— Ладно, пошли. Нам нужно зайти к Абре.
— Дай слово, что больше меня не бросишь, — тихо сказал он. — Прошу вас, госпожа.
— Не называй меня так, — сказала я, забросила на плечо сумку и уже собралась уйти, но он удержал меня за руку:
— Пожалуйста, Данте. Я не хочу лишиться шанса обрести свободу из-за глупой прихоти человека. Пожалуйста.
Я хотела вырвать у него руку, но вдруг поняла, что впервые за все время он вежливо о чем-то просит и даже говорит «пожалуйста». Я уставилась на него, покусывая нижнюю губу. На его гладкой золотисто-смуглой щеке пульсировала жилка.
— Ладно, — после некоторого молчания сказала я. — Обещаю.
Он моргнул. Второй раз в жизни я видела смущенного демона.
Так мы простояли — он держал меня за руку, и мы смотрели друг другу в глаза — добрых двадцать секунд. Затем я отодвинулась от него и взглянула на небо. Тучи разошлись; огни города окрасили небосвод в оранжевый цвет.
— Нужно идти, — мягко сказала я. — Скоро ночь, а по ночам с Аброй общаться невозможно.
Он кивнул. Мне это показалось или вертикальная полоска между бровями стала глубже? Он вопросительно взглянул на меня.
— Что? — спросила я.
Он не ответил и только беспомощно пожал плечами. Потом он зашагал рядом со мной, сцепив за спиной руки и опустив голову, и на лице его была написана такая глубокая задумчивость, что мне стало казаться, будто сейчас он взлетит над землей.
— Джафримель, — тихо окликнула я демона.
— А? — отозвался он, обходя битую бутылку, валявшуюся на асфальте.
Я поправила на плече сумку. Я же оставила ему и сумку, и меч, и пожалуйста — ничего с ними не случилось.
— А знаешь, ты не так уж плох. Для демона. Очень даже неплох.
Мне показалось, что он улыбнулся. И как ни странно, я была этому рада.
Глава 17
Магазинчик Абры находился на Клондел-авеню, в самом бедном районе города, который оказался еще грязнее, чем Тэнк. «Ломбард Абракадабры. Мы творим чудеса!» — гласили выцветшие буквы, нацарапанные на витрине. Внимательный наблюдатель заметил бы, что она не исписана граффити, а тротуар перед стеклянной входной дверью подозрительно чист.
Внутри магазинчика стоял запах пыли и человеческого отчаяния, смешанный с ароматом жареных отбивных и перца чили. Под ногами поскрипывал простой дощатый пол, а сама Абра восседала за прилавком на своем неизменном трехногом стуле. У нее были длинные темные вьющиеся волосы, влажные темные глаза и неприметное лицо. Одета она была в длинное серебристо-голубое платье, в ушах — золотые серьги. Как-то раз я ее спросила, не цыганка ли она. Абра тогда рассмеялась и сказала: «Все мы тут цыгане».
Я не могла с ней не согласиться.
На полу были аккуратно расставлены мешки с вещами, на стенах развешаны сликборды и гитары, под пыльным стеклянным прилавком тускло поблескивали драгоценности. Считалось, якобы заведение Абры процветает, хотя я ни разу не видела, чтобы кто-то заходил к ней за покупкой.
Нет, Абра была настоящей Паучихой, чья паутина опутывала весь город. Абра продавала информацию.
Когда-то, очень давно, нас познакомил Джейс. С тех пор мы стали подругами — в некотором роде. Иногда я оказывала ей ту или иную услугу, за что она обещала никому не продавать информацию, касающуюся моей личной жизни. Так мы с ней и сосуществовали — вроде как на основе взаимовыгодного сотрудничества. Должна признать, Абра всегда меня озадачивала. Будучи явно не человеком, она тем не менее не стремилась попасть ни в одну из официальных категорий паранормальных существ — нихтвренов, каинов, сванхильдов, в общем, называйте как хотите — даже после того, как они были объявлены полноправными гражданами Гегемонии. И наоборот, я знала нескольких не-людей, которые, не имея права голоса, умудрялись вносить свою лепту в политику — путем подкупа или грязных игр.
Звякнул дверной колокольчик, и я вошла в магазин; под ногами заскрипели половицы. Демон вошел за мной.
— Привет, Абра, — сказала я и услышала резкий щелчок.
Рука демона впилась в мое плечо, и в следующее мгновение я увидела такую картину: демон стоит, направив на Абру два серебристых пистолета, а она на него — плазменное ружье.
«Чудеса, да и только», — подумала я.
— Опусти ружье, с'дарок, — прошипел демон. — Или я разнесу твою паутину в клочья.
— Кого это ты ко мне притащила, Данте? — рявкнула Абра. — Черт бы вас взял, бабы-психопатки, вместе с вашими тварями!
— Джаф, — позвала я, чуть не сказав «Джафримель». — Что ты делаешь?
— Она направила на тебя оружие, Данте, — сказал он, и от его голоса задрожали стены ломбарда. — Я сожгу твое гнездо, с'дарок. Опусти оружие.
— Да пошел ты, — огрызнулась Абра, но все же медленно положила ружье на прилавок и подняла руки. — Чертово отродье. Слушай, Данте, от тебя хлопот больше всех в городе.
— Мне нужна информация, Абра, — сказала я, стараясь говорить спокойно. — Джаф, успокойся, она тебе ничего не сделает…
— Я ее не боюсь, — низким голосом ответил он. — Она угрожала тебе.
— Какая прелесть, — еле сдерживаясь, проговорила Абра; в ее черных глазах вспыхивали алые искорки.
От звуков ее голоса стеклянная витрина слегка прогнулась. В воздух взвились тучи пыли. Силовая защита в доме Абры была весьма сложной, даже уникальной, я такой еще никогда не видела.
— Данте, вели ему выйти, или я за себя не ручаюсь.
— О, во имя любви… — Я тоже начала терять терпение. — Джафримель, она уже опустила ружье. Убери пистолеты.
Чуть помедлив, он повиновался. Едва заметное движение — и пистолеты исчезли.
— Как пожелаешь, — сказал он; в воздухе уже стоял густой запах жженой корицы и мускуса. — Но если она хоть раз дернется, то очень об этом пожалеет.
— Послушай, я имею право поговорить, никого не убивая? — сухо сказала я. — Это Абра, мы знакомы уже много лет.
Кожу обжигали повисшее в воздухе напряжение и сгустившаяся энергия. Запах жареного мяса и перца напомнил мне, что я давно ничего не ела.
— А зачем она направила на тебя ружье? — спросил демон.
— Ты тоже ведешь себя не слишком вежливо, — сказала я, чувствуя, как сильно давит на меня энергия. — Так, все, успокойтесь оба. Мы можем наконец поговорить?
— Вели ему выйти, — упрямо повторила Абра.
— И не подумаю, — отрезал Джафримель.
— Да прекратите вы! — прикрикнула я.
Что я теперь узнаю у Абры?
— Чем дольше вы препираетесь, тем дольше мы будем здесь торчать. Поэтому слушайте меня: заткнитесь оба!
