Вторая причина для беспокойства заключалась в том, что я не понимала, каким образом мой дедушка сумел не только вновь встретиться с женщиной из своего прошлого, но они еще и так подошли друг другу. Считая четверых парней, кандидатуры которых я отмела еще в Нью-Йорке, у меня из десяти попыток — ни одного попадания — не слишком хороший результат. Я позвонила деду узнать, как у него дела с Глорией. Не хочу сказать, будто лелеяла надежду, что у них ничего не вышло, но, наверное, мне было бы легче, если бы так оно и оказалось. Дед поднял трубку, и я начала разведку:
— Ну, как твой роман с Глорией?
— О, Милашка… Лучше не бывает! — воскликнул он.
Вот дерьмо! У-упс! В смысле как замечательно!
— Правда? — уточнила я. — Ты уверен?
— Полностью, — заверил дед. Даже слышно было, как он улыбается. — Пока не пою от счастья, но, думаю, скоро это произойдет.
Я, тяжело вздохнув, сказала, что рада за него.
— Слушай, не для того, чтобы сменить тему, — продолжил он. — Но я говорил тебе, что купил машину?
— Машину? — удивилась я. — Я думала, ты собирался купить гольф-кар.
— Да, но потом вспомнил, что все-таки живу в Вегасе, а не во Флориде, и купил «камаро»
[29]
.
— «Камаро»? — О Господи Иисусе!
— Ага. Оранжевый. Ты бы видела.
Я представила, как мой дед колесит по Лас-Вегасу в оранжевом «камаро» и слушает «Джефферсон Старшип», и содрогнулась.
— Что ж, веселись.
— Обязательно, Дел. Извини, мне пора бежать, но я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Пока, родная.
Повесив трубку, я попыталась взглянуть на ситуацию с другой стороны. Да, десять в минусе, но ведь еще десять осталось. И к тому же десять лучших. Кроме Абогадо, отличной партией могли бы стать № 7 и № 13, Генри-Благодетель и Алекс, Отличный Парень, Который Сбежал. Не все потеряно — я еще могу выиграть.
Настроение мое изменилось, я включила айпод и нашла песню Арло Гутри
[30]
, которую в детстве мне пел дедушка, «Город Новый Орлеан». Глядя строго вперед, я подпевала и продолжала свой путь. «Доброе утро, Америка, как дела?..»
Осталось 2804 доллара, 31 день, 10 парней.
Глава 7
№ 16 Абогадо.
Настоящее имя — Диего Сото. Романтическая история в Барселоне; серьезный языковой барьер.
№ 7 Генри Паркер.
Одна случайная ночь, чтобы доказать Кейт, что я натуралка. Известен как «Генри-Благодетель».
№ 13 Алекс Вулф.
Тройная угроза: милый, умный, симпатичный. Известен как «Отличный Парень, Который Сбежал».
Кому: Делайла Дарлинг
От: Колин Броуди
Тема: Два женатых приятеля
Я нашел информацию о еще двух парнях.
Генри Паркер: женат, живет в Огайо.
Алекс Вулф: женат, двое детей; живет в штате Мэн.
Хочешь получить их адреса, даже если они женаты? Ты сказала, что у вас вечеринка холостяков, так что, полагаю, не хочешь.
Кстати… ты где? Уже продолжительное время не слышу твоего пения. Знаешь, что мне сквозь стенку слышно, как ты поешь? Лайонел Ричи у тебя получается неплохо. Вот это — «хей, джамбо-джамбо». Заходи, когда окажешься дома. Или спой.
КБ
— Би-и-ип —
Дел, это мама. Не понимаю, что происходит. Сегодня утром я позвонила тебе на работу в надежде встретиться в перерыве между твоими командировками, а какой-то мужчина по имени Роджер сказал, что тебя «сократили». Когда я сказала, что он ошибается, он рассмеялся и ответил, что абсолютно уверен в этом, потому что «сам с треском вышвырнул тебя вон». Не могла бы ты объяснить мне, что происходит? Спасибо.
— Би-и-ип —
Дел, это Дейзи. Ты потеряла работу? Мама в истерике. Не могла бы ты ей перезвонить?
Поразительно
В моем списке Абогадо шел сразу после Рода, но почти на два года позже. После того как я прекратила тусоваться каждые выходные, в моей жизни сам собой начался период воздержания. Я этого не осознавала фактически до того самого момента, пока не начала составлять список. Именно в то время я начала работать в «ЭСД» и, видимо, в большей степени была занята карьерой, чем личной жизнью.
В ноябре 2002 года, через восемь месяцев после начала моей работы в компании, Элизабет предоставила всему персоналу оплаченный недельный отпуск на День благодарения. Она часто устраивала нам приятные сюрпризы. Мы с Мишель подружились и решили вместе съездить в Барселону. Ни она, ни я не бывали там прежде. Я ни слова не знаю по-испански, зато Мишель изучала его восемь лет и была уверена, что мы там прекрасно устроимся.
Во время путешествия мы отлично ладили. Сходились во всем — куда идти, что смотреть, что не есть. Да, Барселона нам понравилась, но два блюда, которые там повсюду подавали, совсем не вызывали восторга: рыба и ветчина. Проблема с рыбой заключалась, скорее, в способе приготовления. Те несколько раз, что мы ее заказывали, ее подавали целиком, то есть с головой и, следовательно, с глазами. (Если вам интересно, глаза были чуть помутневшими, но в основном нетронутыми, несмотря на жарение в кипящем масле.) Выглядело так, будто рыбу поймали, бросили во фритюр, а потом шлепнули на тарелку. Может, у нас с Мишель слишком высокие требования, но ни она, ни я не могли есть рыбу, смотревшую прямо на нас. А что касается ветчины, в ней попадались маленькие белые прожилки, консистенции хряща. Их невозможно было прожевать и приходилось выплевывать в салфетку.
К четвертому дню мы с Мишель сделались несколько нервными, в основном от голода. Поскольку необходимо было избавиться от излишков энергии, мы позвонили парню, с которым совершенно не были знакомы, приятелю приятеля, жившего в Барселоне, спросить, нет ли у него каких-нибудь планов на вечер. Сообщив, что он собирается со своими друзьями в китайский ресторан — о да, ни окорока, ни рыбы, — он пригласил нас присоединиться. Нечего говорить, что мы с радостью приняли приглашение.
Испанцы отдыхают большими компаниями, так что за ужином собрались я, Мишель и семеро симпатичных парней, примерно нашего возраста или чуть старше. Они окружили нас таким вниманием, что мы буквально купались в нем, наслаждаясь каждой минутой. Приятелем приятеля был тот самый Абогадо. Настоящее имя его было Диего Сото, но мы с Мишель звали его Абогадо, что по-испански означает «адвокат», потому что именно этим он зарабатывал на жизнь и потому что мы все равно не могли запомнить все их имена. Какой же он был красавчик! Безупречная гладкая кожа и густые, почти черные волосы. А глаза… о-о-о! Темные, загадочные, окаймленные черной пластиковой оправой очков, они словно принадлежали Кларку Кенту
[31]
.
