— Приключения продолжаются! — жизнерадостно воскликнул я, после чего допил остатки вина из захваченной бутылки, выкинул ее на обочину и уверенно зашагал за своими спутниками.
В запасе оставалась еще одна неполная бутылка, рядом шагали верные соратники, и жизнь казалась прекрасной и удивительной.
Прекрасной и удивительной...
Казалась...
* * *
Две группы толденов — в общей сложности десять воинов — явились в таверну через три с половиной часа после окончания кровавого пира. Они были прекрасными следопытами и без труда вычислили пункт назначения бесследно исчезнувшей команды. След вел прямо к дверям грязной забегаловки и там обрывался.
Что бы ни случилось с теми, кто настиг здесь постоянно ускользающую добычу, они приняли свой последний бой именно в этом месте.
Семь молчаливых теней окружили таверну-Трое вошли внутрь. Кроме залитого кровью пола и полнейшего разгрома обнаружить там ничего не удалось. Аура этого места была насыщена зловещим бордовым оттенком, без каких-либо светлых проблесков, присущих живым существам.
Какая бы сила ни уничтожила воинов, сейчас ее здесь уже не было. Устав клана гласил, что тела убитых должны покоиться в древней усыпальнице. Но в этой проклятой корчме не было ничего, кроме луж подсыхающей крови да въевшегося в стены едкого запаха паленого мяса.
Толдены не исповедовали светлую религию. По большому счету они были холодными безжалостными убийцами — и все. Но в этом месте витала печать отвратительного первозданного зла, которое уничтожило их товарищей, поэтому они подожгли здание и ушли на север, оставив двоих членов клана в городишке для сбора информации о происшедшем.
Скрампты — клубок огромных змей, свивших себе гнездо под сводами крыши таверны,— как и вообще все холоднокровные, имели ауру бордового цвета, поэтому толдены не смогли их обнаружить. Что же касается хозяина заведения, то он слишком давно крутился в этом бизнесе, чтобы не усвоить одну простую истину: если нет «крыши» или просто поддержки, то находиться одному в таком месте, каким была теперь его таверна, нет никакого резона. Поэтому пока Красавица и ее компания находились в трансе, переваривая обильную трапезу, он покинул «Приют одинокого путника» и отправился к старому приятелю, жившему неподалеку. Так закончил свое существование этот странный пункт общественного питания. Трупы были съедены змеями, сами змеи сгорели, а артефакты повелителя тьмы были безвозвратно утрачены.
Но в тот момент я ни о чем таком не подозревал, а, находясь в прекрасном расположении духа
[48]
, весело шагал по дороге навстречу очередным неприятностям, жизнерадостно напевая под нос какой-то мотивчик.
«По большому счету, если хорошенько разобраться, жизнь героя не лишена некоторых светлых моментов...»
Не успела сия свежая мысль оформиться в моей полупьяной голове, как тьма накрыла окрестности и мир снова окунулся в грязный поток хаоса.
* * *
Отбившись от толденов и полагающихся к ним в придачу мерзких гадов, мы могли рассчитывать хотя бы на небольшую передышку. Но и этого нам не дали.
Час с небольшим все было тихо, и мы постепенно начали наслаждаться миром и покоем. А затем колесо истории сделало очередной оборот — и мы оказались перед лицом новой опасности: на безоблачном до сей поры горизонте возникла очередная банда.
— У тебя осталось еще то пойло, что ты прихватил из таверны? — подчеркнуто спокойно спросил Гарх, заметив на горизонте пыльное облачко.
— А почему ты спрашиваешь? Неужели решился выпить на брудершафт? — Я тоненько за-ддахикал, мысль показалась мне забавной: выпить на брудершафт с Гархом.
— У тебя еще что-нибудь осталось в бутылке? — повторил он более настойчиво, не обращая внимания на мои полупьяные остроты.
— Ну, если ты ставишь вопрос ребром... Ну, тогда... В общем...
Мой телохранитель и раньше не отличался изысканными манерами, а в этот раз он превзошел самого себя. Неуловимым движением он вытащил заткнутую за мой пояс бутылку, пару раз энергично встряхнул ее, определяя таким образом количество оставшейся жидкости, и, оставшись доволен результатом, отрывисто приказал:
— Ложись на землю!
— А зачем?
Я пребывал в том состоянии полупьяной эйфории, когда чуть ли не весь окружающий мир кажется прекрасным и удивительным садом, наполненным пением птиц, щебетом насекомых, веселым смехом жизнерадостных друзей и прочими не менее замечательными вещами.
— Чтобы не заблевать одежду...
Ответ привел меня в легкое замешательство.
— Не заблевать одежду? — потрясение переспросил я, наблюдая, как прямо на глазах разбивается вдребезги иллюзия волшебного сада.
— Да,— коротко ответил Гарх, после чего, видимо, исчерпав резервы своего терпения, пере-Игел к более решительным мерам: взяв меня за Иширку, одним коротким выверенным движением уложил на землю, чуть сдавил горло, так что рот у меня тут же открылся, и влил внутрь все, что оставалось в бутылке.
— А-агрх-х! — Чуть было не захлебнулся я, чувствуя, как ударная доза алкоголя, только что влитая в мой несчастный желудок, отчаянно рвется обратно, но в этот момент бесцеремонное чудовище рывком поставило меня на ноги, и огненная жидкость, изменив направление движения, водопадом рухнула вниз.
— Гхе-гхе-гха.— Закашлялся было я, но удар по спине, попутно выбив пару позвонков, на секунду привел меня в чувство, а затем, без перехода, пушечное ядро залпом выпитого алкоголя тяжело и точно ударило в мозг.
«Что за .......... ?!» — хотел спросить я, но не успел — огромная рука сдавила горло настолько сильно, что у меня потемнело в глазах, а затем я потерял сознание, окончательно выпав из безжалостной реальности этого мерзкого измерения. Забегая немного вперед, скажу, ничуть не покривив душой: это было к лучшему.
Глава 10
Он спокойно шел навстречу приближающимся всадникам, не ощущая не только страха или сомнений, но и вообще ничего не ощущая. Тот, чье тело мертво, а голова поражена коррозией разложения, не может бояться простых смерт-; йых. Одна рука тащила за ногу бесчувственное : тело, несущее в себе смерть всего этого мира, второй не было вообще — под пустым рукавом скрывалось матово-черное лезвие клинка Апокалипсиса, которое тонко-тонко вибрировало от йредчувствия новых жертвоприношений. Никто не мог бы с уверенностью сказать, что такое на самом деле этот меч — просто кусок магического Металла или нечто большее, но одно он знал точ-• ''Но: клинок чувствовал приближение битвы, черпая в крови своих жертв зловещую силу.
— Останься здесь и подожди, пока все закон-Чится,— не оборачиваясь, на ходу бросил Гарх, обращаясь к ольтику, а сам продолжил расслабленное движение навстречу стремительно приближающемуся отряду.
