Окажись я в подобной ситуации, я понятия не имела бы, куда идти.
— Имела бы, девушка. Необходимо помнить, что солнце встает на востоке. Из этого следует все остальное. — Он плотнее прижался к ней и продолжил: — Но тебе незачем забивать голову, пытаясь ориентироваться по солнцу. Ты можешь положиться на меня, а я совершенно точно знаю, где мы находимся.
— Мы едем в Монкрифф, — кивнула она, с любопытством ожидая его ответа.
— Да.
Амелия помолчала.
— Ты передашь меня под опеку графа, когда мы туда приедем? Ты это задумал? Ты хочешь сразиться с Ричардом, а потом отпустить меня?
Боже, прошу тебя, пусть скажет «да»!
Он снова пощекотал губами ее ухо.
— Нет, девушка, этого я обещать тебе не могу. Я вообще ничего тебе не обещаю.
— Почему?
— Потому что я не знаю, будет ли твой возлюбленный в замке, когда мы подъедем к его воротам. Если его там не окажется, я буду удерживать тебя, пока мы его не найдем. Или он не найдет нас.
— Понятно. — Она пыталась держать себя и свои эмоции в руках. — Возможно, ему так понравится монкриффский виски, что он решит там задержаться.
— На твоем месте, девушка, я бы день и ночь за это молился.
Внезапно тело Дункана напряглось, а сердце Амелии испуганно забилось. Мимо их голов пролетело копье и вонзилось в кору ближайшего дерева.
— Что проис…
Но она не успела закончить свой вопрос, потому что конь взвился на дыбы и они оба упали на землю. Она приземлилась на Дункана с глухим звуком, и от этого удара ее дыхание сбилось. Он перекатил девушку на бок, и не успела она даже голову поднять, как он уже стоял над ней, широко расставив ноги и держа в одной руке секиру. В ту же секунду он резким движением выхватил из ножен клеймор.
Глава одиннадцатая
Сердце Амелии еще трепетало в груди, когда она заметила маленького золотоволосого мальчика в килте, который выполз из большого полого бревна. Она огляделась, чтобы убедиться, что мальчик один. Он стоял и в ужасе смотрел на них.
— Я принял вас за волка! — воскликнул ребенок, и Амелия увидела у него в руке нож.
Его щеки были измазаны грязью, волосы сбились и спутались.
Дункан сунул меч обратно в ножны и подошел к мальчику, продолжая крепко сжимать рукоять секиры.
— О каком волке ты говоришь, парень?
— О том, который охотится на стадо моего папы.
Дункан остановился в нескольких футах от мальчугана.
— Твой отец — погонщик?
— Да. Но я не видел его уже два дня.
Амелия поднялась на ноги, стряхивая с юбки пыль и кусочки мха. Неужели перед ней еще один десятилетний мальчик, оставленный отцом в шотландской глуши, с тем чтобы научить его выживать в горах в одиночку? Возможно, он дошел до такой степени отчаяния, что решил убить их, чтобы утолить свой голод.
Эти шотландцы… Она пыталась их понять, но иногда это было попросту невозможно.
Внезапно мальчик расплакался, и она бросилась вперед, чтобы утешить его, но Дункан поднял руку, заставив ее остановиться.
Он сунул секиру за пояс.
— Ну-ну, парень, — уверенно произнес он. — Твой бросок был очень точным и сильным. Ты почти попал.
Он опустился на одно колено.
Хрупкое тело ребенка сотрясали рыдания.
— Простите… Я не хотел.
— Никто не пострадал. А теперь скажи мне, что ты здесь делаешь. Ты говоришь, что разлучился с отцом?
Ребенок кивнул, и его подбородок задрожал. Было видно, что он пытается взять себя в руки.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Эллиотт Макдональд.
Дункан помолчал, давая Эллиотту возможность успокоиться. Он терпеливо ждал, пока мальчик вытрет слезы и перестанет плакать.
— Твой отец направляется на рынок? — спросил Дункан.
— Угу.
— Что ж, я знаю путь, которым пользуются погонщики. Это недалеко отсюда. Мы может отвезти тебя к нему.
Амелия осторожно подошла к мальчику, и на этот раз Дункан ее не остановил.
— Эллиотт, ты в порядке? — Она наклонилась вперед, опершись ладонями на колени. — Может, ты ранен или голоден?
Эллиотт неуверенно посмотрел на Дункана.
— Все в порядке, парень, — подбодрил его Мясник. — Хотя она и англичанка, но она друг.
— Она так смешно разговаривает.
— Это точно.
Амелия почувствовала, что обстановка окончательно разрядилась, и улыбнулась.
— Да, в этой части мира всем кажется, что я разговариваю странно, но можешь меня не бояться.
Мальчик разглядывал их обоих, испытующе переводя взгляд с Амелии на Дункана и обратно. Наконец он сунул нож в ботинок.
Мясник выпрямился.
— У меня в седельной сумке есть сахарное печенье.
Он кивнул в сторону своего коня. К счастью, животное, испуганное пролетевшим мимо его головы копьем, успокоилось и вернулось. Тернер стоял возле дерева, из коры которого по-прежнему торчало копье.
Амелия подобрала юбки и по толстому ковру из мха начала пробираться сквозь подлесок. Подхватив болтающиеся поводья, она привела коня к месту, где ожидали Дункан и Эллиотт. Они расположились на поваленном дереве, и Амелия подала им галеты, которые извлекла из кожаной сумки. Печенье испекла для них Бет.
— Угощайся, Эллиотт. — Она протянула мальчику галету.
Тот в мгновение ока проглотил галету, после чего отрыгнул и вытер рот рукавом.
— Прошу прощения, — пробормотал он. — Я не ел со вчерашнего дня.
Она подала ему еще одно печенье, которое исчезло с такой же скоростью.
— Ты, парень, растешь, — заметил Дункан. — Нет ничего удивительного в том, что ты глотаешь галеты не жуя.
Амелия смотрела, как Дункан ерошит белокурую шевелюру Эллиотта, и думала о том, как повел бы себя мальчуган, если бы узнал, что сидит рядом с легендарным Мясником Нагорий. Возможно, Эллиотт в ужасе вскочил бы и убежал, во весь голос призывая на помощь отца. Или он пришел бы в восторг?
Она сравнивала нынешнее поведение Дункана с тем, как он держался в ночь ее похищения в форте. Все было странно и непостижимо. Где был настоящий Дункан? В данный момент девушка его совершенно не боялась. Не испытывала она и гнева. Более того, она восхищалась тем, как он разговаривает с мальчиком.
— Расскажи мне об этом волке, которого ты выслеживаешь, — тем временем расспрашивал Дункан Эллиотта. — Как он выглядит?
— Это она, — уточнил Эллиотт. — У нее белые отметины. Их даже больше, чем серой шерсти, и поэтому ее трудно заметить: она сливается со стадом.
