— Это пираты?
Воин нахмурился. А большие корабли уем временем подошли ближе, и юноша помрачнел еще сильнее.
— Хуже, — проговорил он. — Один из них, похоже, англичанин.
— Чего они хотят?
— Не знаю.
Внезапно Мердок выкрикнул:
— Укрытие!
Кристина моментально оказалась сидящей на дне бирлины, а над ее головой выросла крыша из щитов. Спустя секунду на них обрушился град стрел.
— Почему они на нас напали? — спросила она, но мужчины были слишком заняты, чтобы вести с ней беседу.
Одни управляли бирлиной, пытаясь уйти от погони, другие открыли ответный огонь.
— Сдавайтесь! — услышала он голос, донесшийся с одной из лодок.
Не было необходимости слышать грубый ответ Мердока, чтобы понять, как собираются поступить люди Тора. Они скорее умрут, чем сдадутся. Они жили, чтобы сражаться. И были готовы умереть. Но сдаться не могли. Это они впитали с материнским молоком.
Но Кристина не могла этого позволить. Хотя пока плохо себе представляла, что можно сделать.
— Нет! — воскликнула она, проталкиваясь сквозь щиты, чтобы увидеть капитана. — Делай, что он говорит, Мердок. По крайней мере выясни, чего они хотят.
Физиономия Мердока превратилась в сплошную маску гнева. Было ясно, что ему еще не приходилось получать приказы от женщины, и его первым побуждением было не обращать на нее внимания. Бежать отбоя — противоречило его натуре воина. Но он также знал, что обязан защищать свою госпожу. Она облегченно вздохнула, когда он отвернулся от нее и крикнул, обращаясь к людям, сидевшим в ближайшей лодке.
— Что вам нужно?
— Мы хотим узнать, что вы прячете, сыны Лауда, — последовал ответ.
«Они знают, кто мы», — подумала Кристина.
Должно быть, узнали герб на флаге.
— Отдайте нам половину, и можете идти с миром, — добавил другой голос.
«Боже правый, они считают, что мы везем сокровища! Это всего лишь английские пираты».
— У нас нет ничего, что могло бы представлять для вас интерес, — ответил Мердок. — На борту нет ни монет, ни товаров.
В ответ на бирлину опять посыпались стрелы. Очевидно, преследователи не поверили. Кристину снова бросили под укрытие щитов, и она больше не пыталась вмешиваться. Все равно это ни к чему не приведет. С пиратами договориться невозможно. Она много слышала о жестокостях англичан от отца. Так что удивляться нечему.
Она почувствовала, что лодка снова начала двигаться. Люди пытались поймать ветер, чтобы оторваться от преследователей.
Сидя под щитами, Кристина услышала стоны. Видимо, стрела одного из атакующих попала в цель.
Она зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик. Ей было так страшно, как никогда в жизни. Опустив голову на колени, она прилагала героические усилия, чтобы отвлечься от ужасных звуков, и едва не вывалилась за борт, когда лодка подверглась тарану. Крики стали громче, стрел — больше, по борту лодки застучали абордажные крюки. Потом началась рукопашная схватка. Она видела, что люди Тора окружили ее со всех сторон, и понимала, что они умрут, защищая свою госпожу.
Стражники ее мужа были лучшими воинами на островах, но врагов было в несколько раз больше.
Звуки, доносившиеся со всех сторон, были ужасными. Крики раненых, хруст сломанных костей, лязг металла. К горлу Кристины подступила тошнота. Вокруг нее падали люди. Люди, которых она знала. Это было уже слишком.
Больше всего на свете ей хотелось лишиться чувств, погрузиться в благословенное забытье. Но она не хотела опозорить людей, которые за нее умирали. И изо всех сил старалась сохранить присутствие духа.
Время текло мучительно медленно. Воины клана Маклаудов были истинными героями, но их было так мало. Она поймала отчаянный взгляд Мердока, который рухнул прямо на нее, и спряталась под его окровавленным телом.
Тишина, наступившая после окончания сражения, была даже страшнее, чем звуки боя. Все Маклауды были мертвы.
— Растащите их, — раздался властный голос. — Надо посмотреть, что они так старались защитить.
Последнее усилие Мердока защитить свою госпожу оказалось напрасным. Мгновением позже ее подняли и поставили на ноги.
— Девка, — сказал один из пиратов, сбросив ее капюшон. — И прехорошенькая.
Только теперь Кристина почувствовала густой тошнотворный запах. Она обвела глазами лежащие вокруг мертвые тела — все они были ей хорошо знакомы, — и ее вывернуло прямо на державшего ее человека.
Тот выругался и ударил ее по лицу тыльной стороной ладони.
— Глупая сука!
— Как тебя зовут?
Кристина вытерла рот и посмотрела на заговорившего с ней человека. Его глаза под шлемом казались угольно-черными.
Судя по хорошей кольчуге и богатому нагруднику, он был предводителем англичан.
Кристина вздернула подбородок и смело встретила его взгляд.
— Я Кристина, супруга вождя Маклауда. — Имя грозного вождя не произвело впечатления на высокомерного англичанина. Пренебрежение на его жестоком лице не помешало ей добавить: — По какому праву вы напали на этот корабль и убили людей?
Судя по его гримасе, вызывающий тон Кристины ему явно не понравился.
— По праву, данному нам Эдуардом, королем Англии и Шотландии, лордом Ирландии, принцем Уэльским и герцогом Аквитанским. Эти люди сопротивлялись, — солгал он.
Отвернувшись от нее, он обратился к своим людям:
— Если хотите, все можете получить свою долю добычи. Больше ничего здесь нет. Когда закончите, сожгите все.
Кристина едва справилась с очередной волной тошноты, сообразив, о чем идет речь. Они все по очереди изнасилуют ее, а потом убьют. Жена шотландского вождя ничего для них не значила. Глупцы. Помимо воли она почувствовала к ним жалость: Тор никого не оставит в живых, узнав, что здесь произошло.
К другому борту бирлины подошло второе судно. Судя по одежде и оружию, его команда была шотландской. Она осмотрела суровые грубые лица в надежде на сострадание, но не нашла его. Неожиданно вперед выступил человек. Взгляд Кристины стал острым. Его лицо казалось удивительно знакомым.
— Я думаю, женщина нам еще пригодится, капитан.
Англичанин обернулся и окинул неожиданного заступника таким же презрительным взглядом, как и пленницу.
— Ты кто такой?
— Артур Кемпбелл.
— Кемпбелл? Это не твой брат один из соратников Брюса?
Вот почему он показался ей знакомым. Кристина сразу вспомнила сэра Колина Кемпбелла из Финлаггана. Артур, хотя и был лет на десять моложе, внешне очень напоминал своего знаменитого брата.
— Да. А я и два других брата преданы лорду Баденоху.
