— Пока, Спокарелли.
— Да пошла ты, Данте!
В трубке послышался смех. Эдди что-то спросил, но Гейб положила трубку.
Я посмотрела на гобелен. Гор двигался, Изида воздела руки к небу. Великая богиня прижимала к груди священный крест — анк. Я видела, как быстро опустил голову Анубис.
Словно кого-то поймал.
Ладно, по крайней мере, боги со мной.
— Через два часа пойдем к моей подруге, — сказала я демону. — Давай вместе просмотрим фотографии, чтобы подготовиться к встрече.
«Ничего, все равно я от тебя сбегу, бессмертная ты задница». Я с трудом подавила смех.
— Неси сюда пиццу и садись рядом, — сказала я, похлопав по сиденью дивана.
Секунду помедлив, он сел рядом со мной. Я отложила папку и открыла коробку с пиццей. Одна половина — пепперони, вторая — вегетарианская. Я отрезала себе по куску и той и другой.
— Угощайся, Джаф.
Он взял маленький кусочек пепперони. Вопросительно взглянул на меня.
— Ты что, никогда не ел пиццу?
Он покачал головой. Его лицо ничего не выражало, как у робота. На гладкой щеке пульсировала жилка. Может быть, я нарушила этикет демонов?
Я сложила пополам свою порцию вегетарианской пиццы, поставила коробку на пол и откусила большой кусок. Растопленный сыр, хрустящая корочка, чесночный соус и ломтики того, что, вероятно, считалось овощами.
— Ммм, вкусно, — сказала я.
Демон осторожно откусил кусочек пиццы. Пожевал, проглотил, немного подумал и снова откусил.
Я быстро проглотила первый кусок и набросилась на второй. Облизала пальцы. Горячее масло и сыр. От еды на душе стало спокойнее. Только после третьего куска я начала чувствовать вкус того, что ела. Я запивала пиццу кофе. Демон делал то же самое, и вскоре мы дочиста вылизали тарелки. От огромной пиццы не осталось ни крошки. Демон умял три четверти.
— Должно быть, ты был очень голоден, — сказала я, в последний раз облизывая пальцы. — Ох, черт, как было вкусно.
Он пожал плечами.
— Нездоровая еда, — сказал он, но его зеленые глаза сияли. — Но да, было очень вкусно.
— Слушай, сколько же времени ты провел в аду? — спросила я. — В смысле, ты же ничего не знаешь о нашей жизни.
Он снова пожал плечами.
— У нас с вами разное представление о времени, — сказал он, явно давая понять, что разговор окончен.
Я с трудом подавила растущее раздражение. Так мне и надо, в другой раз не лезь к демону со всякими глупостями.
— О'кей, — сказала я. — Тогда объясни мне, почему от Сантино не пахло демоном?
— Пахло, — ответил Джаф. — Просто от него шел тот запах, который у нас запрещен. Сантино относится к племени демонов-могильщиков и переносчиков чумы, это низшая категория. Однако он хорошо служил нашему повелителю и получил за это награду. — Джаф отправил в рот последнюю корочку пиццы. — Она позволила ему сбежать из преисподней и прийти в мир людей, да еще вместе с Яйцом.
— Так что это за Яйцо? — спросила я, а про себя подумала: «Нужно непременно выведать у него все про это Яйцо, потом шанса не будет».
— Князь уже говорил тебе, это не твое дело, — сказал Джаф и заглянул в коробку из-под пиццы. — Больше ничего не осталось?
— Слушай, ты слопал три четверти огромного пирога, и тебе все еще мало? — ответила я. — А что произойдет, если это Яйцо будет разбито?
— Мне приходилось есть человеческую пищу, — сказал демон, опустив плечи, и плюхнулся на диван. — Вардималю запрещено разбивать Яйцо, ибо последствия этого будут весьма плачевны.
Я недоверчиво фыркнула:
— Например? Вселенский пожар, нашествие чумы, что?
— Возможно. Или уничтожение всего человечества, — ответил он. — Люди нам нравятся, и мы хотим, чтобы они жили; во всяком случае, этого хочет большинство из нас. Впрочем, некоторые в этом не совсем уверены.
— Понятно, — сказала я и ногой отшвырнула пустую коробку. — А ты на чьей стороне?
Джаф пожал плечами:
— Ни на чьей. Когда Князь велит мне убить, я убиваю. Философские рассуждения — это не для меня.
— Значит, ты на стороне Князя. — Я сунула ноги в сапоги и встала. — Так ты еще не наелся? Пиццы тебе мало?
— Да, — ответил он, скривив рот.
Я взяла коробку и пустую чашку из-под кофе.
— Ладно. Тогда посмотрим, что там есть в холодильнике. А что еще ты знаешь о Сантино?
Он развел руками:
— Я могу назвать его истинное имя, записанное на нашем языке. Кроме этого, почти ничего.
— В таком случае зачем ты мне нужен?
От усталости эти слова прозвучали более резко, чем мне хотелось. Обычно некроманты стараются говорить мягко и дружелюбно, а некоторые вообще предпочитают разговаривать шепотом. Я вздохнула, стараясь взять себя в руки.
— Слушай, ты приходишь в мой дом, тычешь в меня пистолетом, укладываешь в штабеля шесть уличных панков, затаскиваешь меня в преисподнюю и в довершение всего съедаешь мою пиццу. По-моему, после всего этого я имею право ждать от тебя хоть какой-то помощи.
— Я назову тебе его настоящее имя, и тогда ты сможешь напасть на его след. Кроме того, я буду тебя охранять, — сказал Джафримель. — Думаю, это немало.
— Люцифер говорил, у тебя с Вардималем свои счеты, — сказала я. — А что между вами произошло?
Джаф не ответил, а только прикрыл свои горящие глаза. «У Люцифера глаза светлее, — подумала я и поежилась. — Светлее, но и страшнее».
— Значит, ты мне ничего не расскажешь, — произнесла я. — Ты просто будешь перевозить меня с места на место, ничего не объясняя.
Никакой реакции. Не лицо, а каменная маска. Сидит как изваяние.
«Последний раз я пыталась быть любезной с демоном», — подумала я и сказала вслух:
— Последний раз я любезничаю с демоном.
Повернувшись на каблуках, я подхватила коробку и вышла из комнаты. «Долбаные демоны, — думала я, — лезут ко мне в дом, отрывают от дел, не дают посмотреть «мыло». А потом я должна охотиться за одним из них, в то время как еще один сидит у меня на диване, а Дорин…»
Я машинально сложила коробку пополам. Затем выбросила ее в мусорное ведро, закрыла крышку и нажала черную кнопку.
— Долбаные демоны, — бормотала я. — Таскают меня по всему городу, ничего не объясняют. Ищите вы сами своих воров, а потом убирайтесь в свой ад…
«Данте». Что-то слегка задело меня по щеке.
Я резко обернулась.
