— Да плева-а-ать!
Вот, я сделала это. Изо всех сил я нанесла Уэйду финальный удар — настоящий прием карате. Едва моя нога соприкоснулась с промежностью Уэйда, я подхватила Еву, потому что он выпустил свою игрушку и полетел через всю комнату. Уэйд стукнулся о стену, Ева отпустила куклу и взглянула на него. Не отводя взгляда, она пережевывала клочки тряпки, которые успела отгрызть. Потом сглотнула, и выражение удовлетворения появилось на ее морде. Богом клянусь, она рыгнула бы, если б умела.
— Да ты просто псих! — обернулась я к Уэйду. — Господи, да она ведь еще щенок!
— Ты назвала меня психом?
— Да! Двадцатидевятилетний мужик, который играет в игрушки!
— Кук…
— Заткнись! Не смей поправлять меня, придурок!
Уэйд перевел дыхание, поднялся и двинулся к двери.
— Полагаю, тебе лучше уйти, Делайла, — произнес он, распахивая дверь. Ноздри его раздувались.
— С радостью, — отозвалась я, усаживая Еву в сумку. Собачка все еще облизывалась.
Выходя, я обернулась попрощаться, но Уэйд уже вернулся в комнату. Сквозь стеклянную дверь я увидела, как он ползает на коленях, собирая клочья кукольных волос. Почувствовав мой взгляд, он обернулся.
— Что еще? — грубо бросил он. — Что тебе надо?
Я собиралась извиниться за поведение Евы, но, судя по выражению его лица, ничего хорошего из этого все равно не вышло бы.
— Да ладно… забудь, — сказала я, повернулась и пошла к машине.
* * *
— Ну, и что ты теперь намерена делать? — спросила Мишель тем же вечером. По пути домой я позвонила ей и рассказала, что произошло.
— Не знаю. Сначала я огорчилась и почувствовала усталость, но, как и с Родом, злость придала мне сил, поэтому, думаю, поеду в Новый Орлеан повидаться с Абогадо. Отсюда миль пятьсот или около того. Если выеду сейчас, доберусь туда к полуночи.
— Это плохая мысль, — чуть поколебавшись, заявила Мишель.
Решив, что «плохая мысль» относится к моему решению вести машину ночью, я сказала, что волноваться не стоит.
— Прости, я не об этом, — сказала она. — Я считаю, что плоха сама мысль о поездке в Новый Орлеан. Он не хочет с тобой встречаться.
«Он» относилось к № 16, Диего Сото, также известному под именем Абогадо. Я познакомилась с ним, когда мы с Мишель ездили на каникулы в Барселону. Она занималась сексом с одним из его приятелей, и они общались до сих пор, поэтому считала себя «мисс всезнайкой».
— Ты этого не знаешь, — парировала я.
— Я знаю, что «я этого не знаю», но, судя по тому, как вы расстались, о многом могу догадываться.
— Ой, брось, это было два года назад. Уверена, он уже все забыл.
Мишель молчала. — Есть еще вариант, — предложила я. — Колин прислал мне адреса еще четырех парней. Я могу сначала навестить их и только потом отправиться в Новый Орлеан, если ни с одним дело не выгорит.
— И даже в таком случае я считаю, что это плохая идея.
— Ну, а я не согласна.
— Ладно, отлично, — раздраженно произнесла Мишель. — Делай что хочешь — только не впутывай меня в это.
— Не буду.
Повесив трубку, некоторое время я смотрела прямо перед собой. Мишель бесится, потому что думает, что Абогадо все еще помнит, что произошло. Этого не может быть. Но на всякий случай встречу с ним я отложу. Не уверена, что с кем-нибудь из следующих четырех может получиться что-то реальное, но кто знает — может, меня ждет сюрприз.
Собрав вещи, я покинула отель, уселась в машину и направилась к автостраде. У нас с Евой был нервный вечер, поэтому нам была нужна умиротворяющая музыка, и я включила нежные мелодии Джона Денвера. Раз уж мы едем в Солнечный штат, включила одну из своих любимых песен и стала напевать «Солнечный блик на моем плече делает меня счастливым…»
Осталось 3526 долларов, 37 дней, 14 парней.
Глава 6
№ 5 Гопник Тим
Один из «Близнецов Томпсон» (не группа из 80-х); ходили слухи, что у него очень большой. Вранье.
№ 6 Йен Кессельман
Повернутый на своей мамаше.
№ 9 Гопник Том
Второй из «Близнецов Томпсон»; ходили слухи, что у него очень большой. Правда.
№ 12 Делавар Пеппер
Не поверите, это его настоящее имя. От него пахло макаронами.
Четверка близнецов
Воскресенье, 17 апреля
Неделю спустя, выруливая на шоссе, ведущее в Канзас и далее — в Новый Орлеан, я прикидывала, как бы рассказать Мишель, что я-таки направляюсь на встречу с Абогадо. Достаточно сообщить, что встреча с Йеном, Делаваром и близнецами Томпсон прошла не слишком успешно. Как в случае с Уэйдом, и думать не стоило, что один из этих парней может оказаться Тем Самым. Да, люди меняются, но по-настоящему чокнутые — никогда.
Первое печальное свидание состоялось с № 6, Йеном Кессельманом. Мы с ним встречались десять лет назад, когда я училась на втором курсе колледжа. Окончив школу, я понятия не имела, чего хочу от жизни. Единственное, что знала наверняка, — хочу сбежать учиться. «Сбежать» — ключевое слово. Маме не очень хотелось, чтобы я уезжала с Восточного побережья, но она позволила подать документы в Университет Майами в Оксфорде, Огайо, потому что сама училась там в колледже. Из всех учебных заведений, куда меня приняли, Майами находился дальше всего от дома, поэтому именно туда я и поехала, там и познакомилась с Йеном.
Если бы продюсеры постучали в мою дверь в поисках типичного невротика, я немедленно отправила бы их к Йену Кессельману. Он воображал себя Вуди Алленом — ходил, как он, разговаривал, как он, и думал, как он. Он копировал Вуди Аллена во всем, за исключением одного. Йена тянуло не к молоденьким девушкам, а к пожилым дамам, возраста его матери, — дамам за сорок.
Многие женщины за сорок вполне привлекательны, так что сначала меня это не слишком беспокоило. Но затем случилось такое, что всерьез меня напугало. Во-первых, Йен хотя и отрицал данный факт, но приударил за моей мамой, когда та приехала в гости на «родительский день». Она-то, конечно, считала, что это круто, когда за тобой ухаживает парень из колледжа, но, после того как я объяснила, что Йен запал на нее, потому что она пожилая тетка, а вовсе не потому, что она выглядит моложе своих лет, мама поняла, что это не так уж хорошо.
— Он что, полагает, мне пятьдесят лет, или как? — обиженно восклицала она.
— Мама, но тебе действительно пятьдесят, — напомнила я.
— Да, но я не выгляжу на свой возраст.
— Согласна, но, видимо, Йен считает иначе.
