Толщину стенок головной части я подобрал с тем, чтобы получить универсальный осколочно-фугасный эффект, более-менее подходящий для любого типа цели. А в порох добавил немного магния для лучшего зажигательного эффекта. Пуск же осуществлялся с ручной направляющей, оснащенной отражающими реактивную струю экранами и прицельным приспособлением.
Глава 7
Но самой первой продукцией нового «завода» стало все же менее революционное изделие — арбалет. Его отличал от местных образцов прежде всего стальной лук из специально изготовленной мной стали с повышенным содержанием углерода, придававшего ей хорошие пружинные свойства. Поверхность его плечиков отшлифовали до зеркального блеска во избежание преждевременного усталостного разрушения. И тетива была сделана из неизвестного пока здесь материала — стекловолокна. Я смог получить его в небольших количествах в стеклодувной мастерской, изготовив у себя стальную пластинку с миниатюрными отверстиями. Это было непросто, но я так подобрал глубину сверления, что вершина конуса инструмента лишь чуть-чуть показывалась с нижней стороны пластины, оставляя отверстие диаметром в несколько сотых миллиметра. Вряд ли тут кто-то сможет повторить подобный фокус, даже если будет знать зачем. Так что стекловолокно останется моим эксклюзивным ноу-хау.
Ложе арбалета выполнил из хорошего дерева в форме привычного винтовочного, оснастив его нормальным эргономичным прикладом и курком. Все это уменьшило размеры оружия и сделало его более мощным по сравнению с продукцией местных оружейников. Но при натяжении тетивы в сотню килограмм взвести его руками или даже крючком с блоком не представлялось возможным. В одной из ставших регулярными — не менее раза в две недели — «побывок» в своем времени просмотрел все придуманные за последующие восемьсот лет механизмы зарядки арбалетов, и мне не понравился ни один. Либо слишком сложно и медленно, либо не обеспечивает нужного усилия. В результате долгих раздумий пришел к компромиссному решению: изменив конструкцию плеч, снизил нагрузку до восьмидесяти килограмм — в отсутствие сплошных стальных доспехов должно было хватить и этого. А ставить оптический прицел для стрельбы на максимальную дальность в мои планы пока не входило. Хотя бы потому, что изготовление оптики для него — задача на порядок более сложная, чем выплавка линз для очков. В дополнение к снижению силы натяжения добавил хитрый механизм взвода, состоявший из горизонтального рычага, отклонявшегося влево, и встроенной в ложе системы из нескольких блоков, с которой рычаг был связан стекловолоконным тросом. Теперь тренированный боец легко мог делать десять-двенадцать выстрелов в минуту.
На ложе установил простейшее прицельное приспособление — мушку и целик, а боеприпасами служили стандартные четырехгранные стальные болты и уже упоминавшиеся стрелы со встроенной гранатой. Освоить новое оружие я заставил всех, в том числе и наемников. Хотя как раз военные профессионалы приняли новинку с энтузиазмом, кроме двоих лучников, имевших половецкие корни и не собиравшихся расставаться с оружием предков. И я их поддержал — лук в умелых руках не менее страшное оружие, чем арбалет. Тренировки, в отличие от занятий с холодняком, я проводил лично, так как имел именно необходимый в данном случае опыт дистанционного боя. Арбалет не так уж сильно в тактическом смысле отличается от винтовки. Я не счел нужным изобретать новые команды, поэтому мои бойцы дружно жали на спуск арбалетов, услышав странный для местного уха приказ: «Огонь!»
Тут надо сказать, что, хотя я привлекал бывших русских дружинников к освоению всего новейшего оружия, технологии его изготовления оставались для них тайной. Я не настолько пока доверял наемникам, чтобы хотя бы частично открывать им такие секреты. Поэтому хода на «завод» у всех них, включая Олега, не было. И вообще, пока я тут никого в деле не проверил, старался ограничить познания всех задействованных в освоении новых технологий лиц узкой специализацией. Даже мой самый ближайший помощник — кузнец Давид — не имел представления о многих вещах. Например, о производстве пороха. В стоящий отдельно пороховой цех его не пускали. Я не параноик, но мне не надо, чтобы кто-то вдруг начал свою игру. Или помог, пусть невольно, начать кому-либо другому.
Изготовление арбалетов произошло очень вовремя — в середине апреля уже нового, тысяча двести третьего года нам с Цадоком пришлось отправиться в короткую поездку в Штутгарт. Проживавший там глава местной общины, известный торговец тканями и мехом, заинтересовался нашим предложением о караване в Египет, и нам следовало прибыть для того, чтобы окончить переговоры и забрать товар с сопровождающими. Товар-то компактный, но дорогой — как раз то, что надо. Не железные полуфабрикаты, которые нам предлагали тащить через море до этого! Так как у большей части моего отряда защитное вооружение пока отсутствовало и у них имелся плотный график тренировок, а, по словам Цадока, дорога была сравнительно безопасная, решил взять с собой только семерку галицийцев. Тяжелое оружие вроде ракет, проходивших последние испытания, тащить тоже не видел смысла, поэтому из новинок взяли только арбалеты, стрелы с пороховым зарядом к ним и ручные гранаты.
Путь до Штутгарта налегке занял всего три дня. Еще день в городе — я сильно спешил, оставалось много нерешенных проблем дома, и, утряся все вопросы, мы, прихватив три телеги с товаром, отправились обратно. До неприличия поспешно, наверное, но в гостях меня по старой, как мир, еврейской традиции попытались женить, и, чтобы не оскорблять нового торгового партнера отказом, пришлось сослаться на неотложные дела и ретироваться, пообещав вернуться к вопросу потом. Хотя дочка купца, которую мне сватали, выглядела вполне на уровне и глазками стреляла очень завлекательно, но жениться в третий раз я не соглашусь даже на первой красавице мира! Что того, что этого.
Тащились из-за телег медленно, и путешествие грозило растянуться на неделю. На четвертый день, недалеко уже от границ Баварского герцогства, все и случилось. Вначале показался привычный уже таможенный пост, стоявший на границе владений очередного мелкого феодала. Но я сразу заметил среди обычных стражников разодетого типа в сопровождении пары всадников, никак не вписывавшегося в компанию простых солдат, сидевших обычно на таких пунктах. Мы уже собрались заплатить привычный дорожный налог, как этот всадник важно подъехал к нам и заявил, что по новому указу владельца этих земель барона фон какого-то там евреи, везущие товар по его территории, должны уплатить налог размером в пятую часть его стоимости.
От такой наглости я потерял дар речи. А когда тот ко мне вернулся, я высказал все, что думал о том, в каком именно месте видел барона с его указами, а также выдвинул версию об интимной связи мамы вышеозначенного барона с одним из козлов на скотном дворе их родового замка. Благо словарный запас в этой области у меня был сильно обогащен еще во время совместной работы с пахарем Гансом. Действительно, а что делать? Платить глупо, объезжать земли барона еще глупее — круговой путь займет несколько дополнительных дней. И к тому же не факт, что объезд поможет: за всем этим явно просматривался «привет» от моего закадычного друга — мюнхенского епископа. Вряд ли провинциальный барон решился бы на такой откровенный грабеж без поддержки.
