиономии Тора, он бы предпочел, чтобы ему вырвали пару зубов.
— Очень. Если я соглашусь вернуться, боюсь, наши отношения станут другими.
Он устало вздохнул.
— Ты не ищешь легких путей.
— Совершенно верно. Ты, например, мог бы иногда выказывать свою привязанность ко мне перед членами своего клана.
Теперь он недовольно поморщился:
— Ну, в этом уж точно нет никакой необходимости.
— Поверь, это совсем не сложно. Пусть это будет ласковый взгляд или мимолетный поцелуй. Уверена, ты справишься. И еще иногда я могу высказать свое мнение по деловым вопросам.
— Только если ты согласна со мной.
— Даже если не согласна.
Тор издал мучительный стон:
— Наедине ты можешь возражать мне сколько захочешь.
Кристина кивнула:
— Что ж, это звучит разумно.
— Это все? — с надеждой спросил Тор.
Она покачала головой, взглянула мужу в глаза, искренне надеясь, что выглядит не такой жалкой, какой себя чувствует.
— И еще я хочу потребовать твое сердце.
— Оно твое, — ни минуты не колеблясь, сказал Тор.
Кристина не шевельнулась. Он скорчил уморительную гримасу.
— Я должен это произнести?
Кристина решительно кивнула:
— Да. Чтобы поверить, я должна это услышать.
— Ты жестокая женщина.
— Вовсе не жестокая. Безжалостная, — ухмыльнулась Кристина. — У меня были хорошие учителя.
И он сделал то, о чем она и помыслить не могла. То, чего она не забудет, никогда в жизни. Ее муж, гордый вождь, король своего клана, величайший воин своего времени, взял ее руку и опустился перед ней на одно колено.
— Я люблю тебя, Тина. Возможно, я не тот рыцарь, о котором ты мечтала, но если ты вернешься, я буду доказывать тебе свою любовь каждый день до самого конца жизни.
