– А о том, что есть?
Я подняла палец.
– Чего? – спросил он. – Чего ты мне фингер делаешь?
– Это не фингер. Это палец. О том, что есть, рассуждать не надо. Оно и так перед глазами. На него достаточно просто указать пальцем.
Больше в тот вечер мы не говорили, но я знала, что первые семена упали в почву. Оставалось ждать следующего случая.
*
Если наш способ заниматься любовью кажется кому-то извращенным («хвостоблудие», сказал же, а? захочешь – не забудешь), то я советую внимательнее приглядеться к тому, что делают друг с другом люди. Сначала они моют свои тела, удаляют с них волоски, опрыскивают себя жидкостями, уничтожающими их естественный запах (помню, это особенно возмущало графа Толстого) – и все для того, чтобы ненадолго стать fuckable
[30]
. А после акта любви вновь погружаются в унизительные подробности личной гигиены.
Мало того, люди стыдятся своих тел или недовольны ими: мужчины качают бицепсы, женщины изо всех сил худеют и ставят себе силиконовые протезы. Пластические хирурги даже придумали болезнь: «микромастия», это когда груди меньше двух арбузов. А мужчинам стали удлинять половой член и продавать специальные таблетки, чтобы он потом работал. Без рынка болезней не было бы и рынка лекарств – это та самая тайна Гиппократа, которую клянутся не выдавать врачи.
Человеческое любовное влечение – крайне нестойкое чувство. Его может убить глупая фраза, дурной запах, неверно наложенный макияж, случайная судорога кишечника, что угодно. Причем произойти это может мгновенно, и ни у кого из людей нет над этим власти. Больше того, как и во всем человеческом, в этом влечении скрыт бездонный абсурд, трагикомическая пропасть, которую ум преодолевает с такой легкостью лишь потому, что не знает о ее существовании.
Эту пропасть лучше всего на моей памяти описал один красный командир осенью 1919 года – после того, как я угостила его грибами-хохотушками, которые нарвала прямо возле колес его бронепоезда. Он выразился так: «Чего-то я перестал понимать, почему это из-за того, что мне нравится красивое и одухотворенное лицо девушки, я должен е…ть ее мокрую волосатую п…у!» Сказано грубо и по-мужицки, но суть схвачена точно. Кстати, перед тем как навсегда убежать в поле, он высказал еще одну интересную мысль: «Если вдуматься, женская привлекательность зависит не столько от прически или освещения, сколько от моих яиц».
Но люди все равно занимаются сексом – правда, в последние годы в основном через резиновый мешочек, чтобы ничего не нарушало их одиночества. Этот и без того сомнительный спорт стал похож на скоростной спуск: риск для жизни примерно такой же, только следить надо не за поворотами трассы, а за тем, чтобы не соскочил лыжный костюм. Человек, который предается этому занятию, смешон мне в качестве моралиста, и не ему судить, где извращение, а где нет.
Влечение оборотней друг к другу не так зависит от переменчивой внешней привлекательности. Но и она, конечно, играет роль. Я догадывалась, что случившееся с Александром скажется на наших интимных отношениях. Но я не думала, что травма будет такой глубокой. Александр был по-прежнему нежен со мной, но только до определенной границы: там, где эта нежность раньше перетекала в близость, теперь словно протянули колючую проволоку. Видимо, он думал, что в своем новом облике уже не представляет для меня интереса. Отчасти он был прав – я не могла сказать, что эта черная собачка вызывает во мне те же чувства, что и могучий северный волк, от одного вида которого у меня перехватывало дыхание. Собачка была очень милой, да. Но не более. Она могла рассчитывать на мою симпатию. Но не на страсть.
Только это не играло никакой роли. Мы отказались от вульгарного секса по-человечьи еще тогда, когда поняли, как далеко в сказку нас могут унести переплетенные хвосты. Поэтому его метаморфоза была не более серьезным препятствием для нашей страсти, чем, допустим, черное нижнее белье, которое он стал бы надевать вместо серого. Но он, кажется, не понимал этого, думая, что я отождествляю его с физическим вместилищем. Или, может быть, шок от случившегося и иррациональное чувство вины были в нем так сильны, что он просто запретил себе думать о наслаждении – ведь мужчины, с хвостом и без, психологически куда уязвимее нас, несмотря на всю свою внешнюю брутальность.
Я не проявляла инициативы. Но не потому, что он стал мне неприятен. Принято, чтобы первый шаг делал мужчина, и я инстинктивно следовала этому правилу. Возможно, думала я, у него мрачное настроение, и ему нужно время прийти в себя. Но по одному заданному мне вопросу я догадалась наконец о его проблемах.
– Ты тут рассказывала про философа Беркли, – сказал он как-то. – Который считал, что все существует исключительно в качестве восприятия.
– Было такое, – согласилась я.
Я действительно пыталась объяснить ему это и, кажется, добилась некоторого успеха.
– Выходит секс и мастурбация – одно и то же?
Я оторопела.
– Почему?
– Раз все существует только в качестве восприятия, значит, заниматься любовью с настоящей девушкой – это то же самое, что воображать себе эту девушку.
– Не совсем. Беркли говорил, что объекты существуют в восприятии Бога. Мысль о красивой девушке – это просто твоя мысль. А красивая девушка – это мысль Бога.
– И то и другое – мысли. Почему заниматься любовью с мыслью Бога – хорошо, а со своей собственной мыслью – плохо?
– А это уже категорический императив Канта.
– Я смотрю, у тебя все схвачено, – пробормотал он недовольно и пошел в лес.
После этого разговора я поняла, что надо срочно прийти ему на помощь. Следовало сделать это, не задев его самолюбия.
Когда он вернулся с прогулки по лесу и лег на циновку в углу моей комнатки, я сказала:
– Слушай, я тут диски перебирала, которые с собой успела взять. Оказывается, у нас кино есть, которого ты не видел.
– А на чем мы его будем смотреть? – спросил он.
– На моем ноутбуке. Экран маленький, зато качество хорошее. Сядем поближе.
Он некоторое время молчал. Потом спросил:
– А какое кино?
– «Любовное настроение», Вонг Карвай. Стилизация под Гонконг шестидесятых.
– И про что там?
– Прямо про нас, – сказала я. – Там двое живут в соседних комнатах. И постепенно проникаются нежностью друг к другу.
– Шутишь?
Я взяла коробку от DVD и прочла вслух короткую аннотацию:
«Су и Чоу снимают в доме соседние комнаты. Их супруги все время в отъезде. Чоу узнает сумочку Су, подаренную ей мужем. У его жены такая же. А Су узнает галстук Чоу, подаренный ему женой. У ее мужа такой же. Без слов понятно, что их супруги изменяют им друг с другом. Что делать? Может быть, просто погрузиться в сладкую музыку любовного настроения?»
